Согласие между королевой и ее падчерицей продлилось недолго, поскольку каждая из них стремилась быть первой дамой королевства... И хотя Алисента подарила королю не одного, а двоих наследников мужского пола, Визерис не содеял ничего, дабы изменить порядок престолонаследия. Принцесса Драконьего Камня оставалась его наследницей, и половина лордов Вестероса присягнула защищать ее права. Слова же тех, кто вопрошал: «А как же решение Великого совета 101 года?» – разбивались о глухую стену. Дело улажено, полагал король, и сие был не тот вопрос, к которому его милость имел желание возвращаться.
Вопросы, однако же, продолжали задавать – и не в последнюю очередь сама королева Алисента. А наиболее громогласным среди ее сторонников являлся ее отец, сир Отто Хайтауэр, королевский десница. До крайности раздраженный таким положением, в 109 году от З.Э. король Визерис лишил сира Отто знака его службы – цепи, а на место его назначил молчаливого лорда Харренхолла, Лионеля Стронга.
– Уж сей десница не станет мне дерзить, – возгласил его милость.
Даже после того, как сир Отто вернулся в Старомест, при дворе все еще оставалась «партия королевы» – ряд влиятельных лордов, дружественных королеве Алисенте и поддерживавших права ее сыновей. Против них стояла «партия принцессы». Король Визерис любил и жену, и дочь, и ненавидел свары и пререкания. Целыми днями он прилагал усилия, дабы сохранить мир между своими женщинами и удоволить обеих дарами, золотом и почестями. Пока он жил, правил и поддерживал равновесие, как и прежде, продолжались пиры и турниры, и в государстве царил мир... хотя некоторые, обладавшие зорким глазом, примечали, как драконы противоборствующих партий огрызались и плевались огнем, когда бы им ни случилось встретить друг друга.
В 111 году после З.Э. в Королевской Гавани устроили большой турнир в честь пятой годовщины бракосочетания короля и королевы Алисенты. На открытии празднества королева была в зеленом платье, в то время как принцесса нарочито облачилась в цвета Таргариенов: красный и черный. Сие заметили, а позже завели обычай говорить о «зеленых» и «черных», имея в виду партию королевы и партию принцессы соответственно. Что до самого турнира, на нем возобладали черные – сир Кристон Коль, носивший знак расположения принцессы Рейниры, выбил из седла всех поединщиков королевы, в том числе ее младшего брата, сира Гвейна Хайтауэра, и двоих более дальних родичей.
Однако же был один, что не рядился ни в черное, ни в зеленое, а ходил в золоте да в серебре. Принц Деймон наконец-то вернулся ко двору – в короне, величающий себя королем Узкого моря. Объявившись без уведомления на своем драконе в небе над Королевской Гаванью, он трижды облетел турнирное поле... но, опустившись в итоге на землю, преклонил колено перед братом и в знак любви и преданности преподнес ему свою корону. Визерис вернул ее и расцеловал Деймона в обе щеки, приветствуя его прибытие домой; когда же сыновья принца Бейлона Таргариена примирились, лорды и простолюдины разразились оглушительными возгласами. А громче всех радовалась принцесса Рейнира, что пребывала в восторге от возвращения любимого дядюшки и упрашивала его остаться погостить.
Принц Деймон пробыл в Королевской Гавани полгода, и даже получил обратно свое место в Малом совете, но ни время, ни изгнание не переменили его натуру. Вскорости Деймон вновь связался со своими старыми товарищами из золотых плащей и вернулся в заведения на Шелковой улице, где прежде был столь почитаемым завсегдатаем. Хотя он обходился с королевой Алисентой со всей подобающей ее положению учтивостью, между ними не было теплоты, и люди поговаривали, что принц бывал крайне холоден с ее детьми, особливо с племянниками Эйгоном и Эймондом, чье рождение отбросило его еще ниже в порядке наследования.
Другое дело – принцесса Рейнира. Деймон проводил долгие часы в ее обществе, развлекая ее рассказами о своих путешествиях и битвах. Он дарил ей жемчуга, шелка и книги, а еще – нефритовую тиару, по слухам, некогда принадлежавшую императрице Лэнга; он читал ей стихи, вместе с ней обедал, охотился с ястребами, ходил под парусом, развлекал ее, насмехаясь над зелеными придворными, «лизоблюдами», угодничавшими перед королевой Алисентой и ее детьми. Он славил ее красоту, называя ее прекраснейшей девой во всех Семи Королевствах. Дядя и племянница начали летать вместе почти каждый день, пуская наперегонки Сиракс и Караксеса до Драконьего Камня и обратно.
