— Да так... Сама не знаю.

— Ну, в твоем вчерашнем душевном раскардаше можно было и пьяному слесарю в подвале дать, лишь бы забыться. Но чую, твой выбор оказался удачным.

“Слава богу, Алка ни чуточки не ревнует”, — перевела дух Лариса, а вслух согласилась:

— И не говори, мать. Повезло мне с любовником.

— Это еще неизвестно, кому повезло — тебе с ним или ему с тобой.

— Да какая разница?

— И то верно, дорогая. Вечным не бывает ни невезение, ни везение. Если здорово поперло, — не пугайся, это пройдет, — одарила Алла подругу парочкой перлов, которые называла “опилками мышления”. — Будь начеку, мать, — желающих отдаться твоему Игорю до хрена и более. Агромадный конкурс среди баб, мечтающих под него лечь. Женщины способны на все, когда дело касается мужчины.

— Ладно, подруга, я уже к себе заруливаю. Потом созвонимся.

— Пока, старушка. Рада за тебя. Не забывай: удача идет в руки тому, кто подставляет руки.

Ровно в одиннадцать явились партнеры. Два солидных мэна, вежливые улыбки и консервативное мышление. Лариса не любила таких людей, — торгуются за каждую копейку, времени на них потратишь уйму, и все впустую. Жестко обозначив свои требования, она дала им бланк типового договора и проводила до двери. С этими каши не сваришь.

Так, нужно еще заехать в налоговую инспекцию, и можно считать, что на сегодня все сделано. Лара быстро собрала в папку все нужные документы, и тут зазвонил телефон. Казанова? Соскучился?

Увы, это был не любовник, а ненавистный Прохоров. Якобы опять возникла срочная необходимость явиться на допрос. Ну до чего же он ей осточертел! Лариса не знала, имеет ли она право отказаться от допроса, и согласилась заехать после того, как закончит дела.

В налоговой инспекции она пробыла всего полчаса и вышла довольная. Набрала номер телефона Казановы. Очевидно, он заранее предупредил секретаршу, и та, уже по голосу поняв, кто звонит, без вопросов переключила на кабинет шефа.

— Игорек, это я.

— Как я рад! Сейчас освобожусь, это всего пара минут.

Видимо, рядом кто-то был, и Казанова четким, требовательным голосом отдавал распоряжения. Вскоре Лара вновь услышала его голос, уже с иными интонациями:

— Все, я весь твой. Ты уже свободна?

— От тебя? Нет, — подыграла Лариса.

— Тогда лечу к тебе. Ты где?

— На Преображенке.

— Поедем ко мне... — Его голос стал интимно-зовущим.

Лариса не устояла. Ах, бремя плоти!

— Поедем.

“Ну их к черту, все дела! Я хочу к нему, я так хочу быть с ним!”

Въехав во двор, Лара увидела Казанову, нетерпеливо вышагивающего по тротуару. Движения стремительны, полы пальто развеваются. До чего же хорош! Увидев ее “мерседес”, он рванулся навстречу, помог ей выйти, уверенно обнял за плечи и повел в подъезд. Как же приятно подчиняться мужчине, от которого исходит такая сила!

В лифте Казанова нежно взял в ладони ее лицо и смотрел, будто не веря, что все происходит наяву. Лара уже не сознавала, как они вошли в квартиру, как он ее раздевал...

— Знаешь, о чем я мечтал? — вдруг спросил Игорь.

Она молча ждала.

— Ты такая необыкновенная, воздушная, мне хочется поносить тебя на руках.

Он тут же подхватил ее на руки. Лара обняла его за шею, приникла головой. Его неповторимый запах... Волнистые пряди волос. Она коснулась губами его шеи, провела языком. Игорь повернул голову и встретился с ней взглядом:

— Я самый счастливый мужчина в этом мире.

Он отнес ее на кровать и посадил.

— Позволь, я распущу твои волосы. Всю жизнь мечтал. Я балдею, когда у женщины длинные волосы естественного цвета.

Медленно вытащив все шпильки, Казанова позволил ее волосам рассыпаться по спине и зарылся в них лицом.

— Я люблю тебя...

Как часто она слышала эти слова... Казанова произнес их уже во второй раз. Пусть даже он признавался в любви другим женщинам, ну и что? Сейчас, в данный момент, он искренен. А разве сама она не влюблялась на день, на два, на неделю, а то и на несколько часов? Да и что такое любовь? Состояние, когда тебе так хорошо с этим человеком, что ты не можешь выразить это, вот и используешь привычное “я тебя люблю”.

