Неплохо развернув критику существующего положения вещей, оппозиционеры оказались совершенно не готовыми к осуществлению конструктивных мероприятий и в конечном итоге к самостоятельному управлению регионом. Победители очень быстро погрязли во внутренних склоках, потеряв доверие к себе со стороны избирателей.
Впрочем, оппозиция не одна несет на себе груз ответственности за провал «крымского эксперимента». Истеблишмент, высшее чиновничество представляющее управленческие структуры, в особенности на местах, а также большая часть депутатского корпуса «от предпринимательских структур» во имя сохранения своего положения обнаружили большую готовность практически к любым сделкам с Киевом. В большинстве случаев их «региональный патриотизм» уступал желанию политического доминирования в борьбе с политическими противниками внутри Крыма.
Комментируя развитие событий в 1994-95 гг., некоторые украинские СМИ представляли крушение режима Ю. Мешкова как свидетельство несостоятельности автономистской, федералистской идеи как таковой в ее приложении к Крыму. Эта обычная сугубо полемическая интерпретация ошибочна еще и потому, что с Ю. Мешковым и в целом с блоком «Россия» связан как раз отход от идеи автономизма в пользу ирредентистской риторики и устремлений. Ю. Мешков и его окружение слишком мало вообще заботилось о развитии самостоятельности Крыма, всецело уповая на помощь ему извне, прежде всего со стороны России. В известной степени именно чрезмерная ориентация на поддержку внешних сил, недостаточное внимание к местным человеческим ресурсам послужили причинами краха политики блока «Россия», утраты поддержки его со стороны крымчан. В любом случае кризис 1994-95 годов — кризис не столько идеи, сколько элиты. Верхушка крымского общества, как официальная, так и оппозиционная, оказалась не на высоте своего исторического призвания, что, конечно, не могло не отразиться самым печальным образом на судьбе крымской республиканской идеи.
5. Полуостров «в правовом поле Украины»
Политическая дискриминация
Ликвидация самостоятельности исполнительной власти Крыма и ограничение в целом автономии полуострова, предпринятое Киевом весной 1995 года, ни в коей мере не решило проблему создания нормальной системы взаимоотношений центра и автономии. Политика официального Киева по отношению к Крыму предстает ни чем иным как сочетанием широковещательных словесных деклараций с жестким ограничением самостоятельности региона на деле. С одной стороны, украинские власти в лице президента Л. Кучмы постоянно утверждали, что не намерены ликвидировать или ограничивать крымскую автономию. Так еще 25 июля 1994 года в интервью германскому журналу «Шпигель» Л. Кучма заявил: «Пример Крыма уже показывает, что отдельные регионы нуждаются в большей автономии, Украина должна стать федеративным государством. Но это задача будущего».[296] Сходные мысли Президент неоднократно высказывал и впоследствии, говоря, что выступает за расширение прав Крыма в экономической области. Однако реальная политика центра в отношении полуострова была направлена на сужение компетенции его властей и, напротив, расширение прямого вмешательства в управление регионом. 296 Цит. По: Воробьева Л. Германо-украинские отношения, Украина: вектор перемен. Сборник РИСИ, М., 1997, с.129
Полуофициально эта политика называлась «возвращением Крыма в правовое поле Украины».
В августе 1995 года Л. Кучма подписал серию указов об организации органов исполнительной власти в Крыму. Верховному Совету Крыма было возвращено право назначать на должность и освобождать премьер-министра правительства Крыма, однако эти перемещения могли теперь осуществляться лишь по согласованию с Президентом и Кабинетом министров Украины. Согласно указу Л. Кучмы районные исполнительные комитеты Советов были преобразованы в местные государственные администрации со сложной системой подчинения, замыкавшейся на Киев. Тем самым местная власть в Крыму была включена в унифицированную вертикаль исполнительной власти, сформированной на территории Украины.
Киев, однако, не ограничился попытками снивелировать политические особенности Крыма, но и пошел на создание (оно выглядело как реорганизация) особого контрольного органа украинских властей в Крыму — представительства Президента Украины в Автономной Республике Крым. В конце января 1996 года назначенный еще Л. Кравчуком на пост представителя Президента крымчанин В. Горбатов был освобожден от должности. На его место был назначен один из главных «специалистов по крымской проблеме» депутат ВР Украины от Днепропетровской области Д. Степанюк. Одновременно полномочия представителя были существенно расширены. Так представитель получил не только право наблюдать и контролировать деятельность местных властей, но и напрямую вмешиваться в эту деятельность: согласно новому положению о Представительстве глава этого органа может отменять решения местных (районных) властей Крыма «в случае нарушения ими Конституции и Законов Украины». Представитель Президента становился также «координатором» деятельности правоохранительных органов в Крыму, он также мог отныне утверждать кадровые назначения во всех государственных учреждениях, подчиняющихся Киеву. При Представителе создавался обширный административный аппарат, сам Представитель получал статус чиновника высшего ранга, по существу равный статусу первых лиц Крыма.[297]
Реорганизация Представительства Президента Украины в Крыму встретила негативную реакцию местной прессы и значительной части депутатского корпуса. Крымские газеты окрестили Д. Степанюка «соглядатаем» и «наместником» Киева. Все время нахождения его на этом посту отношения Д. Степанюка с ведущими крымскими изданиями — «Крымской Правдой», «Крымским Временем», «Таврическими Ведомостями» оставались весьма напряженными.
Весной 1996 года, через год после мартовского удара Киева по крымской автономии, развернулись дискуссии по проекту новой Конституции Украины, и, в частности, по разделу, посвященному Крыму. Еще 23 ноября 1995 года Конституционная комиссия одобрила проект новой Конституции государства, где Крыму был посвящен отдельный Х раздел. В целом он фиксировал то правовое положение Крыма в составе Украины, которое определялось Законом от 17 марта 1995 года. Однако 24 февраля 1996 года в него были внесены существенные изменения, касавшиеся Крыма. В частности было предложено изменить название автономного образования — вместо «Автономная Республика Крым» — «Автономия Крым». Соглас297 Впоследствии полномочия Представителя были несколько ограничены.
но новому проекту образование не могло иметь Конституцию, но лишь Устав (Статут), подлежавший утверждению Верховной Радой Украины. Республиканские власти лишались права издавать региональные Законы (лишь нормативно-правовые акты). Верховный Совет Крыма становился лишь представительным, но не законодательным органом и т. д. Как писала газета Таврические Ведомости, оценивая новый вариант проекта: «Крым теряет возможность принимать участие в формировании и осуществлении внешнеполитической деятельности Украины в вопросах, которые затрагивают интересы Крыма. Органы власти Крыма также не будут иметь права обращаться в Конституционный Суд Украины в случае нарушения органами власти государства полномочий Крыма. Наконец, Крыму отказано в праве иметь свое постоянное представительство в столице Украины…».[298]
Даже умеренные круги крымских политиков оценили новый вариант проекта Конституции как ярко выраженную дискриминацию Крыма. Что же касается радикально-республиканских сил, то их представители заявили о том, что новая Конституция Украины по существу окончательно превращает Крым в украинскую колонию. 7 марта 1996 года Президиум ВС Крыма принял специальное заявление, в котором расценил новый проект как попытку ликвидации республики как автономного образования.[299] Через три дня, 10 марта, было обнародовано Постановление ВС Крыма по этому же поводу, в котором попытка узаконить новый статус Крыма называлась «по298 Таврические Ведомости, 15 марта 1996
