Литмир - Электронная Библиотека

Леонид поставил портфель, достал из кармана красно-черную пачку «Марса», покрутил в руке зажигалку. Вот так и сходят с ума, товарищ Москвин, легко и быстро, без зеленых чертей и белой горячки. Просто летняя ночь, просто чьи-то шаги за спиной…

– Тук-тук! Тук-тук!

Чьи именно, Леонид уже вычислил, причем без всякого труда. Девушка, его помладше, туфельки недавно куплены, потому как ступает не слишком уверенно. Жакетка наверняка контрабандная, польская, на голове – шляпка-«колокольчик», стрижка под Мэри Пикфорд, косметика румынская или опять же польская.

Зажигалка щелкнула, загорелась неровным огоньком. Товарищ Москвин вдохнул запах бензина, прикурил, вслушался.

Тихо? Тихо! Молчат каблучки.

А еще эта девушка из совслужащих или из нэпмановской челяди, причем калибра самого мелкого. Имела бы приличное жалованье – извозчика бы взяла, чтобы не пробираться ночными переулками Пресни. И не проститутка, таким здесь делать ну совершенно нечего. Что остановилась, тоже понятно: идет одна, без кавалера и, само собой, без оружия, а впереди – подозрительный гражданин при портфеле и пиджаке. А зачем в такую жару пиджак надевать? Уж не затем ли, чтобы оружие спрятать? Вот и ждет, чтобы с этим гражданином в пустом переулке не встречаться.

Правильно, товарищ бывший старший уполномоченный?

Леонид заставил себя улыбнуться, взял портфель, оглянулся, поймал зрачками ночную тьму. Ближайший фонарь за два квартала, да и тот включают не каждый день.

Вздохнул, повернулся, пошел.

– Тук-тук-тук! – радостно откликнулись каблучки, но Леонид лишь дернул щекой. Идешь? Иди, не заказано. Ты идешь – и я иду. Нечего бояться, правильно Жора Лафар говорит: настоящий страх не снаружи – внутри. Если в собственных мыслях непорядок, начнешь не только каблучков – писка воробьиного бояться. Правильно, товарищ руководитель Техгруппы ЦК?

Леонид на миг остановился, прислушался (тук-тук-тук!), покачал головой. Горазды мы себя успокаивать. Да, убедительно – для канцелярской крысы с желтым портфелем. А вот для бывшего оперативника…

От места службы, Главной Крепости Столицы, до общежития – 3-го Дома ЦК, что на Пресне, он ходит пешком. Сорок – сорок пять минут хода в среднем темпе. Это раз.

– Тук-тук-тук! – охотно согласились каблучки.

Ходит одним и тем же маршрутом – самым прямым. Где-то треть пути – узкими пресненскими переулками. Вечерами здесь редко кого встретишь, кроме вездесущей шпаны. С этими Леонид разобрался быстро, теперь пятой дорогой обходят.

– Тук-тук!..

И вот – шаги, легкий стук каблучков за спиной. Услышал бы в первый раз, внимания не обратил. Второй – уже призадумался, но волноваться бы не стал. Вдруг совпадение, вдруг они с барышней одной дорогой со службы топают? Странно только, что барышня куда-то девается, как только они к улице Первой Баррикады подходят, где фонари горят и наряд милицейский скучает.

– Тук!..

Два раза – совпадение, три – правило. Легкий стук за спиной он слышит четвертый вечер подряд. Все повторяется: пустые переулки, неяркий свет в редких окошках, заборы слева, забор справа – и Смерть за спиной.

Бывший старший уполномоченный ВЧК улыбнулся, радуясь наступившей ясности, и понял, что самое время подумать о чем-то ином, глубоких размышлений не требующем. Скажем, о печатной машинке с буржуйским именем «ремингтон». Американская, новенькая, высший шик, не в каждом наркомате встретишь – а печатать, считай некому. Бывший техработник, ныне же его заместитель товарищ Касимов Василий Сергеевич лупить по клавишам наловчился быстро, грохот стоит – словно от пулемета «Гочкис». Вот только с грамотностью у парня – полный провал, корову через «ять» пишет. А ведь их бумаги не только к товарищу Киму попадают, порой и куда повыше. Непорядок!

Кого другого за «ремингтон» усадить? Техника тонкая, как бы не напортачил…

И тут Леонид понял, что его смущало. Каблучки! Хотели бы «хвост» пустить, иную, удобную, обувку девице бы подобрали. А вдруг он в бега ударится? Хотели бы прикончить – прикончили, быстро и без всякого «тук-тук». Значит, не просто следят – знак подают. Поимей, мол, в виду, товарищ, не один ты на белом свете. Мы здесь, мы рядом, по следу идем, в затылок дышим.

