— Это с какой стати? — усмехнулась жена. — Нечего ломать комедию. Наш брак строится исключительно на расчете. Ты уже получил все, что тебе нужно, и нечего выпендриваться.
— Вот и славно! — взревел Каменев. — Завтра же подадим на развод!
А через день Семин вызвал его к себе в кабинет.
— Что это вы вытворяете! — откинув всякие реверансы, заорал он и сжал кулаки. — Первая трудность — и в кусты! Попробуй только развестись. И Маринке скажи, ни копейки больше от меня не получит! Не для того я разорялся на вашу квартиру, чтобы вы там хвостами крутили. Сделали дело, так живите теперь.
Кто же мог подумать, что крупный бизнесмен окажется таким упрямым моралистом и приверженцем старых патриархальных традиций. Узнав про угрозы отца относительно материального благополучия, Марина тут же сменила гнев на милость.
— Придется жить вместе, пока страсти не улягутся, — проговорила она хмуро и укатила в очередной круиз по Средиземному морю. А Каменева тесть снова озолотил, подарив ему «Ауди» вместе с правами и отдел маркетинга в своем агентстве. С этого момента Егор тихо возненавидел Марину. Но, несмотря на свои чувства к жене, Семина он уважал, возможно, из страха. Очень у тестя вид был внушительный. Сильный мужик, с внешностью сибиряка, который держался так, как будто он не владелец рекламного агентства, а как минимум крестный отец сицилийской мафии, и за каждым его приказом стоят железные легионы итальянских бандитов с отечественными «Калашниковыми» в мозолистых руках. Словно под страхом смертной казни, Егор принялся усердно работать, изучать рынок, учиться принимать решения. Не без труда он понял, что такое реклама, как находить скрытые пути, выгадывать и, наконец, выигрывать дело. Однако Семин не очень-то расточался на похвалы. Редко оценивал творческие заслуги зятя, тем более что в силу своего нерешительного характера тот зачастую не мог вовремя донести до начальства собственные идеи и их у него откровенно крали другие, выдавая за свои. Но Каменев старался как мог. Марина то приезжала на короткий срок, то вновь скрывалась за границей. Жизнь Егора сосредоточилась на работе и телевизоре. Постепенно он забыл, что существует какое-то другое времяпровождение. И на вот тебе, очнулся голым на полу!
— Как же это произошло? — спросил он у тихо бурчащего холодильника.
Тот не ответил, и Егору вновь пришлось крепко задуматься.
Он вспомнил, что Марина появилась в квартире около полуночи и с порога заявила, что в пять часов у нее самолет на Амстердам.
— Что тебе там делать в пятый раз? — спросонья вопросил Егор для приличия, потому что на внятные объяснения жены все равно не рассчитывал.
Однако на сей раз она присела на краешек кровати и тихо промурлыкала:
— Я его люблю.
— Наверное, это очень красивый город, — предположил Каменев.
— Город тут абсолютно ни при чем, — вздохнула жена. — Я люблю Френка.
Егор сел и захлопал заспанными глазами, не зная, радоваться ему или нет. На всякий случай он осторожно спросил:
— А кто такой Френк?
— Френк… — протянула она и мечтательно закатила глаза, — он инструктор по горным лыжам. Мы познакомились три месяца назад в Альпах. Я упала на спуске. Если бы не он, я бы переломала себе все ноги.
— Н-да, — Егор озадаченно почесал затылок, — все это очень романтично, но нам-то что делать?
— Не понимаю. — Она посмотрела на него, блеснув в темноте глазами. В этот момент Марина действительно показалась ему красивой. Темная шапка густых волос, тонкие правильные черты лица, длинные ресницы, из-под которых струится нежная влага. Егор понял, что она действительно влюблена. Только влюбленная женщина может быть так прекрасна.
— Как быть с нашим браком? — хрипло осведомился он.
— Перестань! — Ее чарующая красота мгновенно исчезла. Теперь на Егора смотрели две безжизненные пустоты — ее ничего не выражающие глаза. — Какая тебе разница, что я делаю вдали от дома. У тебя ведь все замечательно!
— Ну и катись, — зло процедил Егор сквозь зубы, — чтоб тебе!
