Джефф поспешил к амбару, а Полли бросила торжествующий взгляд на Кристиану.

— Вот так. Вот это хорошая работа. Кристиана засмеялась.

— Полли, ты волшебница. Я так ужасно устала, что не смогла бы больше и пальцем пошевелить. Я бы просто умерла на месте.

— Ты просто не привыкла к тяжелой работе, — мягко сказала Полли. — Давай пойдем поищем что-нибудь поесть, пока Джефф закончит эту работу.

— А ты действительно уверена, что не хочешь пойти на вечеринку в дом, хотя бы ненадолго? — спросила Полли.

Кристиана покачала головой.

— Нет. Я в самом деле слишком устала, Полли, — она подняла подсвечник и поставила его на отмытый камин рядом с вазочкой, в которой стояли розы и зеленый плющ, принесенные Полли из сада.

Маленький домик уже ничем не напоминал грязную берлогу, каким он был еще утром.

Джефф принес из комнаты Кристианы пуховый матрац и положил на деревянную кровать. Полли ловко закрепила матрац на кровати. Постель Кристиана убрала сама, постелила пахнущие лавандой простыни и одеяла из своей комнаты на ферме.

Небольшой стол, стул, кувшин для воды, подсвечник, превратили комнату в простое, но очень уютное жилое помещение.

Сундук Кристианы стоял у кровати. Она открыла его и стала копаться в своих вещах. Если бы ей не пришлось потерять все, когда она бежала из Парижа! Филипп сделал все от него зависящее, чтобы пополнить ее гардероб в Лондоне, но отсутствие времени и денег не позволили сделать много.

— Вот это тебе, Полли, — сказала она наконец, — возьми это, пожалуйста. Спасибо тебе за помощь.

Полли подошла и взяла предложенную вещь в руки. Это была маленькая шапочка из плотного венецианского кружева с тонкой, как паутина, вуалью.

— Правда? — недоверчиво спросила она, благоговейно прикасаясь пальцем к изящной шапочке. Ее веснушчатое лицо выражало восхищение и удивление. Она рассматривала искусно сшитую вещичку, дотрагиваясь пальцами до букетиков роз, которые были вышиты розовым шелком по бокам шапочки.

— Я уверена, шапочка тебе пойдет.

Полли подошла к зеркалу, которое они украдкой принесли из большого дома, сняла свою простую шапочку и косынку, надела новую шапочку и стала поворачиваться перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон.

— Спасибо, — робко произнесла она, и Кристиана удивилась, услышав волнение в голосе девушки. — У меня ничего такого красивого никогда не было. Я чувствую себя как герцогиня.

Кристиана была смущена тем, что такой небольшой подарок был принят с такой благодарностью. Она ничего не ответила Полли.

— Ты уверена, что не хочешь вернуться в большой дом и посмотреть вечеринку? — снова спросила Полли.

— Нет, — повторила Кристиана. — Я думаю, что мне лучше остаться и отдохнуть. Я так измучилась, Полли. Я никогда в своей жизни столько не работала.

— Ну, как хочешь, — сказала Полли, — мне больше мужчин достанется. Она засмеялась низким смехом, тряхнув золотыми волосами и направилась к двери. В дверях она вдруг резко остановилась.

— Можно, я еще приду к тебе в гости? — быстро спросила она. — Так приятно, когда у тебя есть подруга.

Кристиана удивленно кивнула.

— Конечно, — она почувствовала, как у нее потеплело на сердце. — Ты права, Полли. Очень хорошо, когда есть подруга.

После ухода Полли она села на каменные ступеньки крыльца и долго сидела, наблюдая, как садится солнце. Закат был сначала золотистым, затем розовым и, наконец, алым. Поле стало темным.

Из большого дома слышались крики и смех. Изредка кто-то запевал песню. Интересно, Гэрет заметит ее отсутствие или нет? Возможно, и не заметит. Она была для них чужой и только мешала всем.

Кристиана закрыла глаза, прислушиваясь к стрекотанию сверчков. Раздавшийся в кустах шорох заставил ее вскочить, сердце ее застучало от страха.

Она облегченно рассмеялась, увидев Дога, который вилял своим хвостом. В зубах он держал целую буханку хлеба.

— Глупое животное, — громко сказала Кристиана, — ты специально пришел сюда, чтобы надоедать мне?

