Капитану Жнецу пришлось звонить лично. Нельзя сказать, что его порадовал звонок Рогозина, но и нельзя сказать, что этот звонок его удивил. Видимо, ему уже начинают надоедать эти звонки видных чиновников, политиков, да и просто сочувствующих. Впрочем, согласие на встречу он всё-таки дал. По мнению Виктора Алексеевича, Жнец должен участвовать в готовящейся неофициальной встрече сенаторов, однако он не состоял в клубе, как и остальные выжившие члены экипажа корвета "Пёс Войны", о чём и заявила Рогозину его президент госпожа Ирина Райли, но упорный сенатор всё же настоял на своём. С госпожой Райли у него были свои личные связи.

   Впрочем, капитана ещё нужно уговорить участвовать в реализации готовящегося мероприятия. В обусловленное в договоренности время у дома капитана Жнеца остановился длинный чёрный лимузин. Рогозин не стал скупиться на роскошь, чтобы произвести впечатление на капитана. Из тонированного стекла окна лимузина он пронаблюдал, как тот вышел ему навстречу, закрыл ключом калитку и, перейдя дорогу, подошёл к автомобилю. Рогозин изнутри сам открыл ему дверь, приглашая сесть.

   -- Добро пожаловать в мою скромную и уютную обитель, -- сказал он, откинувшись на сиденье.

   -- Да, скромную, это точно, -- прокряхтел Жнец, усаживаясь в широкое заднее сиденье и поправляя мундир. Рогозин расплылся в довольной улыбке - ему польстило, что Жнец так высоко оценил его старания.

   -- Это не моё, -- отметил он. -- Казённое. Чудом достал, чтобы сделать ваше присутствие максимально комфортным.

   -- Ну конечно, это всё принадлежит народу, -- Жнец величественно выпрямился, выпятив широкую грудь. Рогозин поморщился. Ему не очень понравилось ироничное замечание капитана, но он решил не придавать ему особого значения. Щёлкнув кнопкой связи, он приказал водителю ехать. Автомобиль медленно тронулся.

   --Завтра важный день, -- сказал Виктор Алексеевич, покосившись на Жнеца. -- Мы проводим встречу с сенаторами различных фракций в целях выбора единой политики по вопросу взаимоотношения с этой вашей новой расой.

   -- Во-первых, она не моя, -- Жнец сверкнул глазами. -- Во-вторых, побеседовав с вашим помощником, который-таки упросил меня с вами встретиться, я уже сформировал определённое мнение относительно задуманных вами предприятий. Мне кажется, что разного рода частные закрытые клубы - не место для проведения серьёзных мероприятий. Я уверен, что от этого заседания будет не больше толка, чем от заседаний вашего Консулата, который всё более демонстрирует свою пассивность в решении государственных дел.

   -- Не нам с вами рассуждать о пользе политики Его Верховенства. Действия начальства, как и приказы командующего, не обсуждаются. Хотя... скажу по секрету, я бы кое-что изменил в его составе.

   -- Да вы прямо-таки революционер, господин Рогозин, -- Жнец скривил губы, покосившись на сенатора.

   -- Я не революционер. Я просто предложил решение той ситуации, которую вы обрисовали.

   -- Да нет, как раз наоборот. Вы собираете государственных мужей втихую, тайно, словно готовите какую-то пакость властям. Это называется заговор. Я понимаю, конечно, вы - человек амбициозный, однако я не стал бы кроить политическую систему тогда, когда она должна быть наиболее стабильна.

   -- Что бы ни происходило, я всегда действую в интересах народа, -- поморщился Рогозин. -- Если вы имеете в виду некий экономический кризис, то это всего лишь мираж, мыльный пузырь, надутый, чтобы держать массы в повиновении. Если всё будет хорошо, то обнаружится, что высшее начальство, да и все чиновникиснизу доверху, воруют из казны, загребая обеими руками, кроят бюджет, как свадебный торт, отхватывая самые лакомые куски. А так... финансовые потери можно списать на кризис, мол это не мы, это инфляция.

