– Система активирована, – подсказал безликий голос машины, – проверка состояния организма пользователя. Учащенное сердцебиение – отклонение в пределах нормы. Предварительный запуск системы через семнадцать секунд.

Крышка пришла в движение, бесшумно закрыв капсулу и погрузив меня во тьму.

– Синхронизация мозговых волн с капсулой начата. Внимание, первичный вход в виртуальную реальность. Десять, девять, восемь…

С каждой секундой голос машины становился все дальше и тише. Кажется, Игорь Семенович еще что-то говорил, но я уже провалился во всеобъемлющее ничто. Неприятное чувство: тело словно испарилось, а вместе с ним и все мои чувства. Ни вспыхивающих точек под веками, ни звенящей тишины в ушах. Даже после аварии такого не было.

А что, если я сейчас лежу на асфальте и истекаю кровью, а все это – бред умирающего мозга?

От промелькнувшей мысли стало не по себе, но тут реальность вновь начала обретать краски. На сплошь черном фоне прорезалась крохотная серая точка. Поначалу едва заметная, она становилась все ярче, пока не стала белоснежной. Стоило ей дойти до предела яркости, как тут же принялась метаться из стороны в сторону, не выходя при этом за границы поля зрения, но и эта ее забава продлилась недолго. За пару секунд крохотная точка разрослась и заняла все пространство, накрыв меня потоком света, сквозь который пробивались разные цвета, звуки и запахи.

Когда Система наконец-то сочла, что подобрала ключи ко всем чувствам восприятия, меня выбросило посреди пустыни, нет – пустоши. Седой пепел, застилавший землю сплошным покрывалом, срывался и хлопьями уносился в грязные серые разводы небосвода.

Повинуясь порыву, я поймал пепельную снежинку, но тут же забыл про нее, уставившись на свою руку, ноги, туловище. Видок был еще тот. Ожившая тень, размытая, но с намеком на человеческую фигуру, хотя из-за плавающих контуров наверняка и не скажешь, любой гуманоид впишется. Этакая заготовка-болванчик.

Не веря своим глазам, закрыл их и сделал глубокий вдох. Пахло пеплом, нос приятно щекотал морозный воздух, а слуха касался едва различимый шелест ветра. Даже при условии, что уже у нейрошлемов не было таких понятий, как графика и удобство контроля, в капсуле все было… реальней и живее! Единственное, что портило впечатление, так это надгробие у моих ног. Изломанная временем плита с вырезанной надписью: «Не стоит страшиться смерти, если и жизнь была пуста».

– Умеете воодушевить на подвиги. – Изо рта вырвались клубы пара, еще бы тревожную музыку на задний план…

– Это лишь напутствие, подсказка, что надо прожить жизнь достойно и полно!

Оторвав взгляд от надгробия, я уставился на кутавшегося в плащ человека. Уверен, секунду назад его тут не было.

– Пришло время избрать свой путь, перевоплотиться и начать новый жизненный цикл.

Верхнюю половину лица оратора закрывал капюшон, но голос и улыбку я легко узнал, отчего пребывал в легком состоянии шока. Передо мной стоял Степан Маркович, даже комплекцию не поменял.

Неужто не захотел пощеголять в молодом и бугрящемся от мышц теле?

– Первый шаг, – обернувшись на новый голос, я вновь оказался перед улыбчивым стариком.

– Но каждый волен сам творить свою судьбу, – поддержал третий.

Все трое разом протянули мне руку, видимо, предлагая сделать тот самый заветный первый шаг.

А где четвертый?

Два Степана Марковича по правую и левую руку, один напротив, и мой мозг, ищущий в картинке симметрию, настаивал на том, что не хватает еще одного, который завершит фигуру креста, или квадрата – это как посмотреть.

Секунды капали одна за другой, а я все стоял, смотря на тянущиеся ко мне руки. А дедули стоят молча, улыбаются и ничего не делают.

