— Влюбилась? Небось, втрескалась в нее по уши!
Она посмотрела на меня немного презрительно и как-то скептически. Мне неудобно стало за свою реплику, но из меня словно полезло что-то нехорошее и гадкое.
— Прости, я не хотела. — Оправдываюсь. Мне отчего-то стало неприятно, и какой-то червячок во мне зашевелился от мысли и того, как я представила ее рядом с Халидой. А она продолжила.
— Вот так и стала дружить, а потом, потом ты же ведь знаешь, сколько хотят красивую женщину.
Сначала я старалась вида не показывать, а потом… ты не поверишь, потом стала даже за ней следить! Вот до чего меня распалила эта моя платоническая любовь к ней. Ведь я тогда никакого понятия не имела о сексе с женщиной. Так, смутные представления и все больше догадки.
Как-то раз следовала за ней и увидела, что я не одна такая у нее. Так я вскоре узнала о ее личной жизни многое другое и порочное. Ты извини, что я так тебе ответила о ней, что, мол, Пьер на нее материал собирает. Ничего не надо ему было собирать, потому что у меня в потаенном месте лежала тетрадь с ее фотографиями, моими записями, стихами, которые я ей посвящала.
Ты же знаешь, как девочки ведут подобные записи об артистах и своих кумирах. Дневник вела нашим встречам, а потом уже стала записи делать, о том с кем она встречается и кто это. Так за несколько месяцев я узнала о ней много большего. И чем узнавала больше, тем мне становилось грустнее и обиднее. Я специально стала встречаться с такими, которые были в курсе всей ее закулисной жизни.
В это время я стала замыкаться, избегать общения. Маман первая заметила во мне эту влюбленность и, так как я избегала с ней откровений, то стала копаться в моих вещах. Я тетрадь стала с собой забирать и как-то на лекции не удержалась, полезла, и стала украдкой перечитывать. Рядом сидела моя подруга, которой я уступила и передала ей свою тетрадь почитать. На второй день она пришла, и мне вместе с моей тетрадью свою посвященную ей же, Халиде, передает! Мне хватило ума, и я ей говорю, что нам надо все обсудить.
— Давай встретимся и обсудим, как это так мы обе об одном и том же ведем тетради.
Зачем-то ушли в парк, забились куда-то подальше от посторонних глаз и начали наш обмен информацией.
Она о том, какое событие в ее жизни от встречи с Халидой и как она пыталась ее внимание привлечь к себе. Я ей о том же и еще рассказала, как с ней танцевала. Тогда она открыла мне тетрадь на какой-то странице, и я стала читать. То, что я прочла, было больше похоже на фантазию и я ей.
— Не может такого быть!
— Нет может! Я всю правду написала, зачем мне самой себе врать!
А она писала о том, как с ней Халида поступила, после того как девушка эта пришла к ней в дом. Причем она так же, как и я, оказывается, следила за ней и ее окружением. Пробовала привлечь ее внимание, но та избегала, тогда она ей написала и приложила даже фотографии, которые тайком сделала около ее дома. На тех фото Халида обнималась и целовалась с одной дамой нам обеим известной.
— И где эти фотографии? — Спрашиваю подругу.
— У нее, я ведь ей послала. Она после того мне назначила встречу у себя дома.
— И ты как дурочка к ней поплелась и она тебя…
— И вовсе не так! Я сама, понимаешь, сама все сделала и старалась так с ней поступить, чтобы она не смогла от меня отвертеться.
— То есть ты хочешь сказать, что ты ее…
— Ну да. Она и не думала, что я такой фокус выкину.
— Какой? Ты можешь уточнить?
— Ну что я ей в таком виде представлюсь.
— В каком же?
— Ну что тебе сказать? В самом непристойном.
— Это что же — голой?
— Не то что голой, а просто вывернутой всей своей… к ней.
— Не может быть. Я не верю, чтобы ты пришла и перед ней в таком виде разлеглась. Не верю.
— Ну не я разлеглась, а фотографии такие свои ей принесла, думала ее соблазнить! У меня тогда вообще в голове черте что творилось. И я перед месячными такие номера проделывала, что потом сама себе удивлялась!
— Ну и что же она?
