Харкус замолчал и впервые за целый день вдруг почувствовал, что пришел к твердому убеждению: он действовал совершенно правильно. Уж теперь-то он сможет убедить Курта. Уж теперь-то он не пустит на самотек работу полковой библиотеки или клуба.

- Ну что же, пора и об охоте подумать, - произнес Берт, помолчав минуту.

- Вы еще надеетесь на успех?

- Вечер только начался, а вы обещали принести мне охотничье счастье. Или вы хотите уйти?

- Нет, нет.

- А вы не озябли?

Криста покачала головой.

Однако Харкус не поверил ей. Он полез в рюкзак и, достав плащ-палатку, накрыл ею ноги женщины.

Кристе такая заботливость пришлась по душе: ее уже давно никто не спрашивал, не озябла ли она.

В поселок они вернулись часа в два ночи. Ни в одном окне не было видно света. Где-то спросонок негромко залаяла собака, затем лай перешел в ворчание, но скоро и он прекратился. Небо над казармой оставалось светлым.

- Нужно идти на цыпочках, - тихо сказала Криста, - а то мы переполошим весь поселок, не правда ли?

Они тихо перешли улицу. Возле дома, где жила Криста, остановились.

Берт снял с плеча рюкзак и, достав из него большой кусок мяса дикого кабана, которого ему посчастливилось убить, протянул Кристе.

- А что же вам останется? - спросила она, не решаясь взять мясо.

- Я себе оставил другой кусок.

- Я возьму, но только при условии, что вы отужинаете у меня.

- Когда прикажете?

- Не будем откладывать в долгий ящик. Ну, например, завтра вы не пойдете ужинать в столовую, а поужинаете у меня. Вам ведь все равно…

- Нет, мне далеко не все равно. Я надеюсь, что вы готовите вкуснее…

- Тогда в семь часов, хорошо? - сказала Криста, чувствуя, что Берт еще колеблется. - Если вам не очень удобно в семь, можете прийти в шесть.

Берт засмеялся:

- Не знаю, смогу ли я быть пунктуальным. Дело в том, что на завтра у меня очень много работы.

- Ничего, я подожду.

Они договорились встретиться ровно в семь. Только после этого Криста взяла мясо кабана. Харкус надел рюкзак, взял ружье.

- Благодарю вас за приятно проведенный вечер, - сказала Криста.

- А я благодарю вас за то, что вы принесли мне охотничье счастье.

- Может, и еще когда-нибудь принесу?…

- До пятницы вряд ли.

- Почему именно до пятницы?

- Ведь вы собираетесь ехать в Дрезден?

- Да, собираюсь.

- Тогда до завтра.

- Хорошо. Я жду вас.

Криста ушла, а Харкус стоял и смотрел ей вслед, хотя ее почти не было видно в темноте.

Войдя в дом, Криста подошла к окну и увидела, что Берт уже в конце улицы.

«Интересно, откуда он узнал, что я собираюсь ехать в Дрезден? - думала, не отходя от окна, Криста. - Я ему об этом не говорила. И почему он заговорил об этом?»

6

«Хорошо же начинается неделька!» - решили жители поселка, разбуженные в понедельник в четыре часа утра торопливой беготней посыльных и их стуками в квартиры офицеров. Такая же мысль пришла в голову обитателям общежития, которые проснулись раньше времени из-за того, что по тревоге были подняты офицеры шестой батареи. То же самое подумали и солдаты других подразделений полка, заслышав шум и сборы артиллеристов шестой батареи.

Нечто подобное подумал и Курт Вебер. Его жена уловила в молчаливом ворочании мужа с боку на бок явное недовольство и раздражение, с которым он встречал каждое решение Берта Харкуса.

Вчера, когда к нему зашел Кисельбах с женой, Курт был на удивление тих, но почему-то неспокоен. Как только гости ушли, он лег спать, Ильзе легла позже него часа на два, но он и тогда еще не спал. Вот и сейчас он не шевелясь лежал в постели, хотя Ильзе точно знала, что он не спит. Она ждала, что он заговорит с ней.

Вскоре кругом снова стало тихо. Посыльные и те, за кем они были посланы, торопливо ушли в казарму, Однако Курт все еще притворялся, что спит.

- Курт?! - не выдержала наконец Ильзе.

- Хм…

- Подвинься.

