— Ты снимаешь с себя штаны, куртку и ботинки. — Рявкнул я на подростка моего возраста и комплекции. — Могу снять с тебя сам, но тогда ты получишь переломы ребер и костей лица, так как мне придется поработать ногами.

— Ты не знаешь, с кем связался…. — Начал парень, ненужную мне болтовню пресек удар ногой в голову, после чего я стал владельцем его браскома, ремня со штанами, куртки и ботинок моего размера.

— Это тебе. — Быстро переодевшись, я бросил свою одежду и обувь подростку и застегнул ремень с подсумком, снятый с самого старшего из воров, у себя на поясе. — Можешь не благодарить. — Я забросил на плечи свой плащ с его содержимым и вышел из переулка, быстро рассовывая по карманам свою добычу. Мне достались два браскома, нож-засапожник, изъятый у самого старшего, и пара кастетов. Смотреть, что находится в подсумке на поясном ремне, я не стал, так как не хотел терять временя. Вполне было вероятно, что отпущенный мной воришка оклемается быстрее, чем я рассчитывал, и приведет помощь, а драться с уличными малолетними бандитами совсем не входило в мои планы.

— Я тебя запомнил, поц. — Брякнул мне в спину обобранный молодой хулиган, когда я покидал переулок.

— Мы с тобой знаем, кто из нас поц. Впрочем, дело твое….

Пройдя пару переулков и, убедившись, что за мной никто не следит, я перешел на параллельную улицу и пошел в обратную сторону, после чего, пройдя пять переулков, снова вернулся на ту улицу, где меня хотели обворовать. Действия уличного сквада оказались предсказуемыми. Возле переулка стояло трое парней лет шестнадцати-семнадцати, трое подростков бежали в ту сторону, куда я повернул, когда вышел из переулка. О том, что я буду стоять с другой стороны той же улицы и наблюдать за их действиями, малолетние хулиганы не подумали, как не смогли этого предположить и их старшие, решившие лично посетить место, где ограбили их подчиненных. Через некоторое время подростки, посланные за мной в погоню, вернулись, после чего хулиганы удалились, неся на своих плечах того, который получил удар в промежность, видимо он уже пришел в себя, но ходить самостоятельно пока не мог.

Происшествие навело меня на мысль, что Дарс де Камп был прав, поэтому следовало задуматься о своей безопасности, а не ходить, задумавшись о своей судьбе и строя планы на будущее. Было ясно, что хулиганы вели меня от отделения банка, откуда я вышел со светящимся от улыбки лицом. Я был сам виноват в том, что на меня напали, так как был невнимательным и вел себя как последний болван. Что могли подумать те, кто видел мое лицо, когда я покинул банк? Второй вывод из происшедшего со мной напрашивался сам. Улица во время происшествия не была пустой, но никто не помог мне или парням. Люди, завидев драку, сразу переходили на противоположную сторону улицы. На лицах некоторых я увидел страх, природа которого мне была не совсем ясна. Некоторые останавливались и смотрели, но стоило мне встретиться с ними взглядом, как они тут же отворачивались и делали вид, что ничего не видели или это их не касается. Люди старались не влезать в чужие дела, судьба посторонних им людей их не интересовала.

Стоя в переулке, где меня было не видно с улицы, и размышляя о местных привычках и нравах, я быстро просмотрел содержимое подсумка и карманов куртки, куда я пока не заглядывал. Результатом осмотра стал ридер, электронное устройство позволявшее своему владельцу считывать информацию с карт и переводить с них деньги, естественно, только в тех случаях, когда карта была на предъявителя или владельцем карты был введен код доступа к ней, если она была именной, как у меня. Помимо ридера в подсумке оказалось полтора десятка универсальных банковских карт, проверив которые я стал обладателем шести карт на предъявителя и девяти карт, доступ к которым без кода был не возможен. В кармане курки оказались еще две карты, одна на предъявителя, вторая с кодом доступа. Получалось, что карманники, работавшие небольшой бригадой из трех человек, только что лишись своего заработка, не успев с помощью ридера собрать деньги с украденных карт, заодно простившись с собственными деньгами, которые были на картах. Общая сумма на универсальных картах была небольшой, триста семьдесят восемь бонов, но для меня она казалась совсем не маленькой, хотя я пока плохо разбирался в стоимости одного бона. Помимо ридера и карт в подсумке лежал складной нож с выкидным лезвием, гарнитура от ридера и браскома, предназначенные для их подзарядки и подключения, несколько батареек и блокнотик, куда были вложено несколько квитанций.

