- Ну конечно же, про «Жало» забыл!
«Жало» мне было просто невыгодно больше использовать. Оно стреляло острыми осколками таридия – теперь это было бы, как если бы я стрелял нулевым элементом. У меня было всего около тридцати килограмм этого минерала, и мне надо было начинать экономить. В будущем стрелять придется ой как много…
Но протереть все равно не мешает, - подумал я.
Я извлек «Жало» из гравикармана. Тут есть один нюанс – мне досталось «Жало» весьма потрепанное – а других у Скаарж из охраны таридиумных рудников и не было – и его жестко клинило каждые сорок-пятьдесят выстрелов. Его заклинило и в тот раз, а я уже тогда нашел миниган и сменил на него. «Жало» было забыто в гравмешке и ждало там своего часа, когда у меня дойдут руки его починить. Опять. Раз в пятнадцатый уже.
Я аккуратно протирал его ветошью от пыли и налипших внутренностей какого-то Слита (подводные генетические братья Скаарж – редкая гадость, скажу я вам), когда мне пришла в голову странная мысль...
А ведь Нали и азари очень похожи… Я бы даже сказал, что Нали – это азари, достигшие дзен…»
Поток моих мыслей прервал сломанный осколок таридия, выпавший из «Жала» мне на руку.
Тьма, окутавшая меня, была преисполнена синевы.
<center>***</center>
<center>(Now Playing: Clint Mansell feat. Kronos Quartet – Requem For A Dream)</center>
«- Здравствуй, Избранный брат мой. Рад я снова видеть тебя в месте уединения своем».
Я очнулся на монастырском кладбище. Впрочем. «очнулся» - это неверно.
Я проснулся, находясь внутри сна. Смотрели когда-нибудь «Начало»? Вот именно так я себя сейчас чувствовал.
Открыв глаза, я увидел его. Четырехрукого, как и все его сородичи, призрака настоятеля-Нали с кладбища, что у монастыря по имени «Вечновоскуренный Обрыв». Хотя, судя по тому, сколько там было врагов – скорее «Вечновоскуренный Блеф».
Я помню его. Он открыл мне секрет, который очень помог мне оружием и медикаментами. Но он открыл мне далеко не только это…
<center>***</center>
К тому моменту я был вымотан настолько, что у меня больше не было сил. Я был искусан насекомыми и Слитами, измучен бегом и плаванием, изранен моими врагами… И самое страшное – я был один. Нали боялись меня: я, хоть и был в их глазах Избранным, пугал их своей готовностью убивать – во имя их и моей свободы. А все люди либо умерли до того, как я успел помочь им, либо у меня на руках. Я был на пределе, устал донельзя и пребывал в отчаянии. Я ощущал себя так, как будто моя душа уже спела «Реквием» по мечте о побеге отсюда.
Я практически взмолился ему:
- Отче, разреши преклонить колени в месте твоего упокоения. Я больше ни о чем не прошу – я не спал уже три дня… Прошу тебя, отче.
Его дух подлетел ко мне и заглянул мне в глаза. Взгляд его белесых, слегка светящихся зеленым глаз показался мне бездной. Но эта бездна не стремилась поглотить меня. Она хотела придать мне сил...
В моей голове зазвучал сильный и ровный голос:
- Дитя мое, что Боги наши прозвали Избранным – не бойся ничего. Враг не настигнет тебя здесь. Я разделю с тобой кров, пищу и воду – и отдам тебе все, что имею сам, - и где-то на самом краю сознания я услышал что-то похожее на:
- Скромность…
Нали хоронят своих соплеменников без какого-либо размаха, но настоятель монастыря просто не мог быть похоронен в обычной могиле – у него был целый склеп.
Он притянул к себе неведомой мне силой бутылку воды, пару хлебцев и три неизвестных мне фрукта с полки для «даров от живых мертвым» – и предложил их мне.
- Держи, сын мой. Пусть не только твой дух подкрепится сном, но и твое тело – пищей.
- Отче, я не могу принять ваши дары. Я знаю, что вам оставили их в дорогу в загробный мир и взять их – тягчайшее преступление для живого.
