— Амалия, если он рыпнется, бегите в поле! — прокряхтел Свиридов, осторожно приближаясь к транспортному средству и не сводя глаз с Ильи.

Тот только широко улыбнулся.

Оседлав мопед, Свиридов завел его:

— А теперь быстро прыгайте назад!

Я молча повиновалась.

Он надавил на педаль.

— Пожалуйста, будь осторожна, — услыхала я за спиной.

И началась настоящая погоня. Вы когда-нибудь видели боевик? Нет, не дешевенький боевичок, в котором одна машина преследует другую, увязая в грязи, переворачиваясь на ходу, и все такое. А настоящий многомиллионный блокбастер с динамикой преследования, горящими поездами, рушащимися мостами и тонной кукурузных хлопьев, рассыпанной на многие километры по магистрали. Вот в какую заварушку мне удалось влипнуть. Ну не совсем в такую, но все-таки… Рассказываю, как было дело.

Не успели мы протарахтеть на проржавевшем мопеде до конца поля, как позади нас послышалось нарастающее с каждой секундой нервное гудение. Я сразу поняла, что нас нагоняет машина. Хорошая машина с прекрасным движком. Свиридов, по всей видимости, тоже это понял, а потому с силой надавил на педальку газа, однако это совершенно не способствовало ускорению нашей колымаги. Я вцепилась в шею следователя с силой насмерть испуганной жертвы, которую вот-вот ухватит за холку хищник. Он взвыл и дернул за руль. В едином рывке мы выскочили на трассу и понеслись по дороге, скользя меж попутных машин. Их было не так уж много, так что рассчитывать на то, что нам удастся затеряться в потоке, мы не могли.

Я оглянулась, и меня затрясло. С поля на дорогу выезжал здоровенный джип, которых в Италии по пальцам можно пересчитать. В России-то их как грязи — квадратных, черных, мерседесовских, на них обычно бандиты раскатывают. А вот в Италии я такой впервые видела. Я поняла, что исход погони предрешен. Сейчас молодчик в коричневом пиджаке слегка прибавит газу и столкнет нас в кювет. А уж извлечь нас оттуда — дело техники.

— Амалия, прыгайте на машину! — донеслось до меня.

Я вздрогнула и повернула голову.

Наш мопед ехал так близко к огромному грузовику, что, казалось, сейчас коснется его колеса.

— Я?! — вырвалось у меня, когда я оглядела эту ревущую громадину.

— Вы, вы, лезьте, говорят вам! — заорал Свиридов. — И отставить дурацкие вопросы. Быстро.

Он изловчился и довольно грубо пихнул меня плечом. Мопед при этом покачнулся.

— Но я… я не смогу… — в ужасе пролепетала я.

— В ров смогли, а тут вообще плевое дело. Цепляйтесь, говорю вам!

В его голосе было столько стали, что я почувствовала себя соединенной армией, готовой исполнить любой приказ своего главнокомандующего. Тихо подвывая, я оторвала трясущуюся руку от шеи следователя и потянулась к железной балке, являющейся не то соединяющей железякой между кузовом и кабиной водителя, не то украшением, не то вообще черт-те чем. И поверьте, в эту минуту меня меньше всего занимала мысль, за какую часть машины я сейчас ухвачусь. Я молилась, чтобы эта труба не была горячей. Она оказалась теплой, только и всего. Теплой и вибрирующей под моими пальцами. Я вмиг ощутила огромную мощь этой машины, отчего мне стало дурно.

— Ну?! — прикрикнул на меня Свиридов.

Не знаю почему, но этот крик, как пинок, вынес меня из сиденья мопеда и переместил на грузовик.

Сердце мое застряло в горле, я не могла дышать. Я хватала ртом воздух, не в силах пропихнуть его в легкие. От грузовика исходил жар, и меня так трясло на этой трубе, что я чуть сознания не лишилась. Вдобавок ко всему сзади на мне повис тяжеленный следователь. Он вцепился в мои плечи, ноги его болтались в воздухе, едва не задевая асфальт.

— Теперь дайте мне встать рядом с вами, — удивительно спокойно, даже холодно отчеканил он. — Левую ногу на полступни вправо. Так, очень хорошо.

Его хватка слегка ослабла.

— И наверх.

— Можно, я тут постою… — проскулила я, изо всех сил вжавшись грудью в трубу.

— Быстро наверх! — жестким голосом скомандовал Свиридов.

