— А если упорные окажутся сильнее? — встрял Рай'ги, но Киммуриэль снова сделал ему знак молчать.

— Нам надо некоторое время быть начеку. Смена власти в Даллабаде и появление башни — слишком заметные вещи, — негромко сказал он Джарлаксу.

Главарь кивнул:

— Креншинибон всегда начеку.

Псионик улыбнулся в ответ, но самоуверенность Джарлакса лишь больше встревожила его. Похоже, предупреждения Яраскрика подтверждались: кристалл действительно поглощает все.

Киммуриэль и Рай'ги вышли, оставив командира наедине с его новым компаньоном.

Выйдя из палатки на жгучее солнце, Рольманет и Тралбаль долго щурились. Вокруг царило оживление, как обычно перед, дорогой: люди чистили лошадей и наполняли водой бурдюки на дорогу до Калимпорта.

Их разведывательный отряд должен был разузнавать все, что возможно в оазисе и выяснить, какой гарнизон остался в крепости. Их было семнадцать человек, и Рольманет вскоре обнаружил, что все семнадцать собрались вокруг палатки. К тому же он приметил, что многие как-то странно поглядывают в его сторону.

Особенно его поразил один.

— По-моему, он уже наполнял эти бурдюки, — обратился Рольманет к своему спутнику. — И разве он не должен был сейчас наблюдать за стражниками на восточной стене? — Повернувшись к Тралбалю. он увидел, что тот стоит, заворожено глядя на хрустальную башню.

— Тралбаль, — позвал он, и сделал шаг к нему, но сразу же отступил, почувствовав неладное.

На лице Тралбаля появилось выражение какой-то детской безмятежности.

— Ты разве не слышишь? — обратился он к Рольманету. — Эта музыка…

— Какая музыка? — изумленно поглядел на него Рольманет и прислушался.

— Прекрасная, — откликнулся Тралбаль довольно громко, и многие согласно закивали.

Рольманет изо всех сил старался казаться спокойным. Вскоре он и сам услышал какую-то мелодию. Ее небесные звуки лились, даруя мир, суля благополучие, богатство, власть и требуя взамен подчинения.

— Я остаюсь в Даллабаде, — внезапно заявил Липке, выходя из палатки. — Здесь можно добиться гораздо большего, чем у паши Брукаля.

Рольманет вытаращился на него, с трудом борясь с порывом броситься прочь отсюда. Ему все стало ясно: это действует какое-то заклинание.

— Чудесная музыка, — произнес неподалеку кто-то еще.

— Ты ее слышишь? — снова спросил его Тралбаль.

Прежде чем обернуться к товарищу, Рольманет постарался напустить на себя беззаботный вид.

— Нет, не слышит, — вместо него ответил Липке. — Он не понимает, какие здесь открываются возможности. Он нас продаст!

— Но это же наваждение! — закричал Рольманет, выхватывая ятаган. — Это чары колдуна, он хочет поработить нас! Боритесь! Не поддавайтесь ему, друзья!

В тот же миг рядом оказался Липке и замахнулся мечом. Рольманет ловко парировал, но сам нанести удар не успел, потому что в тот же миг подоспевший Тралбаль сделал выпад, целя ему в сердце.

Каким-то чудом Рольманет сумел отразить и этот удар и закричал, как безумный:

— Да вы спятили, что ли?

Он постепенно отступал, осторожно оглядываясь в поисках сторонников и примечая противников. У источника шла еще одна драка, там несколько мужчин навалились всем скопом на одного, свалили с ног и безжалостно избивали.

И при этом не переставали орать, что тот предаст их в час величайшего успеха, если не слышит музыку.

Еще кто-то, на кого чары тоже не подействовали, попытался убежать, но все бросились за ним, оставив избитого лежать лицом в песок.

Рольманет обернулся к противникам, в течение нескольких лет бывших его лучшими друзьями.

— Это все ложь, колдовство! — не сдавался он. — Ну как вы не поймете?

Липке бросился на него, сделав обманный выпад в нижнюю часть туловища, потом полоснул вверх, и Рольманет был вынужден отпрянуть, едва не потеряв равновесие. Липке наступал. Он снова ткнул мечом, и у Рольманета, казалось, больше нет шансов.

