- Знаете, если кто-то посторонний послушает наш разговор, то решит, что слышит полный бред. Вся эта история про машину времени... не могу подыскать эпитет... сумасшествие какое-то... бред параноика. Но я подумала над вашими словами о том, что если бы телевидение не рассказывало нам о космических полётах, то в глазах обывателей они - эти полёты - тоже выглядели бы совершенно нереальными.- после паузы заговорила Катя.- В этом доводе есть логика. Но только он ничего не объясняет...
- Спасибо и на этом...
- Дело, Глеб, не просто в доверии. Я показала одному из знатоков ваши ушебти...
- Теперь это не мои ушебти, а ваши.- поправил я Катю.
Она проигнорировала это замечание и продолжила, словно бы я ничего не сказал :
- Так вот, сомнений в их подлинности не возникло. Я планирую дополнительно проконсультироваться, пошлю фотографии признанным специалистам. Но я почти не сомневаюсь, каким окажется их заключение. Можно заподозрить, что все эти ваши "путешествия" - суть игра воображения, но подлинные ушебти убеждают в том, что это не так. Из сновидения ведь ничего нельзя вытащить, так ведь ?
- Вот и я о том же...
Мы стояли под кроной высокого тополя, интимно шелестевшего ветками над нашими головами. Закапал дождик, не сказать, чтоб сильный - так, обычный ночной питерский дождь, какие не редкость у нас летом. Враз стало сумеречно и заметно прохладнее. Я чувствовал тепло дыхания Кати, неожиданно ощутил слабый, как дуновение утреннего бриза, аромат её духов. Отчего-то заволновался и даже сам удивился собственному волнению. Что за ребячество, уж на старости-то лет пора без иллюзий оценивать собственные симпатии и антипатии.
Я взял её тёплую мягкую руку в свою ладонь. Катюша не сопротивлялась и даже не выразила недоумения. По-моему, она даже ждала чего-то такого с моей стороны. Уж и не знаю, чего именно. Момент получился неожиданно трогательным и щемяще-романтичным : белая ночь, тёплый дождь, парочка под старым тополем, ей - двадцать семь, ему - сорок два, в минуты досуга он путешествует во времени...
Тьфу !
Я отпустил руку и Катя сразу почувствовала перемену моего настроения.
- Я пойду домой, проводи меня до подъезда,- пробормотала она. Молодец, сразу поставила меня в границы, чтоб, значит, в дальнейшем обошлось без происков с моей стороны.
Момент для нужных слов ушёл, оказался упущен безвозвратно. И наверное, хорошо, что это случилось.
Мы простились через пару минут, благо до нужного подъезда надо было пройти всего-то сотню метров. Я чуть было не ушёл из двора, напрочь позабыв о припаркованной здесь собственной машине. Вернулся к вишнёвому "мицубиси", уселся на место водителя и тупо застыл с ключём зажигания наперевес, вспоминая минуту под тополем. Затем усилием воли стряхнул оцепенение и сказал самому себе : "Она не для тебя пользовалась духами !"
И успокоенный, завёл мотор.
В понедельник, пятого июня, около полудня мне позвонил Первый и спросил, готов ли я работать дальше ? Я, разумеется, ответил, что готов и получил вызов на инструктаж, который должен был состояться на следующий день в известном мне месте.
Голос в телефонной трубке, ставший с определённого момента ненавистным, вызвал во мне глухое раздражение. Первый, сам того не ведая, всерьёз испортил мне настроение. И в свою очередь у меня появилось желание в ответ сделать то же самое.
Шестого июня в час дня вся наша бригада собралась в кабинете для инструктажей. Павел Михайлович отсутствовал ; по словам Первого он всё ещё находился в отъезде. Уж и не знаю, можно ли было верить этому заявлению, у меня отчего-то возникло стойкое подозрение, что Калитин попросту уклоняется от встречи со мной. Боится нелицеприятного разговора из-за произошедшего с Прохором.
Первый во время инструктажа держал себя как обычно - развязно и иронично-небрежно. Но не таково оказалось настроение прочих членов бригады ; все они выглядели мрачно-подавленными, уж во всяком случае, никак не веселы. Таковыми показалось они мне ещё в раздевалке, когда мы только облачались в свою форму, в дальнейшем впечатление моё только окрепло. Видимо, случившееся с мальчиком произвело удручающее впечатление на всех.
