— А при чем здесь пиар? — хмуро спросил Шустер.
— Мы должны довести эту точку зрения до общества, настроить его здоровую часть против этих паразитов.
— Вы не думаете о том, что открытый или облегченный доступ к наркотикам плохо повлияет на общество в целом. Особенно на молодежь. Ведь существующий запрет останавливает и молодежь.
— Ну, запрет этот достаточно формален и так. — Борисов изобразил на лице раздумье. — Потом, если мы сможем добиться того, что понятия «наркотик» и «бомж» будут тождественны, то мы убьем у молодых желание пробовать наркотики.
— Не думаю, — ответил Шустер. — Хотя я не большой специалист в этом вопросе… Я имею в виду наркотики.
— Я тоже, — поддакнул Борисов. — Вернее, я знаком с проблемой теоретически… Кроме того, мой центр разработал дополнительную программу, которая позволит предотвратить распространение инфекционных заболеваний через наркотики. Вот послушайте… Буквально в двух словах. — Борисов будто торопился за одну встречу рассказать обо всем.
— Только не больше.
— Хорошо-хорошо. Вы ведь знаете о программе распространения презервативов среди школьников… Ах да, конечно… Я совсем заговорился. Извините. — Борисов поспешно изобразил смущение и через минуту продолжал с прежним энтузиазмом: — Так вот, я предлагаю распространять среди школьников одноразовые шприцы. Не удивляйтесь. Если кто-то из них, не дай бог, употребляет или пробует наркотики, то он рискует заболеть СПИДом и умереть, не дожив до выпускного. А так мы лишаем его этой возможности… В том смысле, что раздача шприцев будет препятствовать распространению СПИДа среди школьников. Они ведь уже в школе трахаются, так что СПИД передается не только через шприц. Давая одноразовый шприц наркоману, мы пресекаем в самом начале целую цепочку распространения болезни… Все цивилизованные страны…
— Знаю, знаю… — прервал его Шустер. — Давайте решать вопросы по порядку. По мере поступления, так сказать. То, о чем вы говорите, может быть интересно. Опишите передовой опыт, дайте анализ. А пока что это преждевременно.
На этом разговор закончился. Шустер рекомендовал Борисову проработать вопрос об утилизации с Экономической церковью и обсудить на совместном закрытом заседании экспертов.
Вскоре возникла рабочая группа, которая должна была проработать этот вопрос. Возглавил ее Баклаев, а курировал сам Шустер.
XXV. Переодевание (июнь-август)
Сергея разбудил будильник. В комнате были сумерки. За окном — пасмурно. Голова болела, и вставать не хотелось. Он перевернулся на другой бок, приоткрыл и снова закрыл глаза, забыв о прозвеневшем будильнике. «Почему так рано?» — подумал он, снова засыпая. И тут вспомнил, что сегодня должна была произойти решающая встреча. Собрав волю в кулак, он рывком поднялся и посмотрел на часы. Без двадцати восемь. «Поспать еще минут двадцать? Нет». Сидя на кровати, Сергей в уме перечислял, что нужно сейчас сделать. Выйти надо в половине девятого, чтобы быть на работе в полдесятого. Надо положить в портфель документы. Надо погладить рубашку. «Надо было погладить вечером». Подобрать галстук. «Возьму синий». Умыться. Позавтракать. Нет, принять душ.
Сергей принял душ, погладил рубашку, потом наскоро перекусил. Надел синий галстук, который берег для исключительных случаев, и темно-серый в еле заметную полоску костюм, который тоже берег для особых случаев. Сегодня был именно такой случай. По этому поводу он еще вчера начистил туфли, которые выглядели почти блестяще. Они несколько не соответствовали сезону, но по ним можно было подумать, что он передвигается исключительно в автомобиле. Он положил паспорт во внутренний карман пиджака и несколько минут спустя проверил, положил ли он его туда. «Во всех приличных конторах охрана проверяет паспорта».
На улице было не по-летнему холодно. Проливной дождь и ветер заставили Сергея застегнуть плащ до последней пуговицы. Конечно, в такую погоду надо было надевать куртку. Но из-под нее выглядывал бы пиджак. Туфли быстро промокли, пока он прыгал через лужи на дорожке, которая вела к троллейбусной остановке. Крепко сжимая ручку портфеля, он втиснулся в троллейбус.
