В этих процессах было столько притягательной силы, что они привели многих людей- мужчин и женщин всех классов и сословий – к Черному и Белому Шабашу и ослепили, закрыв их глаза на опасность быть сожженными на костре. Церковь и Государство, очевидно, полностью и безоговорочно поверили, что это представляет для них серьёзную угрозу; магу и колдуну в каждой христианской земле всегда была уготована вязанка дров. Астрологии едва ли препятствовали, а алхимики иногда оказывались под пытками только потому, что кто-то, должно быть, желал завладеть их профессиональными секретами. В этих занятиях не усматривали никакой опасности, и, следовательно, на астрологов и алхимиков не было никаких гонений, за исключением того, что их общества сторонились. Но Магия, общение с духами, было именно тем, что взволновало даже крестьянина. А если дрогнуло и потянулось навстречу Магии крестьянское сердце, то ни короли у себя во дворце, ни Пана Римский в соборе Св. Петра не могут, бездействуя, чувствовать себя в безопасности. Более того, в самих положениях Церемониальной Магии таился вызов постулатам Церкви.
Для истории оккультных наук признана важность Церемониальной Магии и литературы, которую она в себя включает; нет необходимости доказывать, что сама эта история – обоснованное и имеющее право на существование исследование; более глубокие знания, в таком случае, ведут к её окончательному развенчанию. Несомненно и то значительное влияние, которое на протяжении столетий имела вера в Магию. Чтобы, однако, понять магическую литературу, необходимо прежде всего выработать принцип подхода к ней. Излишне говорить, что мы должны отказаться от легенд, как таковых, в пользу действующих в них лиц, а также поспорить относительно их, легенд, содержательной ценности. Мы не станем обсуждать, действительно ли, например, можно сделать круг квадратным, как утверждают маги, или же подобная операция не под силу даже Магии, как обыкновенно возражают её противники. Нет нужды в серьезном рассмотрении утверждения, что дьявол помогает магам выполнять то, что по законам математики невозможно, в частности, что вопрос квадратуры круга запросто может быть разрешен теми, кто вызывает ангела Cassiel из иерархии Uriel и теми, кто призывает Астарота. Мы вскоре увидим, что, как уже отмечалось в предисловии, мы имеем дело с причудливой литературой, которая, проходя различные фантастические стадии, превращается из фарса в трагедию. Попытаюсь объяснить, что это означает.
Желание общаться с духами имеет древнюю историю; оно связано с неискоренимой сущностью человеческой природы, которая обсуждалась слишком часто, чтобы говорить об этом здесь. Попытки удовлетворить это желание нередко принимали слишком жестокую форму, чтобы разумно объяснить её. Между наиболее древними процессами, такими как Халдейская Магия, и обрядами средневековья, отмечены соответствия, и есть что-то общее в учении, цели же были различны. Доктрина принуждения или власти - даже над высшими духами- при помощи специальных слов, вот на что претендовали обе модели, вот в чём суть дела. Рассматривая Церемониальную Магию средневековья, мы должны, следовательно, иметь в виду, что имеем дело с литературой, которая, хотя и представлена в настоящей работе в современном виде, содержит в себе некоторые античные элементы. Вряд ли присутствие этих элементов объясняется тем, что во все века человечество подсознательно стремится достичь античных высот; странное намерение всегда ведёт к тому, чтобы осуществиться странным же способом, но в данном случае сходство столь очевидно, что его легче объяснить непрерывностью – спорадической и естественной или умышленной и искусственной – древней традиции, источники которой можно без труда определить. Считается, что этот источник – каббалистический символизм, но им одним не заполнить такой провал во времени.
Существовало два подхода к той обширной и недостаточно исследованной литературе, к которой принадлежит каббала евреев. Эти подходы сформировали две противоположные точки зрения на столь широко представленные в Церемониальной Магии напыщенные и гротескные методы. Тексты Церемониальной Магии считают либо пустой мистификацией, собранием крайне нелепых трактатов, в которых с противоестественной торжественностью провозглашается мрачная бессмыслица, либо относятся к ним как к основе теософии, выраженной главным образом в символической форме. Я думаю, что первый взгляд непреодолим в силу того, что покоится на поверхностном знании предмета; и нет нужды добавлять, что именно это суждение превалирует среди тех, кто судит не по источникам, ибо здесь, как и в других подобных случаях, мнение складывается на основании тех текстов, которые были наиболее доступны. Добавим только, что это мнение не отличается в корне от тех, которые выражали ранее некоторые ученые. Альтернативный взгляд преобладает среди тех исследователей, которые пришли к нему, изучив сначала другие тексты Тайной Традиции. Из первой точки зрения следует, что Церемониальная Магия, которую от каббалы отделяет значительный период времени, воспроизводит нелепости последней, возможно, с некоторыми собственными добавлениями, или что само внутреннее развитие этой литературы привело к такому финалу. Оба этих ошибочных взгляда проистекают из того, что они преувеличивают значение рассматриваемых здесь процессов на основе их связи с высшими сущностями и – что, однако, встречается не так уж часто, – из-за склонности видеть в них символические произведения.
Нет никаких оснований критиковать первый вывод, появление которого вполне закономерно, и который будет приемлем для большинства читателей. Те же, кто оценивают каббалистическую литературу как средоточие символизма, внутренний смысл которого имеет или может иметь значение, но не видят собственной значимости процессов Церемониальной Магии и возможностей их истолкования, будут склонны отвергать эти процессы как ложные, поскольку они принадлежат средневековью, и с особой осторожностью отделять от них истинную символическую традицию. В любом случае, церемониальная литература пренебрежительно отвергается, и в результате, оба этих взаимоисключающих варианта идут к одной и той же истине, но разными дорогами.
Однако есть и другая точка зрения, и довольно значимая, поскольку перекликается с вопросом о Церковных Таинствах, относительно которых, как уже отмечалось, тоже многое неясно. Большинству исследователей оккультизма знакомы слухи и намеки о том, что в наши дни существует не один Культ и не одно Мистическое Братство, возникшие (а может и нет) из каких-то обществ прошлого. Конечно же, существует много независимых приверженцев оккультизма, поскольку сама мистика в своей основе не является целостным образованием, но секретные Братства существуют, и, по-видимому, ключи к оккультной символике находятся в их руках. Из ряда не связанных друг с другом утверждений, встречающихся в последние годы в работах признанных оккультистов, можно вывести единую для всех них точку зрения в отношении Церемониальной Магии. Я вкратце выражу это следующим образом. Нет ни одного дошедшего до нас Ритуала, равно как и нет никакой доктрины, которая содержит, или, возможно, может содержать подлинный секрет магической процедуры или суть оккультной доктрины. Причина – как бы много не говорили об этом некоторые самозваные толкователи – не в том, что существуют или могут существовать какие-то запреты, а в том, что знание, о котором идет речь, находится во владении тех, кто предпринял серьёзные меры для его защиты; и хотя, время от времени, некоторые секреты инициирования, принадлежавшие этим лицам, просачивались, и в достаточном объеме, через печатные книги в мир, истинные секреты не раскрывались никогда. Литературу по Магии, исходя из этой гипотезы, можно разделить на три класса: (а) Труды мнимых знатоков, далеко не принадлежащих кругу посвященных, прежде всего предназначенные для увлекающихся оккультизмом; (Ь) Теории независимых исследователей, которые с помощью собственной мысли, науки и интуиции иногда достигают близких к истине результатов без чьей-либо поддержки; (с) Пародии на оккультную доктрину, на цели и процедуры оккультизма, сдобренные выжимками из источника.