Марина удивительно быстро собрала вещи в чемодан и скрылась за дверью. Заснуть Егор уже не мог. Он думал о том, во что превратилась его жизнь и кем стал он сам.
Жалким идиотом, которого обманывает собственная жена? Нет, скорее придурком, попавшим в какие-то заколдованные сети, из которых не может теперь выбраться. Подумать только, что все началось с невинной вечеринки, халявной выпивки и встречи с одноклассницей! И во что вылилось! Каменев встал и нервно заходил по квартире, с ненавистью озирая трехкомнатные просторы. Он пнул ногой огромный телевизор, задел плечом мраморную напольную вазу, шарахнул кулаком по журнальному столику из какой-то древесины суперценной породы. От его удара на пол свалилась Маринина фотография в тяжелой рамке. Он поднял ее и, посмотрев, швырнул на диван. В этот момент он физически ощутил, как стены давят на него, превращая в ничтожную букашку. Это не он — хозяин богато обставленной квартиры, ванны-джакузи и прочей роскоши, а они его тюремщики. Егор быстро натянул на себя одежду и выбежал на улицу.
Теплый весенний ветерок освежил его. Каменев шел по ночному проспекту, не разбирая дороги, пока не решил остановиться и закурить. Остановился напротив кафе «Зеленый плющ», подумав, что название странное, впрочем, не хуже других. Ему вдруг пришло в голову, что не мешало бы подкрепиться. Он зашел в этот самый «Зеленый плющ», отметив, что название соответствует интерьеру. Внутри зала все было зеленым. С потолка свисали пластмассовые лианы, освещенные маленькими свечами на столиках. Стены обиты зеленым сукном и украшены маленькими плюшевыми обезьянками. У Егора тут же создалось впечатление, что он попал в «Детский мир», причем в худшие его годы. Меню носило явно претенциозный оттенок. Заказав «Рыбное филе по-меланезийски», салат «Фантазия джунглей» и коктейль «Укус скорпиона», он получил костлявую жареную треску, помидоры в майонезе и джин с тоником. Впрочем, джин оказался неплохим. Егор отпил глоток и тут увидел ее. Девушка, неожиданно появившаяся за его столиком, смотрела на него ласково и понимающе. Так ему показалось. Сначала он испугался, решив, что она обыкновенная проститутка.
— Вы не против, если я с вами посижу? — спросила она застенчиво. — Не люблю есть в одиночестве.
Она была хорошенькая. Точно, хорошенькая. Но, странное дело, сейчас Егор никак не мог вспомнить черты ее лица. Отчасти потому, что особенно не приглядывался. Обжегшись однажды на Марине, теперь он не был сторонником мимолетных связей. И в жизни своей он уже столько хлебнул по вине слабого пола, что не дай бог никому! Женщин он боялся похлеще, чем Семина, — жизнь научила. Из всего многообразия прекрасной половины человечества ему попадались только два типа — «хищницы» и «потенциальные жены». И те и другие, несмотря на свои различия, рано или поздно начинали его ненавидеть, приходя к мнению, что для других чувств он непригоден. «Хищницам» было с ним неинтересно, потому что отвоевывать и уводить не от кого, двоеженство и полигамию Егор не признавал, ну а «женам» он позволял жалеть себя, потому как терпеть не мог подобной жалости. Поэтому все его романы были неудачными. Доставшаяся от рождения привлекательная внешность стала его роком и уже принесла кучу неприятностей. В детстве его дразнили девчонкой и часто били, потому что одноклассницы с ним кокетничали. Когда он стал сильнее и смог пресечь хаотичное мордобитие, случилось другое — противоположный пол заинтересовался им на полном серьезе. В тринадцать лет его попыталась соблазнить пионервожатая в лагере. И Егор до сих пор вспоминал с содроганием, как в одних плавках удирал от нее через заросли крапивы. С тех пор женщины не оставляли его в покое. Просто вешались на шею. Вешались вульгарно. Ну и завертелось — вешались на шею, потом бросали, потом вешались другие… Поэтому можно понять, как он отреагировал, уловив на себе заинтересованный женский взгляд.
Девушка напротив закурила и тихо произнесла:
— Вы не похожи на счастливого человека.