- Сын мой, мертвым пища более не нужна. Ты же жив и стоишь на пути, который длиннее жизни… Ешь. Боги разрешают нам возвращать дары тем, кому они нужнее…
- Спасибо вам, Отче.
И вновь на краю сознания я услышал:
- Благодарность…
Я ел и пил настолько аккуратно, насколько я мог, учитывая бездну в моем желудке. Что поразительно, еда была такой, будто ее собрали, выпекли и набрали сегодня с утра…
Утолив голод, я поблагодарил призрак настоятеля монастыря и улегся прямо у ближней стены, рядом с гробом.
Сон охватил меня мгновенно.
Я проснулся утром следующего дня, и на мне не было ни единой царапины. Я без всякой задней мысли поблагодарил его и спросил, не могу ли я чем-нибудь его отблагодарить.
Он лишь улыбнулся и покачал головой.
- Бескорыстие…
Он посмотрел мне прямо в глаза и спросил:
- Отрок мой, ты идешь на встречу с врагами без сердца, души и жалости. Что ты чувствуешь к ним?
- Сожаление и жалость, отче. Они не ведают иных путей.
Я ни слова не соврал. Мне действительно их было жаль.
- Честность…
- И ты готов пройти этот путь до конца, отрок мой? Даже зная, что он может вести к гибели?
- Я боюсь только смерти без смысла. Я не боюсь умереть за правое дело, за родных, за свободу - неважно, мою или чужую. Как сказал когда-то один умный муж: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях».
Во взгляде настоятеля я увидел… гордость?
- Мужество…
Он подлетел ко мне, обнял меня своими, внезапно оказавшимися теплыми, призрачными руками, посмотрел мне прямо в глаза и сказал по-налийски (но я его понял):
- Отныне и навсегда, в темную ночь и в светлый день, в невзгодах и радостях, во время земного существования и за гранью его – ты брат мой. Иди дальше, по своему пути, что длинней жизни и дальше любой звезды, и помни – нет судьбы, кроме той, что пишешь ты сам, мой Избранный Богами брат.
Его руки отпустили меня. Склеп открылся. Сверху хлынул свет нового дня. Не разрывая зрительный контакт со мной, он прошептал:
- Иди и помни: моя вера в тебя всегда со мной. Если не веришь в себя – верь в меня, ибо я верю в тебя…
Наши разумы слились в единое целое. Я закрыл глаза.
Когда я их открыл, призрака больше не было.
Я вышел из склепа другим. Меня больше не пугали враги. Я больше не боялся.
«…Верь в меня, ибо я верю в тебя…»
Я посмотрел в голубое до невозможности небо.
- Никому меня больше не запугать. Никогда.
Перевал Даса ждал меня.
<center>***</center>
Он сидел на своем надгробии в монастырском саду. Нас окружал свет.
Я подошел к нему и сел рядом.
- Здравствуй, брат мой. И я также рад вновь видеть тебя.
- Ты стал другим…
- Я поверил в тебя.
- Спасибо, – сказал он. - Я ощутил это самим своим естеством.
- Вот так и начинаешь верить, что душа воистину бессмертна…
- Так и есть. Но спросить ты хотел не это, брат мой.
- Верно. Что со мной? - спросил я.
- Ты ведь помнишь наш разговор?
- Я ничего не забываю.
- Твое тело меняется под воздействием Вселенной, в которой ты сейчас.
Вот это номер, дорогая редакция!
- То есть… я превращаюсь в Нали?
- Нет, брат мой. Ты становишься похожим на Нали лишь изнутри, но истинным Нали тебе не стать. Не та Вселенная. И, прежде чем ты спросишь - это воля моих Богов и мой последний подарок тебе.
- Последний?.. - спросил я отрешенно.
- Да, брат мой. Мне был дарован один последний шанс попрощаться с тобой – и он был использован.
- Ты ведь так и не сказал мне, как тебя зовут…
- Ты не спрашивал. Да и так ли нужны имена братьям?
Мы обнялись, спонтанно и крепко, всеми шестью руками.
- Прощай, брат мой, - сказал он мне, склонив голову.
- Нет, брат. Не «прощай» я говорю тебе, а «до встречи», ибо я верю – мы обязательно встретимся снова…
