- Правильно! - поддержала ее Оля.
- Ох, девочки, как бы нам не провалиться с таким призывом, - засомневалась Дуся. - Вы представляете, что будет?
- Не провалимся! Я верю в своих девчат, - продолжала на своем настаивать Мотя, доставая школьную тетрадь из своего чемодана. - На, пиши! - подавая тетрадь Дусе, сказала она.
Дуся взяла из рук Моти тетрадку и, примостившись у старенького стола, задумалась, с чего начинать, ведь она ни разу не писала таких призывов.
"Дорогие женщины!" - написала она и снова задумалась, машинально грызя карандаш.
- Мотя! - обратилась она к подруге, - советовать ты горазда, а как призыв написать, не подскажешь. - Что-то не получается.
- Да очень просто, - ответила та и тут же задумалась над первыми словами.
- Кажется, просто, а возьмешься писать не получается, - посматривая задумчиво на Мотю, сказала Дуся.
Подошла Оля, а за ней Полина и, окружив стол, стояли в задумчивости.
- Дорогие женщины! - начала Мотя.
- Это я уже и без тебя написала, - сказала ей Дуся, усмехаясь. - А вот дальше как...
- Дорогие женщины! - повторила Мотя, не обращая внимания на реплику Дуси. - "В настоящее время наши мужья, братья, сыновья, а у девушек женихи бьют ненавистных нам Фрицев и Гансов и всякую фашистскую нечисть, пришедших поработить наш народ!"- Она снова задумалась.
- Мы, труженики тыла, своим беспримерным трудом стараемся изо всех сил помочь им в общем священном деле, - продолжила Оля мысль Моти.
- О, молодец Олька! Выручила меня, - с благодарностью произнесла Мотя.
- Пиши дальше, - продолжала Мотя.
Но Дуся, не слушая ее, писала: «В честь того, что вы освободили нас от немецко-фашистских захватчиков и в честь будущей нашей победы, берем на себя обязательство вырабатывать ежедневно по две нормы земляных работ на строительстве железной дороги «Старый Оскол - Ржава» на отведенном нашему отряду участке. И обязуемся закончить фронт работ за две недели!»
- Браво , браво! закричала хлопая в ладоши Полина, прочитав концовку призыва из-за плеча Дуси.
- Читай? - приказала Мотя. - Послушаем, что ты там написала.
Дуся начала читать вслух и когда кончила, Оля сказала: "А по-моему, слово "женихи" надо опустить. Там и так хорошо сказано."
- Почему же опускать? - стала возражать Полина.
- Это же правда! сколько молодых ребят воюют, расставшись со своими невестами.
- Пусть останется, - решили девчата.
- Это не боевой листок, а целое воззвание, - подвела итог Мотя.
- Какая разница, как мы его назовем, был бы результат, - поправила ее Оля.
- Назовем свою писанину "Обращение к женщинам!" - предложила Дуся.
- Это, мне кажется, будет правильно.
- Так и решим, - заключила Мотя.
- А теперь пойдем к остальным и прочитаем им наше обращение, - сказала Дуся, поднимаясь из-за стола. - А то вот-вот стемнеет.
Многие женщины уже укладывались спать, когда к ним пришли девчата.
- Что вы к нам на ночь глядя пожаловали, неугомонные? - спросила уже в годах женщина, встретившая их у порога. Это была тетя Шура, как называли ее девушки, хотя ей и было всего тридцать пять лет. Женщина небольшого расточка, но любую работу делала сноровисто и никогда не жаловалась на тяжелую судьбу. Многим помогала не только советом, но и делом. Ее уважали, ценили и прислушивались к ее мнению.
- Да вот пришли к вам, тетя Шура, посоветоваться, - ответила за всех Дуся.
- О чем?
- О выполнении взятого обязательства.
- Теперь уже поздно советоваться, - сказала она, посмотрев Дусе в глаза.
- Тетя Шура, почему же поздно? - спросила ее Дуся.
- Да потому, милая, ты перед всем народом от имени нас всех взяла повышенные обязательства. А нам теперь что, осталось только выполнять. Так что, какой уж тут совет...
- Так вы что, против? разочарованно спросила Дуся,
- Да нет, мы не против, просто надо было вначале посоветоваться с женщинами, а затем уж начальству давать обязательства. - Просто нас задело за живое, как говорится, - с дипломатическим достоинством ответила тетя Шура.
