– Мой, личный, – еле слышно отозвалась девушка.

– Звук шикарный. Дорогой, поди?

Не ответив словами, Снежана покачала головой, округлив губки. «Очень дорогой», – догадался я. И совсем уж было собрался следующим номером выпалить тираду об услышанном накануне от Изюмова, как хлопнула дверь, и в зал ввалилась Маруся Светина в обнимку с красоткой Милой.

– А вот и мы! – возвестила она, как будто это было кому-то нужно. – Яр и Мила, принимайтесь за освоение баса, а мы со Снежаной займёмся аранжировками.

– Попробуй меньше командовать и больше договариваться, хорошо? – попытался я остудить горячую голову, впрочем, жаловаться не приходилось. Мне ведь предстояло провести время в обществе Милены Прекрасной, так что любое недовольство вышло бы лицемерным.

Пока я настраивал Бластер, рыженькая голубоглазая прелесть хлопала ресницами, сидя на стуле напротив. И, скажу я вам по секрету, было ужасненько трудно не отвлекаться на её коленки. Что ни говорите, а я очень удачно устроился!

– Ну, давай посмотрим на твой бас, – сказал я, закончив со своей гитарой, и Мила вручила мне тяжёлый футляр. «Минуту, она что, таскала его на себе весь день? На этих-то хрупких плечиках? А девочка-то не так проста, как можно было бы подумать», – посетило меня подозрение, но спрятав его, я расстегнул молнию. Вообще-то я ожидал очередной странности и не ошибся! На загрифнике роскошного красного баса красовался логотип «Blaster», точно такой же, как и на моей гитаре. Совпадение? Нигде в городе я больше не видел инструментов этой марки.

Да что там! Я и в Интернете ничего подобного не смог разыскать. И вдруг именно такой принесла в нашу группу Мила Краснова, прекраснейшая из ныне живущих школьниц! У кого-то остались сомнения?

На сей раз спрятать чувства не удалось, и вид у меня был столь озадаченный, что Мила всё поняла без слов. Её расчёт наверняка состоял в том, чтобы послать мне некий сигнал: ясно же, что я бы обратил внимание на эмблему изготовителя. Невинно-рассеянное выражение пропало с её личика, она украдкой оглянулась на занятых девчонок и быстро приложила пальчик к губам.

Подыграть ей?

Я лишь кивнул: мол, позже обсудим. Она повторила моё движение в знак согласия, а мгновение спустя уже снова бессмысленно улыбалась, глядя на то, как я занялся с её инструментом. Поскольку струны даже не пришлось подтягивать, я довольно скоро передал Миле её таинственный бас и тихонько объяснил настройку. Потом подключил к одному из комбо и показал пару начальных упражнений, а Мила послушно выполняла всё, что я говорил, время от времени восхищённо вздыхая. Со стороны могло показаться, что она и вправду в восторге от нового и неосвоенного занятия, но я-то уже знал: и на неё и её инструмент завязан какой-то секрет. Оставалось лишь дождаться удобного момента и порасспросить.

Негромкий стук заставил нас всех поглядеть на дверь, и в неё тут же вплыл тот, кого лично я уже устал дожидаться.

– Привет! Я Игнат, вы же ищете барабанщика?

Ну и жук! Ты ведь знал об этом раньше меня! Да что там – это ты через меня практически подал Марусе идею, интриган доморощенный! Ну, или по крайней мере меня во всё это впутал, что и запустило процесс. А если придумывать правдоподобную легенду, то ты ещё больше опозорился: да, наш ходячий ядерный реактор ещё утром прикрепил объявление на двери в гардероб, так ведь это в школе было! Откуда бы тебе знать, деятель! Положение надо было срочно спасать, и делать это пришлось – кому бы вы думали?

Наскоро пожав Игнату руку, я представил его как секретаря нашей Пионерской ячейки, и, разумеется, Маруся сразу поняла, о ком речь. Соответственно, пока я вернулся к обучению Милы, наша неуёмная лидерша мгновенно и полностью завладела вниманием вновь прибывшего, напав с расспросами и воплями восторга. Наблюдать за Марусиными выкрутасами лично мне не хотелось. Милины ВОЗМОЖНЫЕ тайны (и колени!) – вот и всё, что имело значение для меня в тот момент. Маруся же не терялась и, вызнав у Игната, где и как тот учился играть, принялась показывать ему установку, попутно невнятно объясняя что-то про концепцию группы.

У нас есть концепция? Мы б хоть одну песню освоили!

