Поэтому, когда он пришел в Кашмир с маленькой группой путешественников, друзей, он просто молчал и работал с той небольшой группой людей, с которой он пришел. Эта деревня все еще существует. Он называл себя пастухом, и эта деревня была названа Пахапгам, «деревня пастуха». И вы можете увидеть по носам деревенских жителей Пахалгама, что их предки были евреями. На самом деле, весь Кашмир в то время населяли евреи.

Это было племя. Моисей вел их в Иерусалим, в Израиль, и он сам не знал, где Израиль. Сорок лет они бродили в пустыне с великим пророком Моисеем. Практически семьдесят пять процентов из тех, кто следовал за ним, погибли в пустыне, и мне кажется, они так и не смогли найти Израиль. Они были в беспомощном положении. В конце концов Моисей стал таким старым, что больше он уже не мог искать. И так он искал так долго. Они осели на каком-то месте. Это место понравилось его людям, причем это уже не были его люди, это было третье поколение. И между ним и ними не практически было взаимопонимания.

Те, кто вышли с ним из Египта, уже давно умерли. Молодые же не хотели подчиняться ему, слушать его. Одно племя евреев просто потерялось в пустыне. Они нашли предлог и отстали, потому что им было нелегко с ним. Они были молодыми, и они не верили в чудеса, которые сотворил Моисей. Они не верили в то, что он разделил океан, что он отправился на встречу с Богом, который дал им десять заповедей. Они не видели всего этого, они появились позже на этом свете.

Моисею было нелегко с ними. Поэтому он сказал им: «Оставайтесь здесь, а я посмотрю, куда делось одно племя». И это племя достигло Кашмира. На самом деле, там было намного лучше, чем в Израиле. И когда это последнее племя достигло Кашмира, они действительно верили в то, что это было действительно святое место, такое прекрасное, что его нельзя было ни с чем сравнить.

Вы будете удивлены, узнав о том, что Кашмир был еврейский, но мусульмане заставили всех евреев в Кашмире принять мусульманство. Но их лица, их носы показывают на то, что они не мусульмане, не индуисты, они все евреи.

И такое странное совпадение: Моисей умер в Кашмире, Иисус тоже умер в Кашмире. Обе могилы в Пахалгаме, около леса, и семья, которая до сих пор следит за этими могилами - евреи. Эта семья следила за этими могилами из поколения в поколение, возникла преемственность. И это единственные две могилы в Индии, на которых надписи на древнееврейском языке.

Но христиане не обращают на это внимание. Я часто говорил Стенли Джойнсу, одному известному христианскому миссионеру, об этом. И он ответил мне: «Я могу понять, почему ты так настаиваешь на том, чтобы я поехал с тобой: ты хочешь показать мне это. Но мы хотим ясно сказать тебе, что мы не хотим видеть могилу Иисуса, потому что это нанесет удар по нашим представлениям о том, что Иисус был призван прямо к Богу в рай!»

Люди защищают свои предрассудки, и они не готовы встретиться с реальностью. И постоянно на протяжении двух тысяч лет все эти папы защищали все христианские предрассудки, которые не соответствуют реальности. Я не против них и не выступаю против кого бы то ни было персонально. Вся эта чепуха, все гнилые идеологии поддерживаются под прикрытием религии.

Мне бы просто хотелось, чтобы религии очищались. Мне бы хотелось, чтобы не было религий в мире, но была только религиозность, было только качество, но не было организованной церкви. Не было бы святых писаний, но жизнь была святой, и чтобы каждый благодаря сознанию преобразил свои действия, свое бытие, чтобы они стали духовными, сат чит анандой.

Каждый должен стать истиной, сознанием, блаженством.

Глава 18

Единственные богатства - это сердце

Вопрос: Возлюбленный Ошо, вы течете во мне, как медленные воды, и медленно сливаетесь со мной во внутреннюю улыбку. Спасибо вам за то, что вы с нами!

Сатьядева, путь искателя наполнен прекрасным, и также полон мгновениями пустынного одиночества. Он наполнен радостью, когда вы видите утром, как солнце встало, как птицы начали петь и цветы начали улыбаться на всей земле. Но не всегда происходит именно так. Бывают мгновения необычайной тьмы. Кто-то чувствует себя потерянным, кто-то не знает, где он находится, завершится ли ночь или нет.

