- Ко мне в лазарет слухи дошли, что твой бордель разогнали, - сказал я. - А бандершу пытались пустить по рукам.

   - Если ты имеешь в виду офис на Беляева, то его больше нет. Депо совсем оборзело. Если раньше обменивались информацией бит на бит, то теперь требуют сливать им все, что ни добудем. Ну я и объявила им голодовку: перестала кормить. А они нас разогнали. Так что офис теперь всегда со мной. Но я даже им благодарна за это. Контору прикрыли, бизнес - нет. Выяснилось, что виртуально работать удобней. Мы стали неуловимей и неуязвимей для них. Если хотели держать нас на поводке, то не надо было им этого делать.

  При всем при том мы с этими паровозиками продолжаем плотно сотрудничать. Обмениваемся информацией, но уже на моих условиях. А официально нас больше нет.

   Действительно, на кой чёрт им офис? Вся информация многократно продублирована и рассредоточена по сейфам и серверам. Оборудование - по карманам и автомобилям.

   - А что у тебя? - спросила она. - Я гляжу, ты в миноре?

   - Я в ужасе.

   - Ужас - это, скорее, мажор.

   - Я всё насчёт Гартамонова.

   - Работаем. Однако материал ценный. В смысле, дорогой. Во-первых, мне это обойдется не даром. Придется за него несколько гиг слить. Во вторых, девчонкам гонорары за героизм. Ну и очень нужны денежные средства.

   - Слово средства предполагает цель.

   - Цель одна: расширение бизнеса. В перспективе - грации без границ. А кто мы без гроша? Грации нон грата.

   - Ты и так настоящая империалистка, - польстил я.

   - Да какая империалистка? Так, пастушка, клиентов пасу. Мир нашпигован шпионами. Мы, простодушные пастушки, пытаемся не отстать. Берем от жизни всего понемногу: деньгами, инфой.

   - Знание - сила, - продолжал я поддерживать разговор.

   - Инфа - тяжкая ноша. Иные сведения сводят с ума. Баллада об информации, если я начну ее излагать, будет весьма драматична. Ага... Пошел душок о твоего Петрова... Запеленговали. Павлов пока не чипится... Иногда даже страшно становится, столько всего знаю. Вот во что может вылиться любовь к сплетням.

   - Тогда тебе наоборот, завязывать надо.

   - Иногда тоже так думаю. Обменять банк данных на банк баксов, открыть спай-шоп в другом полушарии или детективы писать. Надо же как-то провести бесконечность. Но скучно ведь. И потом: продай я сразу всю информацию, она обесценится. Тот же Гарт...

   - Подписываюсь на весь блок новостей по этой теме, - перебил я.

   - Если сольешь какой-нибудь интересный матерьяльчик - скидку сделаю.

   - Какого рода матерьяльчик тебя интересует?

   - Всяческая необычка. Например: зачем тебе знать о нём.

   Я подумал: стоит ли? И не раздавал ли каких обещаний, препятствующих некоторой огласке? Вроде нет, Гарт сам советовал близких предупредить. В конце концов, друзей и близких у меня не так много. Просил о перфе не раскрывать? Но и я не просил меня убивать. И потом я - в порядке самозащиты. А он - неизвестно зачем. И я рассказал. Не все конечно.

   - А на перфе тебя кинули? Было? - спросила Яга.

   - Откуда знаешь?

   - Слышала от любезных людей.

   Наверняка у неё и на меня инфа есть, и мной приторговывает. Взглянуть бы на это своё в доску досье - вот где правда во всех подробностях. Не то, что в депо.

   - Торгуете тайной исповеди? - сказал я.

   - Будьте со мной искренни - истиной к вам вернусь. Что-то происходит вокруг Гартамонова - кое-где, кое-как. Интересные факты выстраиваются, события случаются, складываются обстоятельства. Мне этот чиновник начинает не нравиться. В общем, репа пошла пятнами. А тут ещё ты. Так что с удовольствием примем твои свидетельства - к нашему сведению. В конце концов, рыночные отношения никто не отменял. А что такое эр-о? Взаимовыгодное вымогательство. Значит так: информация ищется, скину на твой ящик. Подберём документы, свидетельства, систематизируем тщательно и щепетильно... Пришло от Тёмы. Петров. В данный момент в радиусе действия сто четырнадцатого ретранслятора. Это в северной части города. Кто у нас там ближе всех к северу? Пакля? Пусть определит адресно. Павлов... В лазарете.

