— Что скажешь, Перкинс? — наконец спросил Квимби. Он озирался по сторонам, пока они шли через кладбище, и задавался вопросом, как бы отхватить себе тут местечко, раз уж все равно придется протянуть ноги. Наверное, Брунел практиковал это; да и Бэббидж тоже. Там тоже список кандидатов, думал он, как в случае с Блэксом? Потом его мысли снова перескочили на только что открывшийся Хайгейт, «высокие врата»: надо же, говорят, здесь самые благоприятные условия для надлежащего упокоения…

— Что мне сказать о чем, сэр? — оживился Перкинс. Его голос уже подавал признак того, что Квимби научился распознавать как голод. Перкинс имел склонность становиться крайне сварливым, когда хотел есть.

Крайне недовольным и сварливым.

— Кладбище, — пояснил Квимби, — неплохо обустроено, не так ли?

— О-о, очень красивое, сэр.

— Лучше ведь, чем Пер-Лашез в Париже? — спросил Квимби. — Его, видишь ли, сделали по образцу парижского, так что все подумали, будто они озабочены улучшениями, вдохновляются процессом…

— Однако я не могу ничего сказать, сэр, — прервал его Перкинс, — я не был на кладбище Пер-Лашез, сэр.

Квимби начал было: «Ты не был на… А ты вообще бывал в Париже, Перкинс?»

— Нет, сэр.

— О, — сказал Квимби, потом подумал и понял, что тот и вправду там не был. С какой стати Перкинс мог оказаться в Париже?

Они шли еще некоторое время. Нога шаркала.

— Перкинс?

— Да, сэр?

— Я вот что думаю. Может быть, когда мы убьем журналиста и получим фотопроизведенный рисунок и откроем способ более надежного, постоянного скрепления твоей приставной ноги и еще усовершенствуем формулу, чтобы ты избавился в конце концов от твоей страсти к человеческому мясу… Тогда, ну…

— Да, сэр?

— Ну, в общем, мы могли бы съездить в Париж, просто мы с тобой. Почему бы нет?

Пауза. Квимби почудилось фырканье, но он счел за благо проигнорировать это. «Это было бы замечательно, сэр, — наконец произнес Перкинс, — большое спасибо».

— Разумеется, великолепно. Небольшой отдых для нас обоих. Наверное, мы его заслуживаем, не так ли?

— Да, сэр.

Шарк, шарк, шарк.

Во время этой прогулки Квимби заметил мальчика, который шел между могилами, то выныривая из темноты, то скрываясь в ней, так что поначалу лорд подумал, что ему мерещится. Но нет. Вот он появился снова. Как и мальчик у ворот, он казался покрытым сажей. Его одежда была рваной.

Они замолчали и спустя еще некоторое время подошли к центру кладбища. Сумерки сменились плотной темнотой, и хотя их глаза уже привыкли к ней, видимость была плохой. Однако у входа в катакомбы имелись факелы, правда, погасшие, так что им пришлось зажечь их. Квимби сделал это с трудом, чертыхаясь, но вот, наконец, они с Перкинсом встали у каменного входа, каждый с горящим факелом, готовые войти.

— Тебе повезло, Перкинс, что мы здесь, — шепнул Квимби. — Надеюсь, ты понимаешь, почему.

— Да, сэр, — прошептал тот в ответ.

— Мы ведь не занимаемся пустой болтовней, когда мне хочется есть, разве не так? Когда я хочу есть, то я… что я делаю, когда хочу есть, Перкинс?

— Вы зовете меня, сэр?

— Именно, — по-прежнему шепотом продолжал лорд, озираясь, — никого из этого отребья в катакомбах не видать. Итак, надеюсь, ты ценишь, на какие жертвы я иду, находясь здесь. Теперь слушай. Когда мы встретимся с этими подонками, я хочу, чтобы ты сделал вид, будто ты здесь по делу. Нам нужно задать им вопросы насчет поставки продукции, которые наверняка доставят им неприятность, и они откажутся отвечать. Мы должны внушить им, что мы по делу. И наша цель здесь — сбить цену. Понятно?

— Да, сэр.

— Хорошо. Пошли.

