Кто-то обнял его и осторожно отстранил от тела Дамблдора. На ухо ему зашептали тёплые слова, уводя тем временем от кровати. Гарри, однако, сумел дойти лишь до ширмы, когда его ноги подкосились. Повалившись на колени, Гарри спрятал мокрое от слез лицо в ладонях. Сильные руки Сириуса обхватили его слева, в то время как Гермиона обняла его с правой стороны. С двух сторон ему шептали слова поддержки, но Гарри не понимал, что ему говорили. Он осознавал лишь, что Сириус и Гермиона обнимали его, пытаясь утешить, но ничто не могло избавить от боли, наполнявшей его сердце. Ничто не могло исправить тот факт, что величайший волшебник в мире умер, оставив их без лидера посреди войны.

”Как же мы выживем без него?”

Вскоре Гарри почувствовал, как его прижимают к груди Сириуса. Но он был слишком измотан, чтобы обратить на это внимание, и потому позволил делать с собой всё, что им заблагорассудится. Он не стал протестовать, когда его тело переместили, запрокинув ему голову и убрав руки. Он не сопротивлялся, когда Сириус открыл ему рот, чтобы залить зелье. И спокойно подался навстречу темноте, которая стала быстро поглощать его сознание. По крайней мере, в темноте он не будет чувствовать боли, которая, похоже, навечно поселилась в его сердце.

Глава 26. Вместе мы сила

Впервые за долгое время больничное крыло Хогвартса было полностью занято. Большинство пребывавших там просто спали после сильной эмоциональной встряски, но и раненных тоже хватало. Ремус Люпин оправлялся от повреждений мышц руки, нанесённых ему Фенриром Грейбэком. Но и он скоро должен был полностью поправиться. Билла Уизли всё ещё мучили раны на лице — также работа Грейбэка — и он, скорее всего, уже никогда не будет прежним. У Чо Чанг была сломана нога и имелся глубокий порез на спине, но её раны уже были обработаны. Она могла уйти сразу же, как проснётся. Эрни Макмиллан спал после полученного сотрясения мозга, Дину Томасу нужно было залечить сломанную ключицу, а Колину Криви — заново отрастить несколько костей в руке.

И ещё две кровати были огорожены ширмами.

Дальнюю по-прежнему занимало тело Альбуса Дамблдора, накрытое простынёй. Никто пока даже не пытался убрать его тело — отчасти потому, что все продолжали пребывать в шоке, отчасти потому, что не знали, что им делать. Никто не хотел брать на себя ответственность и принимать решение о том, где следовало похоронить Дамблдора. Никто не хотел думать, что директор вообще в этом нуждался.

На соседней кровати лежал подросток, у которого, казалось, не было вообще никаких серьёзных физических ран. Однако он был перевязан больше других и окружен большим числом устройств, чем кто-либо ещё в больничном крыле. Раны Гарри Поттера были почти что выжимкой его последних лет в Хогвартсе: физическое, эмоциональное и магическое истощения в дополнение к небольшому сотрясению. Также у него оказались порезы и синяки по всему телу, вызвавшие у мадам Помфри недовольную гримасу. Чтобы помочь ему оправиться, в его руку воткнули иглу, соединенную с трубкой, выходившей из большого сосуда с голубоватой жидкостью. Это была смесь укрепляющих лекарств и питательных зелий, разработанная за последний год, чтобы помогать людям поскорее оправиться от магического и физического истощения.

Именно эта смесь позволила Гарри проснуться раньше всех этим утром. Предрассветные лучи проникали сквозь окна, придавая больничному крылу некую таинственность. Гарри недоуменно открыл глаза и устало моргнул, оглядывая расплывчатое помещение. Тело протестующе закричало, стоило ему потянуться к прикроватному столику за очками. На это у него ушла, казалось, целая вечность, поскольку каждое движение посылало искры боли вверх по руке и дальше по спине. Подавив стон, Гарри надел очки и моргнул, привыкая к чёткости окружающего мира.