Дог уселся на подол ее платья и положил морду на ее колени. Он, казалось, не обращал внимания на то, что его здесь не ждали.

Кристиана слишком устала, ей не хотелось даже шевелиться. Она не стала отталкивать собаку, а оперлась о косяк двери и положила руку на крепкую спину Дога.

Животное вздохнуло, выронило хлеб из зубов и уткнулось носом в колени Кристианы, глядя на нее обожающими карими глазами.

— Глупышка, — повторила Кристиана, гладя ее теплую шелковистую спину. Через несколько минут присутствие этого теплого крепкого существа успокоило ее, она нежно гладила длинные шелковистые уши собаки.

Они сидели вместе и наблюдали, как наступает вечер, как из-за лесистых холмов поднимается луна, прислушивались к стрекотанию сверчков и веселым голосам, доносившимся из дома. Время от времени собака и Кристиана по очереди вздыхали, пока тихие звуки деревенской ночи не убаюкали их, и они уснули.

Гэрет сидел в затихшем после веселья доме и делал записи в бухгалтерских книгах, подводя итоги сегодняшней работы. Они получили хорошую прибыль.

— Гэрет, — он поднял голову и увидел в дверях Джеффри.

— Лошадей загнали? Все заперли?

— Да. Все уже разошлись. Стюарт заканчивает дела на маслобойке.

— Спасибо, — он снова принялся за работу, перо заскрипело по бумаге, — да, Джефф, ты не видел Дога?

— Нет, сегодня не видел. Некоторые собаки не желают помогать во время стрижки овец.

В дверь просунулась голова Даниэля, он был встревожен.

— Гэрет, Кристианы нет в доме. Гэрет удивленно взглянул на него.

— А где же она?

— Я не знаю. Я пошел к ней в комнату, а комната пуста.

— А что тебе нужно было в ее комнате? — резко спросил Гэрет. Даниэль укоризненно приподнял бровь.

— Я хотел дать ей книгу почитать, если ты не возражаешь.

— Она в доме дядюшки Алдена, — пришел на помощь Джеффри. — Я помогал ей переезжать. Полли помогла ей отмыть дом, и теперь он выглядит грандиозно. Гэрет вздохнул и положил голову на руки.

— Упрямая маленькая злючка, — проворчал он.

— Она действительно ненавидит тебя, Гэрет, — добавил Джеффри не слишком дипломатично. — Она сказала Полли, что уедет в Новый Орлеан, даже если ей придется добираться туда вплавь. Ты хочешь еще пива?

Гэрет оторвал голову от бухгалтерской книги и взглянул на полупустую кружку, стоящую перед ним.

— Нет, я уже выпил больше, чем достаточно. И вам тоже хватит.

— А почему она переехала отсюда? — спокойно спросил Даниэль, сунув книгу под мышку.

Гэрет, не мигая, посмотрел ему в глаза.

— Не думаю, что тебя это касается. Может быть потому, что она считает себя слишком благородного рождения, чтобы пачкать свои руки в земле и сближаться с такими крестьянами, как мы. Чертовы, ни на что не годные богачи.

Высокая фигура Даниэля наклонилась над столом Гэрета.

— Мне хотелось бы напомнить тебе, что наша мать тоже относилась к «чертовым, ни на что не годным богачам». А что касается того, что это не мое дело, то ты ошибаешься. Меня это касается так же, как и тебя. А может быть и больше.

— Что, черт возьми, это значит?

— А что, черт возьми, ты знаешь о ней? Ты ни разу не подумал, что у нее могут быть причины не доверять нам? Тебе никогда не приходило в голову, что она действительно страдает.

Гэрет минуту помолчал, удивленный тем гневом, который светился в глазах обычно спокойного Даниэля.

— Страдает? — переспросил он, помолчав. — Почему? Потому, что у нее нет горничной, которая бы одевала и обувала ее?

— На тебя это не похоже, Гэрет, быть таким злым и глупым. Неужели ты думаешь, что ей удалось бежать от революции невредимой? А что касается ее страданий, то она сможет рассказать тебе об этом, если захочет довериться тебе. А я не собираюсь выдавать ее тайн. Гэрет резко захлопнул бухгалтерскую книгу.

— Ну думал, что вы так близки с ней.

— Не думал, что ты будешь вести себя как ревнивый осел.

Джеффри в смятении смотрел на братьев.