Это нужно понять очень глубоко: путь взлетов и падений. Он не всегда экстатичен. И это хорошо, иначе вы были бы полностью уставшими. Вы не можете улыбаться двадцать четыре часа в сутки, вы нуждаетесь в небольшом отдыхе. Эти мгновения, когда вы чувствуете тьму, когда вы чувствуете себя потерянными, это те мгновения, в которые вам нужно просто расслабиться. А те мгновения, в которые вы чувствуете радость, улыбку - это мгновения, в которые нужно радоваться.

Но вы не должны начинать выбирать. Нужно принимать в равной степени и то, и другое. Вы должны понять эти свойства обеих мгновений: и тьму, и отрицательное, свет, и положительное. И не просите только радости. Не просите больше ни о чем. Просто радуйтесь, что бы существование вам ни приносило. Какой бы ни был подарок - а это может быть как темная ночь, так и радостное утро, и слезы, и улыбки - это не имеет значения. Ваша благодарность остается той же.

Только такой искатель, чья благодарность никогда не колеблется, что бы ни случилось, радуется в равной степени. Он в равной степени благодарен за это.

Это немного сложно. Когда все идет хорошо, легко быть благодарным. Но настоящая благодарность приходит тогда, когда все идет не так, как надо, но вы все равно благодарны. И это истинная проверка вашей благодарности. Только в такие мгновения ваша благодарность становится все более и более устойчивой, центрированной. Вы начинаете пускать корни. Это очень легко: когда все нормально, легко чувствовать благодарность Богу, благодарность существованию.

Ты говоришь мне, что ты благодарна из-за того, что я с тобой. Ваша благодарность должна оставаться той же, когда меня не будет с вами. И лишь тогда ваша благодарность не будет ориентирована на определенную ситуацию, она будет центрирована в вас, в вашем бытии и не будет зависеть от внешних факторов, но будет изливаться из вашего внутреннего бытия.

Она принадлежит вам лишь тогда, когда никакие внешние изменения не смогут изменить ее. И для этого вам нужно научиться искусству не выбирать. Ты говоришь, Сатьядева, что я протекаю внутри тебя, как тихая вода, медленно растворяю тебя во внутреннюю улыбку. Это красиво, но могут быть такие мгновения, когда улыбки больше не будет, когда ты можешь не услышать звуки бегущей воды, которые приносят тебе улыбку.

Бывают темные ночи души, истинная проверка, когда можно определить, искренний ли вы искатель или просто поверхностный любопытствующий; это не прекрасные мгновения. Настоящая проверка приходит тогда, когда вы полностью потеряны, когда все окажется против вас. И если вы можете, несмотря на это, улыбаться и чувствовать благодарность существованию, тогда постепенно в вас все начнет меняться. Постепенно между мгновениями тьмы и света будут все меньшие и меньшие промежутки. И по мере того как ваша неизбирательность будет становиться все глубже и глубже, темные мгновения будут исчезать.

И придет тот день, когда ночи больше не будет. Придет день, который будет всегда встречать вас рассветом, будут петь птицы и будут цвести цветы, и улыбка не будет требовать ваших усилий, и поэтому вы не будете уставать от этого. Это просто будет, так же, как благоухание цветов. Они не устают от этого. Или подобно дыханию: оно продолжается круглые сутки, семьдесят лет подряд, и не устает.

Только после того, как к вам придет неизбирательное состояние сознания, приходит такое мгновение, когда вы остаетесь в оргазмическом блаженстве каждый миг, каждое мгновение. И такова наша цель.

Я работал с тысячами людей. Несчастье в том, что когда все идет хорошо, люди чувствуют благодарность. И я постоянно напоминаю им о том, что наступит время, когда не все будет идти так хорошо, именно так действует существование, именно так возникает диалектическая связь между противоположностями, благодаря которой вы можете расти, - и люди сердятся на меня из-за того, что я им говорю об этом. Точно так же, как вы улыбаетесь и чувствуете благодарность, они чувствуют мстительность, злобу. И в обоих случаях я держусь отстранено.