В 1936-1939 годах‚ во время партийных чисток‚ исключили из партии сотни тысяч коммунистов: исключение означало арест‚ заключение в лагерь или расстрел. Были уничтожены практически все профессиональные революционеры‚ которые начинали борьбу вместе с Лениным и сохраняли остатки прежних убеждений. "Они, хотя и с горьким чувством, – утверждал Л. Троцкий, – жертвовали своей личностью, своим достоинством во имя политической цели, которую ставили выше всего. Тем не менее они не спаслись. Сталин не верил им... И так как он знал, что они не считают его великим человеком, а только человеком, занимающим великое место, он ненавидел их двойной ненавистью". На смену уничтоженным пришло новое поколение руководителей на всех уровнях власти‚ циничных, расчетливых, жестоких и беспринципных, готовых выполнить любое приказание вождя, – Г. Маленков‚ Н. Хрущев‚ М. Суслов‚ Н. Булганин‚ Л. Берия и тысячи других.

В 1939 году в партию было принято более полутора миллионов человек, половину которых составили служащие. Партийный билет способствовал продвижению по службе‚ давал право на дополнительные материальные блага‚ порой мизерные‚ которые ценились тем не менее на фоне всеобщей скудости. Исследователь М. Восленский (из книги "Номенклатура"): "В чем заключается исторический смысл того‚ что в период ежовщины сталинские назначенцы перегрызли горло ленинской гвардии? В том‚ что в правящем слое общества коммунисты по убеждению сменились коммунистами по названию".

Власть в стране осуществляла партийная бюрократия во главе со Сталиным‚ о котором говорили: "Сталин – это Ленин сегодня". Подавлена была всякая оппозиция‚ запрещалось малейшее отклонение от партийных установок; диктатура пролетариата‚ провозглашенная теоретиками марксизма‚ обратилась после октябрьского переворота в диктатуру партии, а затем в диктатуру одного человека. Так завершилось построение культа личности; Сталин стал единовластным правителем огромного государства; "железный занавес" опустился‚ превратив СССР в закрытое общество.

В 1937–1938 годах – на основании "писем трудящихся" – был подготовлен проект постановления о переименовании Москвы в город Сталинодар. Сталин, очевидно, не принял этого предложения‚ и столица сохранила свое имя.

2

Радио и газеты провозглашали‚ что в Советском Союзе нет антагонистических классов‚ но в действительности возник новый правящий класс – класс партийной бюрократии‚ которая поддерживала свою власть жестоким террором и всеохватывающим идеологическим контролем. Средства отпускали в основном на развитие тяжелой промышленности; возводили гигантские заводы и металлургические комбинаты, перекрывали реки, вооружали армию и флот, гордились бесплатным образованием и медицинской помощью, прославляя достижения страны Советов, а повседневная жизнь была бедной‚ почти нищенской, в перенаселенных коммунальных квартирах, при катастрофической нехватке жилья в городах и поселках. Карточки на продукты питания отменили в 1935 году‚ однако в магазинах стояли вечные очереди; на прилавках недоставало мяса и других продуктов питания‚ качество одежды‚ обуви и прочих товаров было низким – все это называли "временными трудностями"‚ которые сохранялись десятилетиями.

Пропаганда утверждала: "Жизнь народа становится богаче‚ лучше"‚ а граждане страны пересказывали друг другу невеселый анекдот: группа рабочих и крестьян внесла предложение в Академию наук – исключить из русского алфавита букву "м"‚ как излишнюю. Причина такова: муки нет‚ мяса нет‚ молока нет‚ масла нет‚ маргарина нет‚ макарон нет‚ мыла нет‚ мануфактуры нет‚ а есть только Микоян‚ нарком пищевой промышленности. Но ради одного Микояна незачем иметь в алфавите отдельную букву.