Слева от него стояла ширма, справа — ещё одна, перед которой на стуле в данный момент спал Сириус. Гарри в недоумении уставился на крёстного, но тут на него нахлынули воспоминания о произошедшем прошлой ночью. Как столько всего могло произойти за одну ночь? Удивительно, но меньше суток назад главной проблемой Гарри были итоговые экзамены. ”Теперь-то это уже не так”. Теперь Гарри беспокоился о том, как ему выжить без Дамблдора — Дамблдора, который всегда был рядом, чтобы помочь, и который никогда не критиковал его за ошибки, что он совершил за эти годы.

Устало вздохнув, Гарри медленно сел, вздрагивая от каждого движения. Его опыт целительства говорил ему прислушаться к своему телу и остаться в кровати, но именно этого Гарри хотелось меньше всего. В кровати ему заняться было нечем, ну, кроме как думать, а значит, снова и снова прокручивать в голове прошлый вечер. Гарри осторожно вытянул иглу из руки и снял странного вида пластыри, а затем аккуратно соскользнул с кровати. Ноги коснулись холодного каменного пола, и вверх побежали искры боли. Схватившись за кровать для поддержки, Гарри медленно двинулся к изножью кровати; его тело, казалось, становилось сильнее с каждым шагом. Он закрыл глаза и мысленно поблагодарил Хогвартс. Школа знала его слишком хорошо.

К тому времени, когда он вышел за ширму, Гарри уже мог стоять без поддержки. И с широко раскрытыми глазами уставился на множество занятых кроватей. Мистер и миссис Уизли спали на соседних кроватях рядом с кроватями Рона, Джинни и Гермионы. Никто из них, похоже, не был ранен, к облегчению Гарри. Тут его взгляд упал на Билла, лежавшего на другом конце больничного крыла, и он скривился, рассмотрев его лицо. Ноги же сами понесли его в ту сторону.

Его распирало от желания что-то сделать. Он едва заметил Флер, спавшую рядом с Биллом, когда приблизился к нему и хорошенько разглядел его сильно истерзанное лицо, покрытое ужасно пахнущим зелёным гелем. Гарри медленно поднял руки и задержал их над самым лицом Билла. Закрыв глаза, он почувствовал, как его наполнило тепло, присоединившееся к тёплым волнам, что, казалось, проходили сквозь него, проникая через стопы ног и распространяясь вверх по телу. Гарри тут же понял, что Хогвартс помогает ему, и позволил теплу течь к рукам. Чуть опустив кисти рук, Гарри позволил себе впасть в транс и сосредоточился на исцелении. Он почувствовал отравленные раны на лице Билла и дал приказ коже затянуться.

На секунду Гарри показалось, что он услышал вздох, но был слишком сосредоточен на текущей сквозь него магии. Он чувствовал, как затягиваются раны, и начал ощущать нечто более глубокое, нечто очень знакомое. Это было похоже на то, что Гарри ощущал, когда исцелял Ремуса, но не настолько концентрированное. Билл был инфицирован, но не был настоящим оборотнем. Этот волк был более смирным, но, похоже, имел те же защитные наклонности, что и Лунатик.

— ГАРРИ!

Гарри распахнул глаза, и волна тепла резко оборвалась, сменившись пустотой, которую он обычно ощущал после исцеления серьёзных ран. Он покачнулся и тут же почувствовал, как кто-то подхватил его. Не прошло и пары секунд, как ноги Гарри подкосились, отчего он и державший его человек повалились на пол. Именно тогда Гарри заметил мадам Помфри, кинувшуюся к Биллу, который сел в кровати и обеспокоенно уставился на него.

По комнате разнеслись вздохи, когда все разглядели лицо Билла. Вместо огромных порезов на нём были красные шрамы, которые уже наверняка никогда не сойдут. Билл медленно потянулся и коснулся своего лица, его пальцы пробежали по каждому шраму. Взгляда Билла переместился на Флер, которая издала радостный вскрик и прыгнула ему на шею. Волны облегчения и счастья исходили от них обоих, и они плакали, уткнувшись в плечо друг к другу. Ни у кого не хватало храбрости мешать им.

Мадам Помфри раздражённо фыркнула, поспешно обошла кровать и опустилась на колени перед Гарри.

О чём ты только думал, Гарри? — спросила она, проверяя его пульс. — Что я говорила тебе о перегрузке магических резервов? Ты ещё не оправился от ран, полученных прошлой ночью!

Державшие его руки обняли его крепче, и до его ушей донёсся знакомый голос.