— А Игнатова зачем?
— Затем! — В ее голосе послышалось легкое раздражение, которое Егор предпочел списать на свою непонятливость. — Игнатов тоже участвует в деле.
— Но…
Она легко подскочила с кровати и, взглянув на часы, звонко хлопнула в ладоши:
— Подъем!
Спорить он не стал. Он уже сообразил, что если Лера недоговаривает, заставить ее рассказать все до конца невозможно. Ее объяснения имели как минимум два «белых пятна»: во-первых, почему она не использует удачно сложившиеся обстоятельства и не бежит из Москвы сейчас же, как это бы сделал всякий нормальный человек, и во-вторых, при чем здесь какой-то Игнатов, вся причастность которого к делу заключена в том, что он конкурент Бодрова и по этому случаю сам был бы несказанно рад, если бы бизнес Бодрова развалился. Однако прояснять эти вопросы Егор не стал. Сейчас его первоочередной задачей было уберечь Леру. И если она считает, что ради этого он должен вскрыть файлы своего тестя — ради бога! Если у него не получится, он притащит компьютер ей на дом, раз уж она такая умная.
Лера выскочила из спальни и вернулась, гордо неся на плечиках его вычищенный и отутюженный костюм.
— Когда ты успела?! — изумился он.
— Только не думай, что стирка носков, чистые полы и приготовление обедов — то, чему я хочу посвятить всю оставшуюся жизнь. — Тем не менее она покраснела от удовольствия.
— Да, кому придет в голову готовить обед на Гавайях? И гладить там не нужно, ходи себе в шортах весь год.
— А что ты будешь делать на Гавайях?
Он почесал затылок, раздумывая. Потом улыбнулся:
— Ловить рыбу и кормить тебя. А по вечерам отбивать чечетку в баре на пляже. Нужно же приносить в семью деньги. Как ты думаешь, за чечетку на Гавайях много платят?
— А ты умеешь?
— Еще как!
Он тоже вскочил с кровати и принялся выстукивать ритм голыми пятками по паркету.
— Потрясающе! Научишь меня?
Егор кивнул:
— Создадим дуэт! Мы еще покорим все гавайские курорты!
*
— Ну и что это?! — гневно вопросил Семин, по привычке засунув руки в карманы. Он всегда так делал, собираясь отчитывать кого-нибудь.
Егор одернул пиджак, чувствуя, как по виску стекает капля холодного пота.
— Что это?! — Он кивнул головой в его сторону. Подбородок его побагровел. — Что это за дрянь у тебя на роже?! И где ты шлялся полдня в таком виде?!
Каменев молча выдвинул стул, молча сел на него, закинул ногу на ногу и уставился на тестя с видом непробиваемой добродетели. Семин поперхнулся и, вытащив руки из карманов, с интересом оглядел зятя.
— Не понимаю… — Егор достал пачку сигарет и не торопясь закурил. — Я что, похож на глухого старца с тремя зубами вместо тридцати двух и лысой, как бильярдный шар, головой?
— Что?! — сощурился шеф.
— Я что, похож на глухого старца с тремя зубами вместо тридцати двух и лысой как бильярдный шар головой? — повторил Егор, после чего затянулся и пустил в воздух серые колечки дыма.
— Н-нет…
— Тогда, почему же вы орете, как только завидите меня на горизонте? Я хорошо слышу.
Семин с размаху плюхнулся в свое кресло и осторожно спросил:
— У тебя что, голова болит?
— Да нет… — на этот раз он выдохнул дым густым облачком, — со мной все в порядке…
— А ты нахальный… мальчик… — он потер подрагивающий подбородок.
— Иногда нахальство — второе счастье. Не всегда, но бывают моменты… — Каменев пододвинул к себе пепельницу и стряхнул над ней сигарету. Кто бы знал, каких усилий требовало от него это показное нахальство. Он только сейчас перестал трястись как осиновый лист на ветру. Только сейчас слегка успокоился и глубоко вздохнул, стараясь не выглядеть в глазах тестя конвульсирующей рыбой, выброшенной на берег. Больше всего на свете ему хотелось бросить все и сбежать, пока не поздно, забиться в самую темную нору и не выглядывать из нее по меньшей мере неделю. Однако тут же возникал вопрос: а что потом? Продолжать потеть при виде Семина, как шлюха перед распятием? Вспоминая минуты, проведенные в этом кабинете, где он только и делал, что извинялся и впадал в ничтожество, Каменев сам себе казался противным. Он не желал более клонить голову перед этим человеком, который, ко всему прочему, еще и приторговывает левой водкой. Егор подумал: «Почему я — честный, нормальный парень, который и хочет-то только иметь нормальную семью и интересную работу, должен трястись от страха на потеху этому жирному бандиту. Чего ради?!» Все. Ореол семейной добродетели и делового благородства с него спал. Можно было хамить.