Через полчаса Сергей был в офисе. Здесь, слава богу, было тепло. Он снял промокший плащ.
— Здравствуйте, Сергей Вадимович, — приветливо заулыбалась секретарша, сидевшая на рабочем месте в холле. — Вы сегодня отлично выглядите.
— Только сегодня? А вот вы всегда прекрасно выглядите, — ответил Сергей и тоже улыбнулся.
— Это — моя работа. Ресепшн — лицо компании, — со знанием дела заявила секретарша.
— Да, ресепшн — это да. — С этими словами Сергей прошел на рабочее место.
На столе он разложил бумаги, которые могли ему понадобиться на переговорах.
Перед выходом Сергей еще раз проверил, есть ли у него визитки, подумал, не забыл ли чего, взял портфель и направился к выходу. Путь его лежал к автобусной остановке. Ливень закончился, но продолжал моросить отвратительно мелкий дождь. Через полчаса он был на нужной станции метро. В запасе оставалось двадцать минут. Отвергнув идею пройтись пешком или подъехать к нужному месту на общественном транспорте, Сергей поймал такси и назвал водителю записанный на бумажке адрес. Водитель попросил полтинник. Сергей не видел необходимости разбрасываться деньгами и захлопнул снаружи дверцу машины. Водитель подъехавшей следом черной «Волги» согласился проехать две троллейбусные остановки за тридцатник.
По записанному на листочке адресу оказалось огромное здание в промышленно-административном стиле восьмидесятых годов. Сообразив, что это то, что ему нужно, Сергей огорчился, что его выход из служебной машины с государственными номерами не произведет должного впечатления. Даже если «Русский ресайкл» занимал все здание, что маловероятно, вряд ли кто-то заметил бы подъехавшую к заполненной автостоянке машину. Но через секунду он об этом забыл. Его взгляд упал на туфли, которые за полдня приобрели не самый лучший вид. Осмотревшись вокруг и удостоверившись, что за ним никто не наблюдает, Сергей порылся в карманах, но обнаружил там лишь не очень свежий носовой платок. После минутного раздумья он развернул его, вытер носки ботинок внутренней стороной и сложил обратно.
На ступеньках подъезда он выкурил сигарету, поглядывая на часы, и вошел внутрь. Там он понял, что не ошибся в своих предположениях — это было советское административное здание, которое в новых условиях переквалифицировалось в арендодателя офисных помещений. Сергей спросил у старушки, сидевшей за потертым деревянным столом, здесь ли находится «Русский ресайкл». Старушка долго перелистывала какую-то тетрадь, потом с добросовестностью вохровца назвала нужный этаж. Удостоверять личность не потребовалось. Все это окончательно утвердило Сергея в мысли, что «Русский ресайкл» не только не владеет зданием, но и не является его единственным арендатором. Зато наверху его встретила железная дверь с глазком и переговорным устройством, которая перегораживала половину этажа. За дверью, как и следовало ожидать, оказался коротко стриженный человек в штатском, спросивший «Вы к кому?» и «Есть ли у вас документы?». Насчет документов Сергей ответить не успел, так как из боковой комнаты навстречу ему вышел, широко улыбаясь, Дмитрий Игоревич.
— Здравствуйте, Сергей Вадимович, — приветливо обратился он к Сергею и сухо бросил охраннику: — Это ко мне.
— Добрый день, Дмитрий Игоревич, — ответил Сергей.
— Прошу вас, — пригласил его, продолжая улыбаться, Дмитрий Игоревич.
На вид Дмитрию Игоревичу было года двадцать три. Его грязно-зеленый поношенный костюм и темно-желтый галстук мало соответствовали имиджу «Директора по PR», как было написано в визитке, но были простительны «Директору по рекламе», о чем говорилось в том же источнике.
— Пальто вы можете повесить в шкаф. Давайте я вам помогу. — С этими словами директор по рекламе и пиару открыл дверцу в стене, достал вешалку и протянул руку к пальто.
— Спасибо, я сам, — вежливо отклонил предложение Сергей.