— Знаешь, она можно сказать меня даже где-то пощадила. Не стала меня ни упрекать, ни унижать, а повела за собой на второй этаж, как мне показалось, в свою спальную комнату, усадила на кровать и говорит.
— Раздевайся и прими точно такую же позу, как на фото. Я хочу сделать из тебя порнозвезду и покажу тебе, как надо ее показывать и сердца через такие фотографии завоевывать.
— Ну, а ты?
— Я заартачилась, испугалась почему-то такого предложения от нее. У нее ведь там на втором этаже студия была в доме, и там, оказывается, она снимала порно. А я-то не знала, что я тогда о ней знала вообще?
— И я, — говорю, — такое впервые слышу о ней. Видно не знала тоже о ней ничего такого.
— Ну, а что потом? — Спрашиваю. А она мне эта подруга как на духу.
— Не смогла я понимаешь, сама себя еще как-то смогла и даже понравилось, особенно когда фото собственное увидела, так просто себя саму извела и затрахала. И так мне захотелось хоть кому-то свои фото показать и поделиться своими открытиями. Вот, мол, какая я, вовсе не маленькая, и у меня вот такое там есть! Смотрите я уже женщина! А тут…
— И что? Так и закончилось?
Она молча, стала возиться в свое рюкзачке с которым ходила на лекции, а потом вытащила и раскрыла передо мной журнал красивый такой, а там она на фотографии и в позе… Не будем спорить! Да еще в таком ракурсе, что я невольно встрепенулась, потому что на той фотографии ясно было видно, что это она, ее лицо, тело и еще… и вовсе еще и не женщина!
— Что это? Это ты? А как же, что ты мне рассказывала, что ты не согласилась….
— Знаешь, я ведь не с первого раза так предстала. Сначала согласилась только позировать, и она меня со всех сторон, и ног даже своих не разводила, так в разных позах. А потом напоила чаем, поцеловала и еще пригласила зайти в следующий раз. Я ночь не спала, все решала: идти, не идти, но ты же ведь знаешь, какие мы любопытные и нетерпеливые. Пошла и снова ей позировала, а она уже мне показала мои, сделанные ей фотографии, правда только на компьютере. Но я все равно возбудилась. К тому же она сидела за столом, а я рядом с ней стояла и пока я фото свои рассматривала, Халида ко мне под платье рукой. Я стою, а она под платьем по ногам, спереди живота и ниже мне ладонью горячей своей гладит, а я все не могу оторваться, ни от экрана, ни от ее руки. Но все еще не решаюсь. Тогда она меня спрашивает, хочу ли я посмотреть, как на фотографиях получаются другие девочки? Она мне на компьютере показывала такие снимки в ее студии и девочек всех тех, кто, так же, как и я, позировали ей. Я уже вся текла, так мне было от этих фотографий, ее прикосновений приятно и так мне не терпелось с ней, и все что скажет, готова была сделать для нее. Но я все равно сдержалась тогда. И опять, как в первый раз, все повторилось: чай, поцелуй и ночь бессонная.
На третий раз, когда я к ней пришла, то она мне тихонечко говорит прямо у порога:
— У меня фотосессия, и я ей сказала, что ты моя ассистентка, что ты учишься у меня искусству эротической фотографии, так что бери вот эту камеру и ты, а не я будешь делать те снимки. Понятно?
— Ну а ты?
— Я, конечно же, отказываюсь, а она согласилась, но только при одном условии, что я все равно буду рядом с ней и тоже, как и она, следом за ней такие снимки стану делать. Камера, которую она мне передала, была готова для съемки!
— И ты… Ты согласилась?
— Как видишь. — Показывает на страницу со своими фотографиями. Но только ты не думай, что я… Я, ты даже не знаешь, вернее, я ведь не знала, что она те фотографии разместит в журнале. Я думала, что она просто для себя мои фотографии сделает и оставит на память.
— Ну, как можно, — говорю этой девчонке, — быть такой наивной?
— Вот и я, — говорит мне девчонка, — о том же хочу сказать! Как можно? — Она отвечает. — Как можно быть дурой такой наивной, как я! Потом сидим с этой девчонкой, молчим и она мне. — А тебе понравились мои фотографии?…..