Игорь играл с ее волосами: то прикладывал их к своему лицу и целовал, то поднимал высоко вверх, то водопадом обрушивал вниз.

Боже, с этим бы человеком и на всю жизнь, и чтоб он оставался таким же, как в эту минуту... Как от него вкусно пахнет... Так бы и откусила кусочек... Лара вывернулась из его объятий и куснула за бедро. Еще, еще сильнее. Он стоял на коленях сзади, запрокинув голову. Она тут же поцеловала укушенное место, лизнула и накрыла ладонью.

— Укуси еще, — попросил он.

Дурачась, Лариса опрокинула его на спину.

— Сейчас так покусаю, что живого места не останется.

— Кусай, — согласился Казанова. — А я потом буду смотреть и радоваться, что моя любимая оставила след на моем теле.

Она легла на него, накрыв своими волосами, повернула к себе его лицо, склонилась.

“Как я люблю тебя сейчас! Может быть, есть другие слова, но люди привыкли именно так называть свое состояние, когда душа тянется к душе, а тело к телу”.

— Какой ты красивый, мой желанный, как я люблю твое тело...

И вот уже снова два тела едины...

Откатившись в сторону, Лара откинула с лица волосы и взглянула на любовника. Игорь приподнялся на локте, наклонившись над ней. Кто говорит, что мужчине после секса женщина уже неинтересна? Смотря какая женщина.

— Мне до сих пор не верится, что ты со мной.

— А кто-то, между прочим, говорил, что уже чуть ли не год неровно дышит.

— Я и не собираюсь этого отрицать — влюбился с первого взгляда.

— И что же вы, Игорь Николаевич, такой нерешительный: намекали, ходили вокруг да около, но не дали мне знать о ваших чувствах?

— Я о тебе все знаю, Лариса.

— Все-все? — по-прежнему играла она.

— Может быть, и не все, но многое.

— И что же?

— Ларочка, давай не будем об этом...

Она напряглась. Что ему про нее наболтали? Но извечное женское любопытство сгубило не одну представительницу слабого пола.

— Игорек, расскажи, пожалуйста, — попросила Лара, уютно устроившись на его плече.

Осторожно освободившись от ее головы, он встал и пошел к бару.

Господи, ну до чего же хорош! Стройное загорелое тело, упругие мышцы перекатываются под кожей. Приподнявшись на локте, Лариса с удовольствием наблюдала за его движениями. Казанова избавил ее еще от одного комплекса — ей стало приятно смотреть на обнаженное мужское тело.

Игорь налил два бокала джина с тоником и принес ей. Надо же — пьет то же, что и она! Очевидно, это имеет для него значение: “Я готов полюбить то, что любишь ты”. Лара взяла свой бокал, пригубила и, глядя на любовника, потребовала:

— Ну же! Расскажи.

Выпив джин в несколько глотков, Казанова отставил бокал. Ему явно не хотелось говорить на эту тему. Но Лариса смотрела выжидательно.

— Говори, милый, ты меня ничем не шокируешь.

— Зачем, Ларочка? Нам так хорошо вместе. Мне-то уж точно хорошо с тобой. И я вижу, что и тебе хорошо.

Но неуемное желание расковырять болячку не давало ей покоя. Она даже завуалировала свое любопытство, лишь бы разговорить Игоря:

— Ты все знал и тем не менее желал меня и завоевал. То, что ты сейчас скажешь, ничего не изменит в наших отношениях.

Казанова вздохнул, раздумывая. Трудно отказать желанной женщине, которая лежит в твоей постели, разметав свои чудесные волосы, и смотрит на тебя улыбаясь...

— Все говорили, что к тебе бесполезно подкатываться — ты можешь улыбнуться, согласиться поужинать в ресторане, но не более. Но такая женщина, как ты, не может жить монашкой. В тебе есть внутренний огонь, до поры сдерживаемый воспитанием, характером. Женщина, безразличная к мужчинам, ведет себя по-другому. А ты — тот самый омут, в котором тысяча чертей. Я старался бывать везде, где бываешь ты, смотрел издали, подходил, но ты скользила по мне безразличным взглядом и вежливо улыбалась. Никакого отклика. Потом кто-то обмолвился, что у тебя есть любовники...