…Колонна продолжала свой путь. Небо на востоке чуть посветлело, стали заметнее контуры угрюмых каменистых высот, нависающих по сторонам лощины, а отряд все еще не дошел до отметки 105. Радужное настроение Штуммайера постепенно угасло, вид угрюмых высот вызвал непонятное беспокойство. Его взгляд все чаще задерживался на двух утесах. Они не так уж велики, эти покрытые мелколесьем и снегом утесы, но сужают лощину до шестидесяти метров, превращая ее в узкое ущелье. Штуммайер с минуту наблюдает, как идущее впереди охранение приближается к тем утесам. Он останавливает колонну, решает переждать, пока охранение не пройдет опасное место.

Охранение прошло. Штуммайер, облегченно вздохнув, подает команду возобновить движение.

Вот и высоты с двумя утесами. Диверсанты, словно тени, неслышно скользят на лыжах между ними: ни шороха, пи позвякивания оружия - хорошо обучены солдаты. Но вдруг на головы диверсантов посыпались ручные гранаты, на высотах засверкали вспышки выстрелов, и треск автоматных очередей заполнил лощину. Диверсанты бросились врассыпную, ища спасения за камнями и в овражках.

…В мутной дымке начинающегося рассвета старший лейтенант Вяльцев наблюдал за ходом боя. Засада полностью удалась. Вражеский отряд попал в отчаянное положение. Справа и слева с высот разведчики поливают его беспощадным огнем. Атаковать гитлеровцы не могут: пока будут карабкаться на скалы, разведчики всех их перестреляют. Прорываться вперед? Еще хуже для них, сами влезут в петлю. Значит - назад. Сейчас они побегут из этого ада, пока не совсем рассвело.

И действительно, диверсанты, кто ползком, кто перебежками, устремляются назад. Свистят пули, рыхлят снег вокруг них, ударяясь о камни, рикошетируют со звоном… Диверсантов становится все меньше и меньше.

Однако и выстрелы с высот звучат реже, огнем из автоматов уже трудно достать уцелевших гитлеровцев. Заливается длинными очередями лишь наш ручной пулемет.

- Ракету! - коротко приказывает Вяльцев сигнальщику.

Зеленая ракета, пущенная нашими разведчиками, привлекла внимание и командира диверсантов капитана Штуммайера. Что означает эта ракета? Что еще задумали русские? Ответ на вопросы последовал немедленно. Далекий хлопок выстрела и раздирающий душу визг мины заставили диверсантов заметаться в поисках укрытий.

По сигналу Вяльцева вступили в дело минометные батареи из бригады Богарникова. Из-за высот посыпались мины, лощина снова заполнилась грохотом разрывов, криками и стонами.

Вдруг наступила тишина. Огонь советских минометов прекратился. Несколько оставшихся в живых диверсантов поднялись и изо всех сил побежали по каменистой земле Вороньей лощины, стремясь поскорее покинуть пристрелянное место, пока не возобновится минометный огонь.

Штуммайер бежал не оглядываясь и потому не видел, как позади со скалистого утеса взметнулись в сумрачное зимнее небо теперь уже две зеленые ракеты. И опять завизжали мины, загрохотало в Вороньей лощине.

* * *

Накинув на плечи шинель, майор Вершинин вышел на крыльцо, с минуту постоял, глубоко вдыхая морозный воздух, и сразу почувствовал, как свежеет голова после бессонной ночи, полной волнений и тревог. Глаза у него красные, лицо бледное, усталое.

Да, трудная выдалась ночь. Первую ее половину майор провел в дивизии полковника Осипова, разведчики которой ходили в ночной поиск. Поиск очень важный, должен был дать ответ на вопросы, возникшие перед армейской разведкой. По некоторым признакам предполагалось, что противник произвел перегруппировку, сменил свои части. С какой целью? Какие новые части врага появились на фронте, куда ушли те, что были здесь раньше? Нужно было добыть пленных. Но поиск закончился неудачей, гитлеровцы обнаружили разведчиков, обстреляли, и те вернулись ни с чем.

Что ж, захватить «языка» не так-то просто, завтра придется повторить поиск в другом месте.