Но внезапно Тралбаль блокировал смертельный удар.

— Подожди! — выкрикнул он, — Рольманет прав! Прошу, прислушайся получше к этим посулам!

Однако Липке полностью подпал под чары Креншинибона. Он приостановился, но лишь затем, чтобы Тралбаль поверил, что он задумался. А когда Тралбаль с улыбкой опустил оружие, Липке полоснул его по шее.

Обернувшись, он увидел, что Рольманет что есть духу несется к коновязи у источника.

— Держите, держите его! — заорал Липке и бросился в погоню. Рольманет вскочил в седло, и конь развернулся, взрыв копытами песок. Несколько человек кинулось ему наперерез. Однако всадник он был превосходный, и им не удалось его остановить.

Он стремительно помчался прочь от Даллабада, даже не остановившись помочь еще одному упорному, которого уже окружили со всех сторон и вот-вот должны были схватить бывшие товарищи. Рольманет гнал коня во весь опор по пустой пыльной дороге к далекому Калимпорту.

Силой мысли Джарлакс и Креншинибон заставили магическое зеркало следить за беглецом.

Главарь ощущал, какая сила копится в стенах башни. С тихим гулом она вбирала в себя солнечный свет, усиливая его многочисленными зеркалами и призмами и направляя в вершину. Джарлакс понимал, что задумал Креншинибон. Учитывая, каковы могли быть последствия этого побега, его решение казалось вполне разумным.

«Не убивай его, — тем не менее, попросил Джарлакс, не вполне понимая зачем. — Он вряд ли сможет рассказать своим хозяевам что-то такое, чего они и так не знают. Эти шпионы понятия не имеют, кто стоит за захватом Даллабада. И предположат, что чародей…»

Однако ни ответа, ни возражения от кристалла не последовало, в полнейшей тишине он продолжал копить энергию.

Джарлакс поглядел в зеркало на объятого ужасом беглеца. Не было причин убивать его. Наоборот, если бы он вернулся в город и сообщил о том, что видел, это пошло бы на пользу Бреган Д'эрт. Наверняка на такое важное задание послали не последних людей, а вербовка целого отряда, такая быстрая и легкая, произвела бы впечатление на других пашей, и они бы явились сами, надеясь на переговоры и мир.

Джарлакс все это мысленно передал Креншинибону и повторил свои приказ остановиться во имя блага всей банды, утаивая, правда, что просто не хотел убивать без необходимости.

Однако энергия все нагнеталась и нагнеталась.

— Хватит! — вслух сказал он. — Больше не надо!

— Что случилось, командир? — послышался голос Рай’ги, и в комнату вошли неразлучные чародей и псионик.

Войдя, они увидели, что Джарлакс гневно смотрит в зеркало.

А в следующее мгновение зеркальная поверхность вспыхнула нестерпимым блеском. Для чувствительных глаз дроу вспышка оказалась весьма болезненной. Из шпиля башни вырвался сноп белого света, пронесся через пески и объял всадника и лошадь белым пламенем.

Все было кончено в один миг, и на песке остались лежать только обугленные кости.

Джарлакс зажмурился и стиснул зубы, чтобы не закричать.

— Да-а, вот это зрелище, — задумчиво протянул Киммуриэль.

— Пятнадцать человек перешли на нашу сторону, а пятеро, похоже, мертвы, — сообщил Рай'ги. — Полная победа.

У Джарлакса были некоторые сомнения, но он оставил их при себе и спокойно поглядел на приближенных.

— Креншинибон определит, кто из них больше всего поддается внушению, — объявил он. — Такие вернутся обратно в гильдии и там объяснят, почему потерпели поражение. Оставшихся допросят, и мы узнаем все о противнике, который так интересуется нами.

Рай’ги и Киммуриэль переглянулись, и Джарлакс понял, что они успели заметить его замешательство. Какие они могут сделать выводы, он не знал, но все же ему было неприятно.

— Энтрери в Калимпорте? — спросил он.

— Во дворце Басадони, — ответил Киммуриэль.

— Нам всем тоже надо бы туда вернуться, — решил главарь. — Допросим наших гостей и передадим их Адании. Оставьте здесь Бергиньона с небольшим отрядом наблюдать, как идут дела.