   -- Легко это говорить человеку, который ещё не входит в состав высшего чиновничества. Знаете, я реалист, -- Жнец сложил руки на груди,--и в ваших монстров, пожирающих деньги, не верю. И крамолу не читаю. И в ваших заговорах я участвовать также не намерен. Поэтому примите мои извинения, однако завтра быть на вашей тайной встрече не могу по вышеописанным мною обстоятельствам. Вы могли бы остановить машину? Мне бы хотелось сойти.

   -- От этого заседания будет толк, -- ответил спокойно Рогозин, стараясь быть дипломатичным. -- Хотя бы потому, что его организовал я, и потому, что это в наших с вами интересах.

   -- А мне от этого какая выгода? -- Жнец сморщил лоб.

   -- Например, реальная возможность мести.

   Да-да, Рогозин кое-что знал из того, что Жнец старался скрыть от других, знал его тайные желания и готов был манипулировать этим. С этим ветераном не следует цацкаться, иначе он пошлёт сенатора куда подальше, что только что попытался сделать, и все планы Рогозина полетят прахом. Его надо брать за глотку как можно скорее, пока он не оправился. Впрочем, Жнец даже бровью не повел. Хорош капитан. Пока держится.

   -- Какой еще мести?

   -- Элементарной. Как поживает ваша дочь?

   -- Какая...

   Жнец распрямился в сиденье и внимательно посмотрел на сенатора.

   -- Если вы вздумали меня шантажировать, то это вы зря придумали, -- заявил он, и в голосе его прозвучали стальные нотки. -- И нам теперь в самый раз расстаться.

   -- Дело в том, что вы сразу проявили свою неприязнь к моим действиям, -- хладнокровно ответил Рогозин, -- и мне в ответ тоже пришлось пойти на жёсткие меры. В дальнейшем мне хотелось бы, чтобы мы понимали друг друга и начали наше взаимовыгодное сотрудничество. Если я сказал, что некоторые мои мероприятия в ваших интересах, значит, так оно и есть.

   Жнец отвернулся к окну. Там, снаружи проносились мимо деревья, дома, люди. Лимузин выезжал из пригорода на оживлённую автостраду.

   -- Мой источник сообщил мне о том, что неделю назад Вика Жнец была объявлена в розыск, -- продолжал Рогозин. -- Это печально, что девочка пропала без вести. Вика Жнец - ваша дочь, не так ли? Вас, как отца, не смущает её исчезновение? Почему вы не предпринимаете активных попыток к её поиску? Насколько мне известно, вы передавали её на воспитание в Интернат Конгрегации Лордов Духовных на время вашего отбытия на боевое патрулирование. Вам совершенно не с кем её оставить, именно поэтому-то вы и воспользовались услугами интерната. Тот факт, что вы совершенно равнодушно относитесь к исчезновению вашей дочери, даёт мне возможность предполагать, что вам известна её судьба. Может ли быть такое, что ваша дочь была на корабле в тот момент, когда на него напали ферры? Если да, то вас ждет ответственность по статье восьмидесятой Военного устава, который запрещает нахождение несовершеннолетних на борту военного корабля, выполняющего боевую миссию. К тому же, вас ждет ответственность за её гибель, ведь она не была найдена среди выживших. Что если её сожрали хищники с Орри, как и другие тридцать человек вашего экипажа?..

   -- Так, чего вы от меня хотите?!

   Жнец побагровел. Глаза его злобно сверкнули, впившись в сенатора, который, казалось, даже не шевельнулся.

   -- Вам грозит решётка, капитан, и вы это знаете. В моих (и в ваших) интересах, чтобы вы туда не сели.

   Рогозин был спокоен. Он предугадывал бурную реакцию Жнеца и всё делал для того, чтобы вызвать в нем агрессию. Капитан был человеком с устойчивой психикой, не так легко было вывести его из себя. Это качество воспитывают в училищах во всех лётчиках, прививают чувство собственного превосходства над всеми остальными. "Кто ещё, если не мы?" -- так говорят они о себе. И Жнец был из их числа. Но ахиллесовой пятой его была именно любовь к дочери. И на эту точку следовало давить, чтобы подчинить себе капитана.

   Впрочем, Жнец довольно быстро взял себя в руки.

   -- А если мне не было сообщено о её пропаже? Быть может, вы первый, кто информирует меня об этом, -- предположил он.

   -- Мне известно о том, что такое сообщение было отправлено вам, и вы не могли с ним не ознакомиться.