Под утро Вершинин возвратился в штаб армии и только успел снять шинель, как началась боевая операция в Вороньей лощине. Донесения Вяльцева, секунды на размышления, короткие распоряжения старшему лейтенанту. Когда все закончилось, Вершинин позвонил генералу Алмазову. «Отлично! - сказал начальник штаба. - Доложите лично командующему».

Вершинин, как был в накинутой на плечи шинели, спустился с крыльца, вошел в соседний дом. В прихожей сбросил шинель, спросил адъютанта:

- У себя?

- Так точно!

- Доложите!

- Проходите, товарищ майор. Велено пропускать начальника разведки в любое время и вне всякой очереди.

Вершинин постучал в дверь.

- Войдите!… А, разведчик… Чем порадуете?

- Товарищ генерал! Сегодня на рассвете крупный отряд диверсантов пытался проникнуть в наши тылы через Воронью лощину и попал в сети, расставленные нами согласно плану ВЛ. По предварительным данным, полученным от старшего лейтенанта Вяльцева, можно предполагать, что диверсионный отряд абвергруппы «сто два-бис», действовавший перед фронтом армии, полностью уничтожен!

- С какой целью шли к нам диверсанты? - поинтересовался командующий.

- Пока не установлено, товарищ генерал. Имеется четверо пленных, не считая раненых. После допроса пленных, полагаю, станет известна и та цель, с которой послал их начальник абвергруппы.

Грибов встал из-за письменного стола, прошелся по кабинету и, засунув руки в карманы, остановился у карты, висевшей на стене.

- Все-таки решился этот Лангенбек идти через лощину, - проговорил он. - Откровенно говоря, я не очень на то рассчитывал. Так говорите, диверсионный отряд полностью уничтожен? Действительно ли это так?

- По предварительным данным, которыми я располагаю, это действительно так. Нужно, конечно, еще проверить, уточнить.

- Поезжайте-ка сами на место, разберитесь. Потом доложите, - заключил Грибов.

- Я как раз хотел просить вашего разрешения на это, товарищ генерал.

- Вот и прекрасно. Жду подробного доклада. Если все подтвердится, объявите благодарность разведчикам.

…День стоял хмурый. В Вороньей лощине было тихо и сумрачно. Сопровождаемые автоматчиками, Вершинин, Богарников и Вяльцев медленно шагали на лыжах.

Обогнув каменистый выступ, они оказались в самом узком месте лощины. Десяток солдат, сняв полушубки, лопатами и ломами долбили мерзлую землю, а неподалеку рядком лежали трупы диверсантов.

- Сколько здесь? - спросил Вершинин.

- Пятьдесят два, - ответил Вяльцев.

Метрах в четырехстах работали еще несколько солдат.

- Пройдем туда, - сказал Вершинин, и вся группа медленно двинулась по лощине.

- Это уже дело рук моих минометчиков, - похвастался Богарников.

- Толковая работа, - отметил Вершинин. - От такого огня трудно спастись.

Из Вороньей лощины возвратились в землянку Вяльцева. Там были допрошены пленные диверсанты.

- Что ж, подведем итоги, - сказал Вершинин, когда увели последнего пленного.

- По показаниям пленных на вчерашний день в диверсионном отряде абвергруппы «сто два-бис» числилось девяносто шесть человек. В лощине обнаружено шестьдесят шесть трупов, подобрано восемнадцать раненых, четверо захвачены в плен. Неизвестна судьба восьми человек. Может, им удалось выбраться из лощины, возможно, что их трупы не найдены. Среди убитых опознаны три офицера, в том числе командир отряда капитан Штуммайер. Таким образом, как боевая единица диверсионный отряд абвергруппы перестал существовать. Поздравляю с победой, товарищи!… Тринадцать дней готовились мы к этому бою, тринадцать дней томились в напряженном ожидании, а сам бой длился меньше часа. Из показаний пленных нам стала известна та цель, с которой направлялись диверсанты. Они намеревались зайти в тыл второму батальону бригады и уничтожить его.

- Едва ли им удалось бы это, - заметил Богарников. - Во втором батальоне народ опытный, да и сам командир батальона службу знает, не позволил бы застать себя врасплох.