Это — аналитическая стратегия.
Каждая из этих стратегий может, в свою очередь, реализовываться в консервативной и азартной форме.
При консервативной стратегии испытуемый постепенно, шаг за шагом отбрасывает «неработающие» признаки и накопляет подтверждаемые до тех пор, пока не останутся только те признаки, которые подтверждаются всеми новыми проверками. В обоих приведенных нами примерах имели место как раз консервативные стратегии.
При азартной стратегии испытуемый после первых же подтверждений сразу «прыгает» к выводу. Например, увидев второй кубик, он сразу решает: «Мур» — это черный цвет». Он рискнул и проиграл. Следующий кубик сразу опровергает его вывод, и все нужно начинать сначала. Но вот если бы вторым демонстрировали узкий белый параллелепипед, испытуемый, рискнув, мог бы выиграть. Он с двух попыток сразу нашел бы правильный ответ: «Мур» — это высокая узкая фигура любого цвета».
Итак, формирование значений представляет собой активную целеустремленную деятельность, направленную на решение познавательных задач, включающую постановку и решение проблем, формирование и испытание гипотез, поиски и проверку значений. Процессы анализа и синтеза, сравнения и абстрагирования, обобщения и означения представляют способы этой деятельности, как слова и язык составляют ее орудия. В их бесстрастные формы отливается вечная эпопея борьбы и странствий, побед и поражений, догадок и разочарований, ошибок и находок, которые проходит человеческий дух при своих неустанных поисках смысла мира, в котором он существует, и значения своего существования в этом мире.
Только в итоге этой эпопеи достигаются классификация и упорядочение реальности, которые «устраивают» человека, так как отражают действительные важные черты этого мира и потому позволяют успешно в нем существовать и действовать.
И по сегодняшний день значения слов несут на себе печать этого своего трудового происхождения — происхождения из практической деятельности. Они служат для объединения и отличения вещей не по внешним ощутимым признакам, а по их невидимым свойствам, которые обнаруживаются только в практической деятельности, так как проявляются только при воздействии одной вещи на другую. Так, например, сколько бы вы ни разглядывали кремень, вы не увидите, что он способен порождать искру. Для этого нужно ударить кремень о железо или кремень о кремень. Это — свойство, которое обнаруживается только при воздействии одной вещи на другую, иначе говоря, только в труде. И вот это невидимое внутреннее собственное свойство вещи, а не форма ее воздействия на наши органы чувств, закрепляется в значениях и обозначается с помощью слова.
Таким образом, переход через слова к значениям одновременно является переходом от внешней, случайной видимой формы вещей к их объективным собственным свойствам. Причем, повторяю, свойства, которые выделялись и которые служили для объединения и различения вещей — это были те свойства, которые существенны были для цели человека и имели значение для его трудовой деятельности.
В камне, который использовался для топора, существенным была его твердость, а отнюдь не цвет и не вид. И именно этот признак твердости выделялся и отличал всю группу камней, годных для топоров. В дереве существенным было то, что оно может гореть и согревать жилище, и, соответственно, отбрасывались все остальные свойства дерева: его порода, рост и т.д.
И до сегодняшнего дня категории, по которым мы различаем свойства вещей, категории, которые служат для классификации вещей, для подразделения их на группы, по-существу, носят на себе этот отпечаток отображения функции вещи, ее назначения, для чего она используется человеком или как она относится к целям человека. (Так, слово «дом» выделяет любой объект, который служит для жилья, независимо ни от его формы, ни от размеров и т.д.)
Основные такие категории, которые выделились как линии сопоставления, различения, объединения и классификации вещей, это: множество и его элемент, предмет и его свойство, причина и следствие, цель и средство, назначение и принадлежность, количество и число, условие и обстоятельство и др. Заметьте, все эти линии, по которым схематизируется и различается действительность— это прежде всего выражение тех отношений, которые существенны для труда, для использования вещей. Действительно, умение объединять элементы в множество нужно для того, чтобы уметь правильно использовать любую из вещей, входящих в данное множество. Так, например, любой баран из стада баранов есть барая. И поскольку его можно съесть, все его индивидуальные свойства как барана имеют второстепенное значение. То же относится и к различению предмета и свойств. Отличение признака, выделение определенных признаков предметов опять-таки связано с тем, что выделяется признак, важный для какой-то деятельности (например, способность греть, способность высекать искры, способность разрубать дерево, убивать животных и т.д.). Ну, а в таких категориях, как причина и следствие, цель и средство и т.п., тем более понятно трудовое значение и целесообразность вычленения соответствующих сторон деятельности и явлений.
Все эти категориальные характеристики вещей являются, таким образом, результатом деятельности. Поэтому они сами по себе невидимы, неощутимы. Они не выражение того, что мы воспринимаем, а выражение того, какую роль играют эти воспринимаемые стороны предметов в нашей деятельности.
Таким образом, категории представляют собой сеть, которую мы набрасываем на мир явлений не просто, чтобы его упростить с целью «экономии мышления», а чтобы его упорядочить и систематизировать в соответствии с нашими целями, общественными, практическими и познавательными. Вот это использование, этот признак, по которому могут использоваться данные вещи, признак, который выделяет функцию вещи, ее назначение в деятельности, и составляет значение объекта.
Вот почему так долго и безуспешно бились логики и психологи над вопросом о том, что такое значение. Например, что представляет значение понятия «дом»? Чтобы ответить на это, искали внешние признаки, общие у всех домов, и думали, что это и есть значение слова «дом». Или, например, спросите своих знакомых: что такое собака? Ответят обычно описанием, вроде: 4 ноги, хвост, лает и т.д. В действительности, есть собаки, которые не лают. И собака с одной ногой не перестает быть собакой. Не внешние признаки, которые у собак чрезвычайно разнятся, составляют основу значения, а общая функция, которая отличает собак от остальных животных и от человека: собака — сторож, охотник, домашнее животное, которое держат дома или в конуре. И именно по этому признаку и по этим функциям собака и отличается. Такса похожа на овчарку куда меньше, чем, например, овчарка похожа на волка. Но тем не менее такса и овчарка — это собаки, а волк — это хищник. Здесь явственно видно, что разграничение идет для обыденного мышления именно по функции животного в человеческом опыте.
Значения, таким образом, это зафиксированные в словах классификации явлений и предметов, объединение их в группы по их функции, по их назначению, по свойствам, которые они обнаруживают в человеческой деятельности, по тем целям, которым они могут служить.
Классификация и упорядочение не ограничиваются, однако, лишь разделением мира на классы объектов и явлений, имеющих общие значимые признаки. Классификация и упорядочение включают также установление отношений между этими классами и отношений элементов внутри классов.
Отношения между классами — это уже отношения между множествами объектов. В принципе, это могут быть, во-первых, отношения включения. Например, все воробьи входят в класс птиц, птицы — в класс животных, животные — в класс живых существ. Включение означает, что все элементы одного класса совпадают с частью элементов другого класса (например, все воробьи входят в класс птиц, но не все птицы — воробьи). По-другому то же самое можно выразить, сказав, что включение класса А в класс В (А Й В) означает, что у всех элементов класса А есть общие признаки элементов класса В, но не наоборот. Или, еще проще, что некоторые признаки объектов, принадлежащих к классу В, общи с признаками объектов, принадлежащими к классу А.