Проверив браскомы и, убедившись, что они не были именными, я выключил их и вынул из них батареи питания. Теперь я это умел, так как внимательно следил за действиями мастера из ремонтной лавки. Осмотрев свои трофеи, я вернул в подсумок ридер, семь карт на предъявителя и складной нож, которые решил оставить себе, после чего быстрым шагом отправился в знакомый мне переулок с люком в канализацию, откуда я вышел. Больше сегодня светиться на первом ярусе я не хотел, поэтому решил отсидеться до наступления темноты в брошенной квартире рядом с точкой толстого Гарри Мопса. Сейчас, как мне думалось, меня искали и, наверняка, на браскомы членов уличной банды было сброшено мое описание. В район эскалатора я появиться тоже не мог, так как там народу было много, а это значило, что в толпе спешащих людей могли работать бригады карманников. Получить себе на хвост боевиков уличной банды я не хотел, поэтому самым разумным было пока затеряться в трущобах, где торговал наркотой Мопс. В канализацию, где меня бы точно не нашли, я пока спускать не хотел, так как опасался того, что моя новая одежда пропитается запахами, что там царили. В моем положении можно было сесть на поезд городского метро первого яруса и уехать в другой район города. Это стоило денег, плюс меня могли засечь члены сквада на станции, поэтому я решил вернуться к первоначальному варианту, когда собирался покинуть первый ярус по ремонтным эстакадам.

Добраться до точки толстого Мопса мне удалось только через полтора часа, так как теперь я был предельно осторожен, предпочитая двигаться по проулкам, избегая широких улиц и людных мест. Когда я миновал район Красных фонарей и вошел в знакомый мне переулок с люком в канализацию, мне опять не повезло. Наркоманы, что отдыхали в мусорной куче под картонной коробкой, к этому времени очухались от наркоты и решили выдвинуться на промысел в поисках денег на новую дозу и съестного, так как наверняка были голодны. Этим придуркам показалось, что одинокий подросток, спокойно идущий по темному переулку по своим делам, вполне им подходит в качестве жертвы, которую можно безнаказанно обобрать. Два стальных кастета быстро доказали парочке наркоманов, что они в корне не правы, подняв мой навык владения этим оружием с "не умею и ни разу не пользовался" до "кастетом цель достигается быстрее, чем кулаком". Самое интересное было в том, что после пары ударов каждому, я бил их не в полную силу, наркоманы меня сильно зауважали и предложили урегулировать дело миром.

— Слушай, мы были не правы. — Поднял руки один из наркоманов, мотая головой и приходя в себя после моей взбучки, состоящей из пары ударов кастетами в корпус и лицо. — Прими наши извинения и уверения в нашем искреннем почтении и уважении.

— Эко ты, Вагит, завернул. — Удивился второй наркоман, которого я встретил прыжком на него с ударом правой ноги в живот, отчего он слетел с копыт, плюхнувшись своим мягким место на кучу мусора, где я ему пробил двойку катетами по зажравшейся морде. Этого ему полностью хватило, хотя он довольно быстро пришел в себя.

— А ты, значит, меня не уважаешь? — Хмыкнул я, убирая кастеты, так как они были ни к чему, я не хотел покалечить или случайно убить этих "красавчиков". Входя в переулок и ожидая нападения, я никак не думал, что два взрослых мужика, пусть и наркомана, будут настолько слабы физически.