- Это будет самое простое задание из всех, что выпадали на нашу долю в последние месяцы,- вещал Первый, двигая курсор по экрану телевизора.- Мы подойдём, как обычно со стороны пустыни... думаю, вот отсюда... играючи, в присущей нам манере, преодолеем большую стену теменоса и окажемся перед второй стеной, сделанной из песчаника. Пирамидный комплекс окружён двумя стенами, что довольно нетипично. Нас архитектурные изыски интересуют мало, нам главное, чтобы нас не зажали между стенами и не порубали кривыми ятаганами, да ? Хех, именно так !
Первый хмыкал и бубнил, а ответом ему являлось лишь неодобрительное и отчуждённое молчание. Настроения у присутствующих имело столь низкий градус, что впору было бы инею выпасть на наши головы.
- Мы бодро преодолеваем вторую стену и оказываемся перед классической пирамидой : вход прямо посередине северной стороны, он выделен мощными гранитными плитами, этакими громадными пилонами, так что нашему бедолаге Второму даже не придётся его искать,- продолжал Первый.- Кстати, Второй, как твоя боевая рана ? Настроение ? Тонус ? Потенция ?
- Да нормально моя боевая рана,- огрызнулся Второй.- Бубни уж дальше, не отвлекайся на потенцию...
Он ходил уже без повязки, пугая окружающих багровым рубцом, протянувшимся от виска к самому краю нижней челюсти. Не могло быть сомнений в том, что даже после того, как будут удалены швы и рана полностью зарубцуется, лицо останется обезображено - или украшено ( это как посмотреть ) - весьма необычным шрамом. Сейчас Второй выглядел настоящим пиратом, этаким ужасом южных морей, задержавшимся на берегу на денёк-другой.
- Ничего-ничего, шрамы мужчине к лицу.- не унимался Первый.- Зато теперь в случае любого дорожного происшествия ты можешь смело вылезать из машины без биты и пистолета. Достаточно будет повернуться профилем к виновнику Дэ-Тэ-Пэ и он в ужасе убежит от тебя, живо догадавшись, что такого муш-ш-шину не следует спрашивать о страховке.
- Не отвлекайся, говорю, валяй дальше. Тоже мне, Гарик "Бульдог" Харламов сыскался !
- Итак, мы без малейших затруднений отыскиваем вход в подземную часть пирамиды и спокойно разделяемся. Охранники - Веди и Наш - размещаются на стене, прикрывая подходы... Кстати, предупреждая вопрос Веди, сразу скажу, что ночь будет лунной и ясной. Так что видимость будет хорошей, но нас - отважных детей двадцать первого века - сие не смутит. Впрочем, появления противника мы не ждём : гиксосы наступают и аборигены в ужасе бегут, бросая места проживания... Тем не менее, охрана нас прикроет, а мы, спокойно отряхивая звёздную пыль со своих ботинок, заходим в подземелье. Без суеты спускаемся по длинному - пятьдесят метров, кстати !- коридору вниз и попадаем в помещение, которое условно назовём верхней камерой. От него вниз идёт глубокий колодец. Он-то нам и нужен. Сначала мы отправим вниз Ять, ему предстоит взорвать находящийся там саркофаг. Затем к нему присоединится Второй. Они будут наполнять мешки, которые - я, Аз и Буки - станем вытягивать наверх. Вопросы по тексту будут ?
Изложенный Первым план звучал просто и логично. И нечего тут было обсуждать.
Привычной уже дорогой мы прошли в подвал, отчего-то долго экипировались на складе, по несколько раз перекладывая и проверяя получено снаряжение. Наконец, отправились дальше, в смысле, глубже, в уходившую глубоко вниз шахту. Всё в этот раз получалось у нас как-то медленно и словно бы из-под палки. То ли отсутствие Калитина подействовало на людей расхолаживающе, то ли настроение у всех оказалось одинаково отвратительным. По-моему, каждому из нас претило общество соседа и лишь жажда больших денег вынуждала нас в этот день терпеть друг друга.
