— Понял. — Клинт поставил чашку на стол и направился к двери. До отъезда надо было еще кое-что сделать. — С вашего разрешения, я поговорю с ребятами, прежде чем тронусь в путь.
Полковник насупил брови.
— Еще пара слов, Мэтьюз. Мне бы очень хотелось, чтобы этой Аманды Гамильтон и духу поблизости не было. Поставим ее в известность, когда все уляжется. Если начнется побоище, я бы не хотел прочитать о нем в газете.
— Все правильно, — кивнул Клинт и покинул комнату, ломая голову над тем, как удержать от посещения сборища норовистую газетчицу, упорно решившую на нем присутствовать.
Была уже глубокая ночь, когда Аманда задула лампу и нырнула под одеяло. Она понимала, что должна хорошенько выспаться, но память о поцелуе Клинта, как и в прошлую ночь, не давала уснуть. Она задремала, и реальность перепуталась с грезами…
Какое-то время спустя девушка сквозь сон почувствовала, что в комнату кто-то вошел, но она никак не могла заставить себя проснуться. Медленно и неохотно она приоткрыла глаза. На фоне окна четко вырисовывался стройный силуэт высокой фигуры Клинта. Хотя низко опущенная шляпа закрывала лицо, но в том, что это он, ошибки быть не могло. Тем более что его выдавала единственная в своем роде осанка, осанка человека, абсолютно уверенного в себе, но никому не доверяющего. Крошечный огонек сигары двигался по комнате, и вместе с ароматом выдержанного табака распространялись бледно-белые клубы дыма.
Молодой человек повернулся к ней, не торопясь расстегнул куртку, снял шляпу. В его вечно раздраженном взгляде таилась усталость от этой жизни. Но сейчас его глаза горели каким-то странным светом, когда он исследовал выпуклости ее груди под лифчиком, в котором она спала. Клинт небрежно швырнул куртку и шляпу на кресло-качалку и стал осторожно приближаться к ней. Его низкий голос рокотал, как отдаленный гром:
— Господи! Барышня, вы штучка, на которую стоит взглянуть! Я тысячу раз говорил себе, что не приду к вам этой ночью, но понял, что не усну, пока снова не увижу вас.
Аманда улыбнулась и закрыла глаза, наслаждаясь блаженством грезы. Руки ее вытянулись поверх одеяла, словно согретые его словами. Она не хотела, чтобы такой чудесный сон исчезал. Сон ли?.. Скорее он больше походил на реальность. Робея, она прикоснулась к твердому очертанию его плеча, затем к лицу — щека его показалась холодной.
Память об их прошлом поцелуе смешалась с нынешним сном, когда его губы нежно прикоснулись к ней. На какое-то мгновение она ощущала себя слишком счастливой и умиротворенной, чтобы отвечать ему. Аманда чувствовала его жаркие объятия и ласковые поцелуи, которыми он покрывал ее лицо. Его близость опаляла кожу, делая сон удивительно похожим на действительность.
— Какой сон, — прошептала она, когда он, невольно залюбовавшись ею, на мгновение перестал целовать девушку.
Воспоминание о том, первом, поцелуе меркло по сравнению с этим. Его губы, казалось, за даримое наслаждение требовали всю ее душу. Она отдавалась его поцелуям, ближе прижимаясь к нему и наслаждаясь неожиданным счастьем, которое подарил ей сон.
Сквозь упоительные ласки она с трудом различала, как он пробормотал:
— Все, о чем я мог думать после вечеринки, — это о том, как мне безумно хочется снова обнять тебя.
И словно подтверждая свои слова, мужчина порывисто сжал ее в своих объятиях. Рука его скользнула к талии, затем, нежно гладя ее, стала подниматься по спине.
— Ты какая-то небесная. Просто не верится, что ты можешь быть такой. А ведь это не сон.
И он вновь стал целовать ее со страстью смертельно изголодавшегося за многие годы мужчины. Его губы были требовательны и настойчивы, руки — нежны и порывисты, и она из мира сна постепенно возвращалась к ощущениям реальной страсти. Ее охватило такое пламя, которое, пожалуй, можно сравнить с пожаром, сжигающим мгновенно дерево.
Будь она моложе, наверное, ее шокировала бы подобная дерзость, но в эти мгновения Аманда желала только одного — наслаждений. Достаточно взрослая, чтобы принять вызов, она казалась совсем юной, чтобы со всей пылкостью ответить на него.