Здесь наши источники расходятся. Великий мейстер Рунцитер повествует лишь, что братья вновь рассорились, и принц Деймон покинул Королевскую Гавань, вернувшись к своей войне на Ступенях. О причине же ссоры он не говорит. Другие утверждают, что Визерис отослал Деймона прочь по настоянию королевы Алисенты. Но септон Юстас и Грибок рассказывают другую историю... или, вернее, две другие истории. Юстас, менее распущенный из двоих, пишет, что принц Деймон соблазнил свою племянницупринцессу, лишив ее девства. Когда любовников обнаружили вместе в постели и привели к королю, Рейнира твердила, что любит дядю, и упрашивала отца дозволить ей выйти за него. Однако король Визерис не желал и слышать о том, напомнив дочери, что у принца Деймона уже есть жена. В гневе он запер принцессу в ее покоях, велел своему брату удалиться и запретил обоим когдалибо упоминать о случившемся.
История, излагаемая Грибком, гораздо более порочна. По словам карлика, принцесса вожделела не принца Деймона, а сира Кристона Коля. Но сир Кристон был истинным рыцарем, благородным, целомудренным и помнящим свои обеты, и хотя он денно и нощно пребывал в ее обществе, он никогда даже не целовал ее, даже ни разу не сказал ей, что влюблен.
– Когда он смотрит на тебя, то видит маленькую девочку, которой ты была, а не женщину, которой ты стала, – поведал племяннице Деймон. – Но я могу научить тебя, как заставить его увидеть в тебе женщину.
Начал он с уроков поцелуев, уверяет Грибок. От них принц перешел далее, показав племяннице, как прикасаться к мужчине, дабы подарить ему наслаждение – в занятия сии порой вовлекали самого Грибка и его якобы огромный мужской орган. Деймон учил девушку соблазнительно раздеваться, ласкал ее соски, дабы сделать их более чувствительными, летал с ней на драконе к одиноким скалам в Черноводном заливе, где они, никем не замеченные, могли забавляться нагими, а принцесса – постигать искусство ублажения мужчины ртом. По ночам он тайно выводил Рейниру из ее комнат, одетую мальчиком-пажом, и они отправлялись в бордели на Шелковой улице, где принцесса могла наблюдать за мужчинами и женщинами, предающимися любви, и обучаться «женским искусствам» у блудниц Королевской Гавани.
Лишь о том, сколь долго длились сии уроки, умалчивает Грибок; однако, в отличие от септона Юстаса, он настаивает, что принцесса Рейнира осталась девицей, ибо желала сохранить невинность как дар своему возлюбленному. Но, когда она наконец подступилась к своему «белому рыцарю», пользуясь всем, чему научилась, сир Кристон Коль ужаснулся и отверг ее. Вся история вскоре открылась, чему немало поспособствовал сам Грибок. Поначалу король Визерис отказывался верить хотя бы единому слову, пока принц Деймон сам не подтвердил, что все сие правда.
– Отдай девчонку мне в жены, – будто бы заявил он своему брату. – Кто другой теперь ее возьмет?
Вместо сего король отправил принца в изгнание, дабы тот никогда под страхом смерти не возвращался в Семь Королевств. (Лорд Стронг, королевский десница, возражал, что принца надобно немедля предать казни как изменника, но септон Юстас напомнил его милости, что ни один человек не проклят так, как убийца родичей.)
Что до последствий, тут все очевидно. Деймон Таргариен вернулся на Ступени и возобновил свою борьбу за сии бесплодные, разбитые штормами камни. В 112 году от З.Э. скончались великий мейстер Рунцитер и сир Гаррольд Вестерлинг, лордкомандующий Королевской гвардии. Лордом-командующим вместо сира Гаррольда назначили сира Кристона Коля, а архимейстеры Цитадели прислали в Красный замок мейстера Меллоса, дабы тот принял цепь великого мейстера и его обязанности. В остальном Королевская Гавань возвратилась к привычной умиротворенности, в которой и пребывала большую часть последующего дву хлетия... до 113 года от З.Э., когда принцессе Рейнире сравнялось шестнадцать, она вступила во владение Драконьим Камнем и вышла замуж.