   - Что значит в лазарете? - не поверил я.

   - Восстанавливается, очевидно.

   - Не может быть!

   - Я всего лишь смиренная приемница информации. Не искажать же факты в угоду тебе.

   А как же Накир? И потом, мне же показания Алика зачитывали. Хотя, что показания - фальшивка, фарс.

   - Такова была картина печали, - сказала Бабка. - Попробуем картину радости изобразить. Тёма, что у тебя от Пакли? Улица Ивана Ефремова, 27. Он сейчас там. Квартира тридцать вторая, первый этаж. Что, перф поставишь ему?

   - Как получится, - зря не медля, начал прощаться я. - Деньги с кошелька заберёшь. Еще увидимся.

   - Может, увидимся. А может, не увидимся никогда.

   - Никогда - это слишком долго, - бодро сказал я.

   Она вернулась в свой виртуальный офис. А я пустился стезей Тезея, подхватив брошенную Ариадной нить.

   Итак, Ефремова, 27. Дом был девятиэтажный. Я решил, что мне нужен второй подъезд.

   - Он не опасен, дизер ферфлюхтер герр? Дать тебе шокер? - спросил таксист.

   Я взял.

   Двери оказались не заперты, так что стучать я не стал. Квартирка была однокомнатная, в два окна. Я ее охватил одним взглядом. Лесик выставлял на стол закуску. Кроме него присутствовал знакомый мне пёс. И кактусы, кактусы, кактусы. На подоконниках, полках, полу. На единственном столе, на одном из всего двух стульев. На другом расположился кот. Йорик поднял голову и насторожился. Кот не обратил на опасного гостя никакого внимания.

   - С новым телом! - идентифицировал меня Лесик, не сочтя нужным изображать удивление. Сам он оставался при своем. - Да здравствует оно во веки веков! Да здравствуют наши здравоохранительные органы! Нынешний внешний вид вам идет. Я так и знал, что искать меня будете.

   - Поэтому и скрывался?

   - Вот те на! Протестую! С чего бы мне скрываться от вас? Я и сам под подпиской. Из-за мертвого копа, убитого мной.

   - Почему телефон молчит?

   - Так это был одноразовый номер. Действительный только на момент нашей сделки. Которая, кстати, не по моей вине, сорвалась, в то время как деньги проплачены. Выбросил я телефон. Я вот тут обедать собрался. Садитесь. - Он смахнул со стула кота. - Тело есть, тело ест, тело будет есть.

   - Я уже дважды позавтракал. И второй раз тоже за казенный счет.

   - Ну, тогда я, если не возражаете, перекушу.

   Он вскрыл пластиковую коробку с готовым обедом и ухватил двумя пальцами кусочек мяса. Кот и пес придвинулись ближе, причем Йорик оказался от меня на расстоянии в полпрыжка, загородив собой Лесика.

   - Нам надо сговориться, как со следователями себя вести, - сказал я, делая вид, что верю ему. - Где Алик?

   - Алик? Алика еще не собрали.

   - Тебе что, не зачитывали его показания?

   - Не-ет...

   - Либо он их еще до болота сочинил, либо их сочинил этот следак. Тот, что Накиром представился. А тебе такой Гартамонов Анатолий Семенович знаком?

   - Ну кто же про него не слышал.

   - А лично не знаком?

   - Ну, вы даете! Кто он, и кто я.

   - Знаешь, у меня в голове изрядная лакуна. Вот дошли мы до озера, отдал я вам револьверы, а дальше не помню. Думается, кто-то трафик срубил. Расскажи мне, что далее было. По порядку. По-честному. Не ту туфту, что ты дознавателям всучил.

   - Да, - согласился Лесик. - Нам надо действовать заодно. Слушайте.

   Наверняка у него в квартире прослушка. И он знает об этом. Жизнь агента прозрачна. Знает, но не предупредил. Значит, опять врать будет.

   Он с минуту поразмышлял, однако не нашелся, что соврать, и изложил то, что я уже слышал от Накира. Что ж, я хотя бы убедился, что Лесик с этой версией тоже знаком.

   - Нас замели. На мне коп мертвый. Таскали. Заставляли письменно излагать.

   - И кто допрашивал?