- Хорошо, - ответил Курт, отодвигаясь к стене, чтобы дать жене место.

Это слово она говорила ему уже тринадцать лет, и каждый раз оно звучало у Ильзе кротко и нежно. Все в Ильзе было крепким и округлым: плечи, груди, бедра. И Курт забыл о своем беспокойстве, которое не покидало его с того момента, когда он услышал о маневрах войск стран - участниц Варшавского Договора.

Для самого Вебера неделя началась хорошо, однако в этом не было никакой заслуги Харкуса…

Примерно в половине восьмого, выйдя из парка боевых машин, Харкус пошел по асфальтированной дорожке к казарме. На миг он задумался, идти ли ему завтракать или сначала на минутку заглянуть в штаб.

Решение пришло само собой, стоило Харкусу заметить у входа в штаб группу офицеров и среди них Курта Вебера. Тут же стоял и Гаупт.

Для майора Берта Харкуса новая неделя, как и для Вебера, началась тоже очень удачно. Личный состав шестой батареи, поднятый по тревоге на рассвете, продемонстрировал хорошую скорость и сколоченность. Батарея раньше срока вышла из военного городка и досрочно, в полном соответствии с уставными требованиями, заняла огневые позиции. Приведение орудий в боевое положение прошло отлично, почти без ошибок. И все это солдаты проделали в противогазах и защитных костюмах.

Впервые за время пребывания в полку Харкус был доволен. От его вчерашних размышлений и сомнений не осталось и следа.

Все, кто стояли у входа в штаб, повернулись лицом к командиру полка и ждали, что он им скажет. На лицах некоторых офицеров, в том числе и Пельцера, застыло выражение неудовольствия.

Харкус пожелал всем успешного рабочего дня. Всю прошлую неделю он не давал офицерам покоя и сам не имел ни одной спокойной минуты. И вот сегодня Берт решил заняться каждым офицером в отдельности.

- У тебя найдется свободное время для меня? - спросил Харкус, обращаясь к Веберу.

Подполковник пожал плечами и ответил:

- В восемь у меня беседа с заместителями по политчасти, а вот сколько она продлится, я и сам точно не знаю… - И он еще раз пожал плечами.

- Я приду на эту беседу, - пообещал Харкус. - Мне есть что сказать им.

Не похоже, чтобы Вебер обрадовался этому обещанию. Вид у него был такой, будто он о чем-то сосредоточенно думает.

- У тебя усталый вид, Курт, - заметил Верт.

- А ты и сам выглядишь не очень-то отдохнувшим, - сказал Вебер, и брови его взлетели вверх.

- Оно и не удивительно! - парировал замечание Вебера Харкус. - До часу ночи я был на охоте.

- Ну и?… - вмешался в разговор Гаупт, который слыл в полку заядлым охотником. - Повезло?

- Разумеется, повезло! Тем более что я был не один.

- А кто же с тобой был? - поинтересовался Вебер.

- Диана.

Гаупт засмеялся. Кисельбах и Вебер переглянулись.

А Берт уже был занят тем, что подробно рассказывал Гаупту, как он одним выстрелом свалил дикого кабана.

За последние дни Берт несколько осунулся, однако нисколько не утратил прежней оживленности и подвижности. Он не только рассказывал, но еще и подкреплял свой рассказ красноречивыми жестами, к которым вообще прибегал редко.

Держался Харкус так непринужденно, будто между ним и остальными офицерами не было никаких трений, или, по крайней мере, если они и были, то давным-давно преодолены.

Офицеры оживились. Лишь один Келлер нервно курил, чувствуя себя как-то неспокойно. Ему вообще хотелось уйти, но из-за желания узнать из первых уст, как отстрелялась шестая батарея, он остался. Вынув изо рта недокуренную сигарету, он потушил ее и сунул в портсигар.

Как только Харкус закончил разговор с Гауптом, Келлер обратился к нему:

- Товарищ майор, разрешите спросить, как дела в шестой батарее?

- Эта шестая дорого обошлась мне, - ответил майор и засмеялся. - Слишком дорого, скажу я вам. Ее подъем по тревоге обошелся мне в триста марок.

- Как это так?! - удивился Гаупт.

- Батарея уложилась во все нормативы, правда, не все получили отличную оценку. Я обещал им премию.