— А знаешь, ты мне нравишься такой! — неожиданно заявил Семин и криво усмехнулся. — Нет, без шуток. Теперь я вижу, ты нормальный человек!
«О господи! — сокрушенно подумал Егор. — Ну что за жизнь! Нужно из себя идиота строить, чтобы тебя начали считать нормальным!»
— У меня к тебе несколько вопросов, — продолжил тесть. — Насчет сегодняшнего дня снимаю. Замяли. Кстати, не спрашиваю, с какой это девочкой ты давеча в ресторане ужинал. Сам разберешься.
— Похоже, настал момент украсить физиономию Алексеева огромным синяком с кровяными подтеками, — процедил Каменев и затушил сигарету в пепельнице.
— Ну, я же сказал, это твои проблемы… — Семин хохотнул. — Что это за дела у тебя в милиции?
— Возле нашего дома стали находить трупы. По странной превратности судьбы, их вешают на меня.
— И что же? Вроде они тобой как убийцей вяло занимаются. Даже на работу не прислали своего? Странно…
— Действительно странно… — Только сейчас Егор задумался над тем фактом, что весь день его действительно не трогали, а могли бы. — Хотя… — тут он усмехнулся, — у них там такой кавардак. Один подозревает, другой нет.
— Если наедут — скажи! И все-таки нужно позвонить Карташевскому. Он первоклассный адвокат, от всего отмажет. Не знаешь, когда Марина возвращается?
— Вы же ей путевки покупаете, — резонно ответил Егор. — Мне она не докладывается.
— Что у вас происходит?! — Семин снова сощурился, но Каменева это не проняло никоим образом. Он уже вошел в роль крутого парня и не собирался из нее выходить. Ему даже понравилось.
— Я думаю, вам нужно поговорить об этом с Мариной, — ответил он, глядя ему в глаза, — если вы действительно хотите выяснить, в чем дело.
Семин развел руками:
— Ты ставишь меня в тупик. Ладно, а как у тебя продвигается с Миленой Вячеславовной?
— Странный ход разговора. Вас то на жену мою клинит, то на любовницу, — хмуро заметил Каменев.
— Ну ты, это… поосторожнее. Ишь, любовницу! Должен же я быть в курсе дел, — беззлобно гаркнул Семин, окончательно придя в хорошее расположение духа.
— Я думаю, что Милена Вячеславовна крепко села на крючок.
— Ладно тебе! Неужели твой крючок настолько хорош?
— Это слишком интимный вопрос.
— Молодец! — Семин хлопнул в ладоши и поднялся. — Послезавтра презентация фирмы «Олисвет». Будет много интересных людей. Хочу тебя кое с кем познакомить. Так что не вздумай не явиться. Я подумываю над тем, чтобы включить тебя в нормальный бизнес. Хватит уже в бумажках ковыряться.
Случись Каменеву услышать такие слова от шефа хотя бы неделю назад, его душа бы наполнилась благодарным энтузиазмом. Но теперь он лишь усмехнулся. Он знал, в какие дела собирается посвятить его тесть, и такая перспектива его не радовала. Он повернулся было к выходу, но потом помедлил:
— Ваш настоящий бизнес совсем не связан с рекламой?
Семин как-то неестественно дернулся и опустил глаза:
— Он не терпит лишних вопросов. Это самое главное.
Егор понял, что равнодушие его видимое и что он своим вопросом застал Семина врасплох.
«Тогда в твоих же интересах не посвящать меня в свои дела!» — злорадно подумал Каменев, выходя из кабинета.
*
Игнатов собрал у себя в кабинете целое совещание. Сам он сидел на стуле; раскинув длинные ноги и завалив голову набок, разглядывал своих компаньонов. В его темном, усталом взгляде читалась брезгливость к окружающим его людям. Он скосил глаза на лысого Коляна, у которого белая водолазка обтягивала тугую грудь, демонстративно подчеркивая наличие массивных золотых цепей на теле. Потом он оглядел Жучка, человека с осанкой и чертами лица обозленного с голодухи богомола. Игнатов сплюнул прямо на пол и вялым жестом откинул длинную челку со лба.