Она смело гладила его плечи, ощущая силу крепкого мужского тела, радостно изумляясь тому, как от ее нежных прикосновений трепещет каждый его мускул. Аманда перебирала длинные густые волосы Клинта, вдыхала запах его тела. Он был пропитан запахом воли: ветра, утреннего мороза, бивачного костра, лошадей.
По мере того как его поцелуи становились все необузданнее, ласковые движения руки замедлялись, нежные прикосновения согревали ее, проникая в те местечки, до которых прежде не осмеливался добраться ни один мужчина.
— Я знал, что ты будешь самим совершенством без этого чертова корсета, — шептал он ей, гладя ее груди.
Она принимала его близость, не рассуждая и не раздумывая. Его руки возбуждали ее, и, утопая в сладостной истоме, она застонала от наслаждения, подставляя рот для более дерзкого поцелуя. Ей не надо было говорить ему, что она впервые переживает такое: он мог определить это по бьющей ее дрожи.
Клинт вдруг понял, что если шагнет хотя бы на дюйм, то не сумеет остановиться, пока не пройдет весь маршрут от начала до конца.
— Аманда, — чуть слышно проговорил он, собирая воедино остатки воли и самообладания. — Я вовсе не собирался…
Девушку словно окатили ушатом холодной воды. Вырвавшись из его рук, она перекатилась на другую половину кровати. Мгновение спустя Аманда уже стояла на ногах и торопливо натягивала на себя халат, судорожно цепляясь за остатки гордости.
— Посмейте только еще раз извиниться за ваш поцелуй, мистер Мэтьюз! — Ее пальцы чуть тряслись, пока она зажигала лампу. — Тогда, клянусь, я заряжу этот «патерсон» и лично пристрелю вас. Не так уж много я имела в своей жизни таких поцелуев, и будь я проклята, если раскаюсь в происшедшем, даже не остыв от него.
Клинт рассмеялся. Он ждал, что ее буквально разорвет от гнева: все-таки он вломился в дом и позволил себе некоторые вольности. Но это была Аманда!.. Его тело заныло от желания снова стиснуть ее в своих объятиях.
— Я совсем не хотел извиняться. По сути, — он приблизился к ней, — я даже не против еще раз все повторить.
Аманда отскочила к окну.
— Нет! — Целовать его, принимая за видение из сна, — одно, а вот обниматься с ним наяву — совсем другое. — Я не привыкла иметь дело с мужчинами, которые врываются в мой дом посреди ночи.
Представив, что бы он сделал с ней, если бы не его дурацкий контроль над собой, Клинт улыбнулся. К сожалению, время для объяснений было выбрано неудачно.
— Вообще я пришел сказать вам, чтобы вы не ходили завтра на собрание фермеров.
— Мы ведь уже все обсудили накануне. С чего вы взяли, что можете приказывать мне?
— Я тут ни при чем. Это приказ полковника, — Клинт понизил голос, — и я с ним согласен. Если начнется заварушка, барышне там делать нечего.
— Я иду туда в качестве репортера. Если наклевывается какой-то материал для газеты, я не могу его проигнорировать, поэтому я буду там обязательно.
— Никуда вы не пойдете. А если возникнет необходимость, я привяжу вас к одному из этих сундуков.
Мужчина оглядел крохотную квартирку, словно прикидывая, какой из сундуков больше подойдет для этого.
— Вы действительно так сделаете? — спросила она, увидев стальной блеск в его глазах.
— Я сделаю все необходимое, чтобы удержать вас от неприятностей.
Аманда медленно подняла голову, взвешивая значение его слов. В конце концов она кивнула, капитулируя.
— Ладно. Но мне нужен полный отчет обо всем, что там произойдет.
Клинт не верил своим ушам: неужели ему удалось-таки уговорить девушку? Другие бы на ее месте спорили, плакали, умоляли, а Аманда просто предложила ему сделку.
— По рукам! — ответил он не в силах скрыть восхищения.
— Да, и еще. — Аманда скрестила руки на груди. — В следующий раз перед тем как войти, постучите. Мне надоело каждую ночь чинить засов.
Клинт знал, о нем она сейчас думала. Ему и самому было ясно, что если он останется здесь еще хоть на минуту, то не выдержит и снова заключит ее в свои объятия. Эта женщина была как наркотик. Ладони у него горели от желания прикоснуться к ней. И Клинту даже показалось, что он не сможет теперь жить, если хотя бы не будет видеть ее.