С начала Первой мировой войны в Российской империи была запрещена продажа спиртных напитков; запрет существовал и в первые годы советской власти, но с 1924 года разрешили продажу виноградного вина и водки – сначала до тридцати‚ а потом до сорока градусов. Историк Н. Полетика свидетельствовал: "Пьянство тридцатых годов... это было пьянство безнадежности и отчаяния. Рабочие в городах (Ленинграде и Москве – в особенности) допивались до бесчувствия‚ до положения риз‚ они искали в водке забвения от действительности‚ от тревог жизни нашей‚ от ее безысходности‚ от убивающей здоровье тяжелой работы‚ от страха перед нуждой и старостью. Пили отчаянно и озлобленно – и мужчины‚ и женщины‚ и даже подростки пятнадцати-шестнадцати лет. Алкоголизм охватил и интеллигенцию..."

С 1932 года ввели паспорта единого образца для городских жителей Советского Союза: это объяснялось необходимостью выявить "скрывающихся в городах кулацких, уголовных и других антиобщественных элементов". Крестьянам паспорта не выдавали; они не могли без разрешения покинуть колхоз, становились подневольными работниками в деревне, а потому название коммунистической партии расшифровывали теперь иначе: ВКП(б) – "второе крепостное право (большевиков)". В новых паспортах появилась графа "национальность" – знаменитый "пятый пункт"‚ и работник отдела кадров, заглянув в документ, мог теперь заранее решить‚ кого принять в институт или в учреждение, а кому отказать. Паспорт выдавали с шестнадцатилетнего возраста; если родители юноши или девушки были, к примеру, евреями, их дети автоматически становились евреями. Если же у родителей была разная национальность‚ можно было выбрать одну из двух на всю жизнь. Поступая в институт или на работу‚ каждый заполнял анкету: социальное происхождение‚ национальность, был ли репрессирован‚ имеет ли родственников за границей‚ не участвовал ли в Белом движении и прочее и прочее. Страна желала всё знать о каждом гражданине‚ и уклонение от этого строго наказывалось.

Н. Мандельштам‚ из воспоминаний: "Когда-то было много добрых людей. Мало того‚ даже злые притворялись добрыми‚ потому что так полагалось... Добряки вывелись. Ведь доброта не только врожденное качество – ее нужно культивировать‚ а это делают‚ когда на нее есть спрос... Все‚ чему учила нас эпоха – раскулачиванию‚ классовой борьбе‚ разоблачениям‚ срыванию покровов и поискам подоплеки под каждым поступком‚ – все это воспитывало какие угодно качества‚ только не доброту".

В Советском Союзе уничтожили многих представителей старой интеллигенции – хранителей национальной культуры, ликвидировали религиозных лидеров; повсюду насаждалось силой атеистическое мировоззрение. Кто мог сопротивляться колоссальному давлению государства‚ его пропаганде‚ которая пронизывала жизнь каждого человека с первых его шагов? "Партия присвоила себе монополию на истину‚ – отметил историк Д. Волкогонов. – Она стала классовой. Никто не смел и подумать иначе. Но классовой истины нет‚ есть только классовая ложь. Истина же всегда общечеловечна".

Изменения в стране затронули и евреев‚ всех вместе и каждого в отдельности, неприметно обращая в советского человека "великой сталинской эпохи".

3

В январе 1937 года была проведена всесоюзная перепись населения‚ показатели которой не совпали с "плановыми" прогнозами партии и правительства. Перепись вскрыла огромные человеческие потери‚ понесенные страной во время коллективизации‚ голода и террора‚ и потому ее результаты признали недействительными‚ а руководителей переписи репрессировали "за грубейшие нарушения элементарных основ статистической науки".

Следующая всесоюзная перепись состоялась в январе 1939 года. Она определила‚ что в стране было сто семьдесят миллионов жителей (170 467 186)‚ из которых 32‚8% составляли городское население‚ а остальные жили в сельской местности (количество населения, возможно, завышено‚ чтобы скрыть человеческие потери). Перепись насчитала в СССР три миллиона евреев (3 028 538) – 1‚8% населения страны. Евреи оказались на седьмом месте по количеству – после русских‚ украинцев‚ белорусов‚ узбеков‚ татар и казахов‚ опередив грузин‚ армян и прочие народы Советского Союза.