Вещи собраны.
До отъезда еще пара часов. Заглядываю к Ольге Ивановне, директору. Она у себя, на первом. Благодарю ее, все было замечательно.
— Ну я рада. Приезжайте еще. Так, чтобы… отдохнуть. В сауну сходить, массажик. Ко Дню города мы тренажерный зал открываем.
— Мы и так прекрасно отдохнули.
— Да-а.
И улыбочка под Мону Лизу. Это она насчет Генки улыбается. Плевать, мы и не скрывались.
— А вообще, — поднимается из-за стола, — у нас большие планы, я даже хотела с вами немного посоветоваться… Да вы насчет выезда не волнуйтесь, можете хоть до вечера.
Черные колготки и светлые туфли. Бр-р.
— За семь часов доедете, если дорога нормальная. Хоть пообедайте на дорожку, я скажу, вам раньше накроют… Да что вы, это подарок от фирмы. Только пять минуток, дело одно...
Вернулась, наши уже на чемоданах, день рождения смотрят. Леник дымит на балкончике.
— Ну что, Ленуся, — папа поднимается, — боевая готовность номер один? Айн, цвай, полицай?
— Нам еще обед накроют в час. Мам, да ты сиди!
— А что «сиди»? Зачем за обед еще платить? Я чего бутерброды старалась как дура?
— Обед бесплатный. А бутерброды не пропадут.
— Правильно, — говорит папа. — Я бы сейчас парочку. А, мать?
— Ой, Станиславыч, тебе бы только «парочку» всегда!
Я гляжу в окно. С Генкой попрощались утром по-дурацки. Даже не попрощались. Сказал, что еще придет. Ну и где ты, счастье мое? Чудо в перьях.
— Лен, погляди, как мы с отцом выплясываем.
Я смотрю на экран. «Ты помнишь, плыли в вышине…»
— И вдруг погасли две звезды, — подпевает мама. — Куда я эти бутерброды… А, вот вы где! «Что это были — я и ты!»
Танцы заканчиваются, начинаются воспоминания. Я на экране: «Мама, а что от того лета тебе запомнилось?» Мама, глядя куда-то вверх, играя бусами: «Ой, ну так сложно сразу сказать. Время другое. Сейчас люди похолодали, только в церкви где-то теплота осталась. И ты была еще совсем… Тогда на озеро кататься убежала, к нам бегут: "Там девочка от моторной лодки погибла, наверное, ваша", у нас с отцом чуть инфаркта не было. Помнишь, папочка?» Папа что-то мычит, рот занят.
Я снова смотрю в окно, пусто. Где же он?
Спустилась к озеру. И здесь его нет. Ветер. Натянула капюшон. Прошла мимо облепихи. Здесь мы с ним. Господи, выкинуть из головы. Стереть. Все стереть. Вы хотите переместить файл «Генка.doc» в корзину? ДА. НЕТ.
Нажимаем ДА.
Ветка облепихи.
На пляже пусто. Подхожу к воде, мочу пальцы.
Беру камешек, бросаю. Позвонить ему, что ли?
— Ле-на!
Вздрагиваю.
Нет. Это Леник сверху.
Пора к машине.
Сажусь за руль.
Отвыкла уже за эти. Висюлька. Запах. Леник рядом усаживается.
— Пристегнись, а то пищать будет.
— Ничего не забыли?
— Ну, спасибо этому дому!
— Лен, — мама трогает за плечо, — Лен, подожди, на дорожку помолюсь.
Шевелит губами.
А мне о чем молиться?
Надо было позвонить все-таки этому уроду. Спасатель гребаный.
Какой-то мужик странный из ворот выглядывает. Чего ему надо? Прячется.
— Ну, с Богом!
Поехали. Ворота уменьшаются в боковом стекле.
Выезжаем на дорогу.
Леник кладет мне ладонь на колени.
Мотаю головой.
— Убери.
— Не плачь, девчонка.
Убирает.
Сворачиваю, торможу у церкви, спрыгиваю:
— Подождите минут десять.
Мама тыркается в заднюю:
— Леночка, я тоже…
— Я быстро.
— А платок есть? На голову?
Подхожу, быстро крещусь.
Главное, чтоб открыто. Открыто. И где свечи продают.
— Пятнадцать.
— Каких?
— Этих.
— У вас тут не хватает.
— Вот еще возьмите.
Нахожу тот самый столик. Который прошлый раз.
Одна. Вторая…
Чтоб это дебильное окно только не раскрылось.
Подходит женщина со шваброй:
— Ух, сколько свечей…
Нет, все нормально.
Все нормально, Господи. Просто я не совсем в форме. Не знаю, правильно поставила? Спасибо Тебе за это лето. Все было очень хорошо, просто классно, Господи. Что? Пожелания? Если тебе интересно… Тебе, правда, это интересно? Хочу жить. Просто жить, Господи, и быть счастливой. Просто жить и быть счастливой. Жить и быть счастливой. Вот и все. Целую, твоя Лена.
Сообщение отправлено.
Едем.
Эсэмэска пикнула, от Коваленка. Спрашивает: еще не вернулась?
— Ленусь, хочешь семечки?
— Не, мам.
Тошнит меня от этих ваших семечек.
— А бутербродик? Один?
— Вода есть?
— На.
— Это спрайт.
— Я думала, ты спрайт просишь.
— Я воду.
— А он, знаешь, как лимонад. Ты помнишь, как лимонад любила?
— Я компот любила. Воды обычной можно?
— И лимонад тоже. Подожди, вот твоя вода. «Священный источник», надо было еще пару бутылок. Тут в составе серебро и еще что-то, врут, как всегда. Кто еще будет пить, поднимай руки.
Что-то мама веселая. Ловлю в зеркальце ее лицо. Накрасилась. Что это с ней?
— Лен, а что ты так в церкви долго, — мама заканчивает шуршать пакетами. — Мы уже за тобой идти собирались. Десять минут, десять минут…