Видимо, четвертый как раз в реале работает…

Выбирать наобум не хотелось, особенно при условии, что я толком не понимал, что и из чего выбираю, так что принялся за глобальный анализ происходящего. Игорь Семенович обещал что-то забацать в плане выбора расы и что-то там говорил про Наместника. Вполне может быть, что как раз в его роли и выступают Степаны Марковичи. При этом доступных для выбора рас было много, а тут всего три варианта выбора.

Значит, помимо прочего, должна происходить многогранная оценка всех моих действий. Да и эти тройняшки навряд ли полностью одинаковы.

Спустя пару минут изучения улыбчивых старичков я таки нашел между ними отличия! У одного руки были мозолистые, у второго холеные, а у третьего время от времени подрагивали пальцы. Вот только как этим воспользоваться, я не понимал.

– Работяга, богач, безумец, – озвучил свои догадки, поочередно указав на каждого. Все трое ответили мне улыбками, оказавшимися такими же разными, как и их руки.

И на этом все, но сдаваться я не спешил.

Как там звали высшую инстанцию и главную ИскИниху…

– Вверяю свою судьбу в руки Создательницы! – не скупясь на пафос, ответил троице.

Улыбки Наместников стали еще шире, у дерганого она и вовсе обратилась оскалом, но дальше вновь ничего не произошло.

Факир был пьян, и фокус не удался…

Помолчали. Попытался повторить перевести стрелки на Творца иными словами, и опять мимо. Правда, кое-какой эффект обнаружился – стало жутко холодно, видимо, система намекала, что бесконечно телиться не в моих интересах.

А если так?

– Я выбираю, – развернувшись на пятках, я стал на одно колено и склонил голову перед пустотой, где, по идее, должен был стоять четвертый, – твой путь.

Воздух зазвенел от дыхания стужи, и ледяной ветер ударил мне в лицо. Прикрыв глаза рукой, я отвернулся и увидел Наместника с мозолистыми руками. Ветер срывал с него фальшивую плоть, обнажая истинный облик. Мужчина-воин. Обнаженный могучий торс покрывали десятки длинных рваных шрамов. Глаза его источали ослепительное сияние. Он впечатлял, давил силой и превосходством.

Ветер ударил с новой силой, и я, покачнувшись, чуть развернулся. Теперь передо мной был холеный. Из старика он обратился в молодого парня без единой морщинки и уж тем более – шрамов. На его пальцах сверкали золотые кольца. Добрая и обворожительная улыбка, а из пустых глазниц, подобно слезам, по щекам текла тьма.

Последний сам показался передо мной. В нем мало что осталось от человека. Вместо одежды – изорванные лохмотья, а плоть срослась с множеством кристаллов всех цветов радуги. Единственный глаз дергался из стороны в сторону с безумной скоростью, словно пытался увидеть все вокруг.

Ветер бил все сильнее, сметая то немногое человеческое, что осталось в наместниках, но что же это за существа, я не увидел. Чья-то огромная рука схватила меня за шею и без усилий оторвала от земли.

Спустя миг я оказался лицом к лицу с безликой тенью, моим отражением. Точнее, это я был его жалким подобием.

Пальцы существа сжались, сдавив мое горло, а пока я задыхался, оно меня изучало. У него не было лица, лишь гладкая, идеально ровная поверхность, но я чувствовал всю тяжесть его взгляда, особенно когда оно посмотрело в мои глаза.

В них словно вонзили две раскаленные спицы. Извиваясь от боли, я почувствовал, как десятки тончайших нитей шевелятся в моей голове.

Сорвавшийся было с губ крик оборвала лапа существа, сильнее сжавшая мое горло. Поднеся меня чуть ближе к себе, оно втянуло в себя мое дыхание, видимое в морозном воздухе, а спустя миг одарило своим.

Пустошь помутнела и растворилась в короткой вспышке боли, выплюнув меня посреди дышащей жизнью поляны. Иной мир или нет, – главное, здесь не было никаких проклятых Наместников!

– Так вот какая ты, настоящая Теллура, – прошептал я, неуверенно поднимаясь на подкашивающиеся ноги. Что бы ни делало со мной существо, но пробрало меня сильно.