Джонс выслушал эту тираду в состоянии, близком к отчаянию, которое очевидным образом отразилось на его лице.

— Теперь всё становится на свои места, мистер Холмс, — признал он. — Но всё равно не представляю, как вы до этого додумались.

— На помощь пришли три монархини. Мистеру Абернетти требовалась причина, по которой он застрелил молодого человека, якобы совершенно ему не знакомого. Что может быть проще — сказать, что это взломщик. Но зачем взломщику забираться в дом, который чахнет и явно не содержит ничего ценного? Надо было что-то придумать.

Решение оказалось воистину гениальным. Надо ограбить ещё два дома по соседству, причём таким образом, что у полиции не будет никаких сомнений — мотивом преступления является именно кража. Почему мистер Абернетти выбрал дома номер один и номер пять? Он знал, что Данстейблы уехали в Торки… это нам сказала сама миссис Абернетти. Знал он и то, что миссис Вебстер со своим опием и подушками из верблюжьего волоса спит крепко и едва ли что-то услышит и проснётся.

— Но почему три статуэтки?

— Ему не из чего было выбирать. В его собственном доме красть нечего, а вскрыть сейф миссис Вебстер он просто не мог. Зато он знал, что во всех трёх домах стоят одинаковые юбилейные фигурки-сувениры, и возникла возможность прекрасного отвлекающего маневра. Если помните, моя домохозяйка, миссис Хадсон позабыла о чае, потому что её внимание отвлекла танцующая собачка — тот же принцип сработал и здесь. Мистер Абернетти правильно предположил: вас настолько озадачат эти совершенно безобидные предметы, что даже не возникнет вопроса о подлинности самой кражи. Но ему не повезло — в этом конкретном случае вы решили обратиться ко мне.

— А следы ног он оставил намеренно?

— Да. Я ещё подумал: что это у нас за взломщик такой, который ясно даёт понять, как он проник в дом? Конечно, мистер Абернетти надел обувь Майкла Сноудена и прошёлся в них по клумбам соседей. Но, стаскивая их с убитого, он случайно зацепил носок, и тот чуть спустился. Я обратил на это внимание в морге.

— Мистер Холмс… у меня просто нет слов. — Джонс поднялся, как мне показалось, с некоторым усилием, видимо, у него что-то было с ногой, я заметил это ещё в Хэмуорт-Хилл. — Простите меня, но я вас оставлю, — сказал он. — Я должен произвести арест.

— Два ареста, инспектор. Миссис Абернетти — очевидная соучастница преступления.

— Согласен. — Напоследок Джонс ещё раз внимательно посмотрел на Холмса. — Ваши методы необычайны, — произнёс он. — Я должен их перенять. Просто обязан. Я столько проморгал, столького не увидел. Такое больше не повторится.

Вскоре я узнал, что Этелни Джонс серьёзно заболел и ушёл из полиции. По мнению Холмса, на него самым роковым образом повлияла эта немыслимая история с Абернетти, поэтому из уважения к этому бедолаге я решил свой рассказ не публиковать, а поместить вместе с другими бумагами в хранилище компании «Кокс» на Чаринг-Кросс и сохранить, таким образом, его тайну, как если бы он был моим пациентом. Пусть этот рассказ напечатают когда-нибудь в грядущие времена, когда описанные в нём события забудутся, и репутация детектива при его жизни останется незапятнанной.

Moriarty

Anthony Horowitz

2014