Более всего в этот момент мне хотелось столкнуть его с грузовика. Но я сдержалась, закинула голову, пытаясь понять, каким образом можно пролезть в кузов. Задача выглядела довольно простой: с одной трубы на другую, потом по небольшой лесенке, созданной как будто в расчете на ситуации, подобные нашей. И если бы грузовик стоял на месте, я бы уже была в кузове. Но он, черт возьми, двигался! И не просто двигался, а несся с огромной скоростью.

— Я сказал — быстро! — рявкнул мне в ухо Свиридов, снабдив команду недвусмысленным толчком в бок.

— Надеюсь, у меня получится, — проскрипела я, пытаясь дотянуться трясущейся рукой до соседней трубы.

Очнулась я, больно ударившись спиной обо что-то мягкое и хрустящее. Я лежала на пластиковых мешках. Слева проплывали желтые поля. Как я сюда забралась, страх начисто стер из моей памяти. Господи, если бы я только знала, что это было моим всего лишь вторым испытанием в той долгой и утомительной погоне, я бы не радовалась так отчаянно. Сверху на меня свалился следователь, едва не переломав мне все кости. Он охнул, плюхнулся на соседний мешок и огляделся.

— Хорошо устроились.

— Первый класс, — съязвила я.

— Кстати, а куда мы направляемся?

— Конечный пункт — город Терни.

— Далековато…

— Ну, при таком комфорте — километр можно считать за три.

Он приказал мне слиться с грузом, сделав то же самое, чтобы наши тела не были видны через реечные бока грузовика.

— Они могли видеть мотороллер…

— Могли? Скорее всего он попал им под колеса!

— Тем более они начнут искать нас в машинах типа этой.

— И что дальше? — я хмыкнула.

— Нужно поскорее с него сойти.

— Стоило ли вообще сюда забираться…

— Поверьте мне, стоило.

Спорить было бессмысленно. Какая разница, стоило или нет сюда стремиться, раз уж мы здесь.

Я прижалась щекой к шуршащему мешку и попыталась поразмыслить, что же мне делать дальше. Положение мое было не из приятных: если я не отдам дискету ребятам в коричневых пиджаках, меня убьют. Определенно. Если я отдам им эту чертову дискету — меня скорее всего тоже убьют. А какой им резон оставлять мне жизнь, когда гораздо спокойнее жить, сознавая, что нет свидетелей существования Ордена Хранителей? Ежу понятно — никакого. В уверения Ильи я не верила. Есть ли у меня вообще возможность спастись? Хм… Может быть, если я сама разгадаю тайну дискеты, то пойму, что к чему, и тогда… Что тогда — я не знала.

Если бы на дискете была информация, связанная с тайнами, которые хранит Орден, я могла бы послать ее в ФСБ, ЦРУ и газету «Дейли ньюс» с требованием защиты. Но какой дурак будет записывать на дискету, из чего сделан ковер-самолет или что там еще они бдительно охраняют от человечества? Попробовать разгадать самой, что на дискете? А если это поможет мне уничтожить Орден?

Или лучше всего пойти в эту самую «Дейли ньюс», по пути заглянув на CNN, ВВС и еще с десяток телекомпаний, включая ОРТ, и представив доказательства в виде дискеты? Рассказать о существовании древних тайн? В этом случае «коричневым пиджакам» некогда будет гоняться за мной, потому что им придется сконцентрировать все свои усилия, скрываясь от вездесущих журналистов. Уж поверьте мне.

Я однажды стала свидетелем аварии на проспекте Мира. Там «мерс» какого-то высокопоставленного чиновника врезался в «пятерку» простой, но не совсем трезвой гражданки. Так чего мне стоило смотаться от мужика с камерой, вы бы знали. Я и не подозревала, что операторов на факультете ВГИКа в первую очередь учат бегу на марафонские дистанции. Если я привлеку журналистов, «коричневым» явно не поздоровится. Думала ли я о пользе или вреде для человечества, коему в руки попадет древняя рухлядь, спросите вы? С грустью признаюсь, что, лежа в кузове грузовика, я плевала на человечество. Я даже в голову не брала, что произойдет в мире, когда ученые начнут ковыряться в машине времени и плавить в высоких температурах философский камень. Я даже не подумала над тем, что непременно найдется умник, который пролезет в прошлое или продаст налево шапку-невидимку, в общем, натворит дел. Словом, в ту минуту я решила донести информацию до общественности и рассказать об этом самом Ордене. Ну их к лешему. Пускай побудут в роли преследуемых, тогда поймут, что негоже гоняться за слабой девушкой по всей Италии.