Наигравшись в идеолога, Маруся взялась представлять участников.

– С нашей клавишницей ты, конечно, знаком! – указала Маруся на девушку за синтезатором. Услышав это, я напрягся и поспешил перевести взгляд с Милиных пальцев на Игната. Ожидания оправдались: этот деятель, по ходу, в первое мгновение даже не понял, о ком и о чём речь. Потом проследил направление, указанное Марусей, и, наконец, увидел Снежану.

Пепельноволосая девочка слегка кивнула и осталась неподвижной.

– Ах, да! – нашёлся Игнат. – Снежана, привет!

“Кем он там её считает, напомните, пожалуйста!”

– Вот, мы готовим себе басистку! – молвила Маруся, после чего подскочила к Миле и в порыве умиления кинулась обнимать голубоглазую красавицу, вереща от восторга:

– Правда, она у нас красоточка! Красопеточка! Ми-ми-милашечка!

Мила покраснела и вцепилась в бас, но распалившуюся сумасбродку это не заботило.

– Перестань, не смущай человека! – вмешался я с неподдельным возмущением. – Ты нас отвлекаешь!

– Ой, да прямо… Милочке очень нравится обниматься, правда! – провизжала Маруся, тиская свою жертву, которая лишь мямлила что-то невнятное про «вдругойраз» и «ястесняюсь».

– Какие у вас тут дела интересные, – прокомментировал Игнат. Как будто твоё мнение кто-то спрашивал! Лучше бы помог, птица-секретарь!

Куда там! Пришлось самому отложить гитару, подняться со своего места, подойти и собственноручно оторвать Марусю от Милы. Только это вернуло мою взрывную одноклассницу в относительно адекватное состояние.

– До чего ж она милая! Хоть я и не парень, но даже я от неё просто балдею, – бубнила, оправдываясь, Маруся. Ничего себе, оправдания. Лучше б молчала уже!

Из неловкого положения нас выручила Снежана. Улучив момент, она возникла рядом с новоприбывшим барабанщиком (да что там «рядом» – прямо-таки вплотную к нему) и без затей предложила:

– Покажи, как играешь.

Игнат для вида стушевался, и даже вроде как вдохнул, чтобы начать отговорку, но маленькая пианистка его и тут опередила:

– Вот, – протянула она ему палочки. Фактически сунула в лицо.

– А что играть-то? – деваться Игнату было некуда.

Снежана не ответила, а перевела глаза на меня. Нет, никакого вопросительного взгляда, просто дала понять, что выбрать должен я. Означало ли это, что она преспокойно могла сыграть любую песню? Не сомневаюсь. Ну, ладно, нужно определяться.

– «Smoke on the water» хотя бы, – ляпнул я наугад то, что гарантированно все знали. Вообще-то, насколько мне известно, если сыграть эту песню при покупке гитары, вас могут выгнать из магазина. Но в тот момент ничего другого мне в голову не пришло. Клавишница чуть-чуть кивнула и удалилась за синтезатор. Игнат устроился за барабанами и пару раз попробовал педаль, а Мила и Маруся уселись и приготовились слушать. Удивительно, но девочка-мотор даже не кинулась обниматься к нашей скромнице. Напротив, сейчас как никогда она стала похожа на нормального человека. Наверное, сказались ожидание и нетерпение вкупе с опасением за результат.

На мгновение установилась тишина, а потом Изюмов отсчитал ритм, и мы начали.

Эх, до чего же славно звучит мой Бластер! Я сыграл первые два такта, когда немного несвоевременно включилась Снежана, и музыка подхватила меня. Впервые я чувствовал такой подъём: пальцы сами летали по грифу, позволив мне насладиться звучанием в полной мере – и я почувствовал удивительную свободу. Вступление тем временем несколько затянулось, а мы словно ждали чего-то. Чего? Именно того, что случилось, стоило Игнату брейком обозначить начало куплета. Ёрзавшая и раскачивавшаяся в такт Маруся вихрем подорвалась с места, в руке у неё оказался микрофон, и тютелька в тютельку в нужное мгновение она запела.

Голос заполнил зал, повёл мелодию без малейшего плавания по тону. Чистейшее произношение. Восхитительной красоты тембр. Весь отечественный рок-бомонд должен совершить харакири! Вдобавок ко всему Маруся пританцовывала, и была столь прекрасна, что… что… Да кто ж его разберёт, что! Я и слов-то таких не знаю, чтобы все восторги выразить. В общем, слившись с музыкой, я окончательно расслабился и тоже стал немного приплясывать.