- Тетя Шура, ну не сердитесь на нас. Решение созрело внезапно, на митинге, и советоваться было не с кем, кроме троих вот этих девчонок. Мы, думали так, чем больше выработки будем делать, тем быстрее кончим, а значит, и домой нас быстрее отпустят. Разве это плохо? Кому охота торчать тут, да еще в таких условиях.
- Все я понимаю, девочки, что вас толкнуло на это доброе побуждение, - соглашается тетя Шура, - но поймут ли вас другие? Ведь среди нас есть женщины очень слабые, а есть, чего греха таить, и ленивые. Вот этим слабым, как Дашка Супрунова, Пашка Силкина, такая норма будет не под силу. Вот о чем надо было подумать...
- А мы, молодые, поможем таким, - предложила Оля. - Правда, девчонки?
- Конечно, поможем! - подхватила Олино предложение Полина.
- Это вы сейчас помогаете языком, а когда дойдет дело до помощи то сама норму еще не выработала, а время поджимает, то слишком устала, а то просто погулять хочется молодые...
- Тетя Шура, да как вы могли о нас так подумать? - с легким укором произнесла Мотя. - приведите хоть один пример, когда и кого мы подвели.
- Да вроде такого за вами не замечала.
- Так что, не беспокойтесь, не подведем, - пообещала Дуся. Постепенно вокруг девчат образовался круг из любопытных женщин и тетя Шура сказала: "Вот теперь и советуйтесь с женщинами."
- А что тут, собственно, происходит? - спросила только что подошедшая, острая на язычок, небольшого роста женщина. Звали ее Фрося. Женщины почему-то ее недолюбливали и как-то сторонились, особенно при решении серьезных вопросов.
- Да вот девчата принесли бумагу от командования на разрешение выписывать себе по желанию мужиков на ночь, а у кого потребность особая, то и двоих можно, серьезно, с убедительной строгостью на лице, сказала Катя, женщина лет тридцати.
- Поняла Фрося?
- Да ну тебя, Кать, все шутишь, - ответила беззлобно Фрося. - А вообще не мешало бы мужичка, хотя бы на одну ночку.
- Ха-ха-ха! - дружно захохотали женщины.
- Так говоришь на одну ночку? - посматривая с ухмылкой на Фросю, говорит Катя. - Так вон Дусе заявку давай, она в список тебя занесет на завтрашнюю ночь.
- А тебе, долговязой, не надо? - разгадав шутку Кати, пошла в наступление на нее Фрося. - Запиши в заявку, Дуся, чтобы долговязого ей прислали, а то вдруг маленького пригонят, что он с ней будет делать. Чтобы поцеловать, надо скамеечку подставлять.
- А ты не волнуйся за меня, с тобой поменяемся! - ответила ей Катя.
Женщины хохочут, бросая реплики, то одной, то другой.
- Вот так, наскочила коса на камень! - сквозь смех говорила Татьяна. - Не поддавайся, Фрося! - шумела Даша. - Так ее крой!
- А то я не вижу, как ты с жадностью смотришь на мужика, когда он проходит мимо, - обращаясь к Кате, говорит Фрося. Женщины не переставая, хохочут.
- Значит, еще не выдохлись, что о мужиках лясы точат, - сурово сказала тетя Шура. - Вот теперь и время созрело, - обратилась она к Дусе. - Читай соцобязательства...
Дуся поняла тетю Шуру и, кашлянув, громко сказала: "Товарищи женщины! Минуточку внимания! Я зачитаю вам "Обращение" по взятым соцобязательствам!"
- Читай, читай! - повторила тетя Шура.
Дуся прочитала "Обращение к женщинам отряда" и, окончив читать, посмотрела на них.
Они стояли вокруг нее молча, лица вдруг изменились, из добродушно-ласковых и веселых превратились в суровые. Складки на лицах стали глубже, постарели вмиг.
- Вот тебе, Фрося, и мужик нашелся! - нарушая тишину, сказала тетя Шура. - Как врубишь шесть кубов, так вечером и с ног долой. И мужик не приснится.
Женщины после слов тёти Шуры уже не смеялись, как прежде, а сдвинув брови и насупившись, стояли молча, каждая услышанное обдумывала по-своему. Да и есть о чём подумать... Ведь норма увеличивается в два раза. "Так было накопаешься до вечера, что спина не разгибается, а теперь что будет?" - думали многие женщины.