Когда они миновали деревянные ворота и шагнули в тоннель, Квимби посмотрел влево и увидел третьего уличного мальчишку, который восседал верхом на надгробии, выбивая босыми пятками дробь по могильному камню, а темнота вокруг него, казалось, клубилась и расцветала. Но потом он исчез в этой темноте, стоило им шагнуть внутрь; Квимби обнаружил, что вдыхает запах, который раньше ему не встречался (и это он, человек, который смотрел, как его слуга пожирает человеческий мозг с его собственного письменного стола!): это был запах совсем иного рода — земли, влаги, вязкой сырости и пресыщения, и все это разом лезло в глотку, пока они осторожно продвигались вперед под низко нависающим потолком подземного тоннеля.

Впереди послышался звук, похожий на покашливание. Квимби глянул вверх и увидел, что часть стены имеет проломы, некие норы, и он подумал о том, что катакомбы уходят намного глубже и дальше и они гораздо сложнее, чем то, что они могли себе представить, и уже не впервые он обрадовался, что находится в компании Перкинса.

Покашливание.

Проблеск.

Еще и еще раз, и он позвал: «Кто там?»

За это, подумалось ему — за это в высшей степени нетрадиционное место встречи — цена сильно упадет. Всенепременно.

Они приблизились к пролому — к круглой площадке, будто сооруженной для сборищ некоего восставшего из небытия Клуба Адского Огня: стены, образовывавшие круг, были сложены из серого сыроватого камня; в нем виднелись амбразуры и окно.

— Добро пожаловать, ваша светлость.

Голос отдавался эхом, шедшим от затемненных выступов пещеры. Квимби пробежался по кругу, Перкинс от него не отставал, оба пытались найти источник голоса, задирая подбородки и вертя головами в разные стороны.

— Берк? — позвал Квимби.

— Нет, это Хэйр, сэр, — ответил голос, — Берк выше.

— Вы не один, как я вижу, — раздался второй голос.

— Бог мой, — сказал Квимби с деланой усталостью, — да покажитесь вы, горе-шантажисты, можно подумать, ваши лица представляют тайну для меня.

Он увидел, как на одном участке стены обозначилась пара ног. Свет факела плясал и метался, но он успел ухватить взглядом фигуру мужчины — Берка, надо полагать, — сидевшего внутри одной из темных нор, спустив ноги наружу и скрестив руки перед собой.

— Нам нужно обсудить финансовый вопрос, — неуверенно начал Квимби. Где Хэйр, где?? Он так надеялся, что Перкинс унюхает его.

Не зря у него было плохое предчувствие насчет всего этого. Он пришел сюда в надежде выторговать более приемлемые условия на поставку свежих трупов, которые требовались Перкинсу, пока они не разработают нужное снадобье, но теперь ясно, что на уме у Берка и Хэйра есть кое-что другое.

— Нам нужно обсудить финансовый вопрос, — донесло эхо насмешливый повтор его слов кем-то из них, и другой в ответ рассмеялся. Тени собирались и расходились, стены казались подвижными, раскачиваясь вместе с ними. Квимби, которому надоели эти игры, прошел к стене, где сидел Берк, но когда приблизился, мужчины там больше не было.

— Ваша светлость.

Он снова пробежал по кругу, снова вернулся в центр пещеры, где стоял Перкинс; они раздвинули свои факелы шире, чтобы осветить больше пространства, и настораживались каждый раз, почуяв колебание тени или движение в темноте.

— Боюсь, ваша пресветлость, — сказал голос, и Квимби передернуло от этой язвительности, — что мистер Хэйр и я больше не сможем снабжать вас трупами. Не так ли, мистер Хэйр?

Второй голос раздался с другого конца помещения.

— Все верно, мистер Берк. Верно-достоверно, взаправду.

— Полагаю, — сказал Квимби, пытаясь взять уверенный тон, — на этом встреча закончена, так что мы вас покидаем. Почему эту вашу информацию нельзя было вывесить за стеклом в объявлениях «Плау», мне непонятно.

— Потому что на этом встреча не закончена, — заявил второй голос, Хэйр, — у нас следующие требования…

Господи, Иисусе. Ибо Квимби уже точно знал, что за этим последует. Его шантажируют! Снова.

— …несмотря на то что мы хотим прекратить поставку трупов для вас и вашего… хм… человека…

Что-то было такое… в этой заминке со словом «человек». О Боже. Означает ли это…?

— …требуется продолжать выплачивать нам деньги, чтобы мы невзначай не перепутали однажды вечером дорогу из кабака к себе домой и не ввалились ненароком в какой-нибудь полицейский участок, где у нас развяжутся языки и мы поведаем о некоторых жестоких происшествиях на одной из пембриджских вилл в Ноттингхилле, в доме высокоуважаемого лорда Квимби.