Рука вновь скользнула в карман за платком. Жаркая ночь, душная, а пиджак не снимешь. И оружие не поможет, ни то, что у пояса, ни «бульдог» под мышкой. У той, что за ним идет, ушки на макушке. Снимет свои «тук-тук» – и в ближайший переулок нырнет, не найдешь и не догонишь.

Он оглянулся на ходу, скользнул взглядом по густой вязкой темноте, вспомнил, чему старшие товарищи учили… Нет, одному не справиться. Знать хоть бы, кто эти затейники! Местным бандитам-душегубам на нервах играть ни к чему, не их метода. Сявки да «деловые» тишину любят да внезапность. А если не бандиты? Тогда дело совсем плохо, считай, хуже некуда. Или бравые ребята из ГПУ – или свои, из Третьего отдела ЦК, именуемого также Цветочным. Эти могут, эти на выдумки горазды.

А причины есть?

Леонид вновь скривил губы улыбкой. Это кто бы спрашивал! Даже искать не стоит, сто причин имеется – и еще дюжина в запасе. Скажем, недавний разговор в кабинете товарища Кима. Днем поговорили, а вечером он впервые услыхал за спиной легкий стук.

Может, и это совпадение?

Может…

3

– Товарищ Москвин? Не заняты? Загляните ко мне на второй этаж. И захватите документы по предложению Резунова.

– Понял, товарищ Ким. Иду.

Леонид, положив телефонную трубку, отставил в сторону недопитую кружку чаю, пружинисто встал, одернул гимнастерку. Теперь бумаги. Письмо от члена РКП(б) с мая 1920-го Резунова Богдана Ивановича прислали с курьером всего час назад, значит, оно еще здесь, в кабинете. А если в кабинете, то на столе справа, где лежат еще не просмотренные бумаги.

Кажется, вторая снизу. Есть!

Месяц назад о Техгруппе вспомнили. Сначала прислали двух сотрудников «на укрепление», потом еще троих, а неделю назад, в самом конце июля – еще одного, в качестве, как было сказано в сопроводиловке, «сверхштатного техработника». В результате собралось чуть ли не отделение полного состава. Работать стало легче, зато обнаружился явный недостаток мест – небольшая комната, выделенная группе еще два года назад, оказалась переполнена. Начальство пообещало разобраться, пока же выделило небольшой закуток в том же коридоре – персонально для руководителя Техгруппы товарища Москвина. К комнатке-закутку полагался большой черный телефон, сейф, стол и два стула.

«Ты теперь, товарищ Москвин, совсем начальник, аж страшно», – констатировал Вася Касимов.

Леонид не стал спорить и, оставив за старшего товарища Касимова (дабы не слишком умничал), перебрался в импровизированный кабинет. Сразу же стало скучно, зато появилась возможность спокойно заниматься бумагами. Теперь все входящие просматривались им лично и лишь потом передавались сотрудникам группы для разработки. Сегодняшние бумаги изучить он уже успел, а вот отдать – еще нет.

Тем лучше. Отдал бы он письмо Резунова кому-нибудь длинноногому – и бегай потом за ним по всей Столице.

Леонид, захватив нужную папку, направился в Сенатский корпус. Приказ начальства несколько удивил, но не слишком. На то оно и начальство, дабы чудить. Бумажку туда, бумажку сюда…

Насторожился, лишь войдя в кабинет. Товарищ Ким восседал на подоконнике у открытого настежь окна, дымя английской трубкой. Запах табака показался знакомым – «Autumn Evening», то ли контрабандный, то ли, чем черт не шутит, трофейный. Это было привычно, но вот за столом расположились некурящие.

– Здравствуйте, товарищ Москвин! Проходите!..

Товарищ Ким слез с подоконника, шагнул вперед, резко пожал руку.

– Знакомы?

Леонид уже успел пожалеть, что не отдал письмо кому-нибудь с резвыми ногами. С товарищем Кимом любые вопросы решались просто, но вот гости…

– Знакомы…

Справа – товарищ Лунин, зам председателя ЦКК – РКИ. Ростом невелик, плотью тощ, костью крепок, ликом мрачен. Не иначе товарищ Ким успел скормить гостю целый лимон, причем без сахарина. Но товарищ Лунин – еще не беда, а вот рядом…

85
{"b":"240481","o":1}