Он вдруг остановился. Дверь неожиданно открылась, и на пороге появилась Ада Корихант, Дева восточной пагоды.

— Посмотри на нее, Сандокан! — воскликнул португалец.

Пират обернулся. Увидев эту женщину, стоящую на пороге двери, он снова побледнел и, шатаясь, отступил до самой стены

— Какое сходство!.. — воскликнул он. — Какое сходство!..

Сумасшедшая не двигалась. Она сохраняла абсолютную неподвижность и пристально смотрела на пирата, глядя как бы сквозь него. Неожиданно она заслонилась руками и воскликнула в страхе:

— Тугсы?

— Нет, — сказал Каммамури, который следовал за ней. -Нет, госпожа, это не тугсы.

Она недоверчиво покачала головой, осторожно подошла к Сандокану, который словно прирос к стене, и дотронулась до него рукой. Казалось, она что-то искала у него на груди.

— Тугсы? — повторила она.

— Нет, госпожа, нет, — сказал маратх.

Ада распахнула свою белую шелковую накидку и открыла золотое ожерелье, висевшее у нее на груди, в центре которого было изображение змеи с головой женщины. Она дотронулась до этого символа индийских душителей и опять посмотрела на грудь Сандокана.

— Почему я не вижу змеи? — спросила она слегка взволнованным голосом.

— Потому что эти люди не тугсы, — сказал Каммамури.

Какая-то искра сверкнула в глазах сумасшедшей, но тут же потухла. Поняла ли она то, что сказал ей Каммамури? Может быть.

— Каммамури, — сказал Янес вполголоса, — а если бы ты произнес имя ее жениха?

— Нет, нет! — с ужасом воскликнул маратх. — Она бы впала в безумие.

— Она всегда такая безучастная?

— Всегда, если не слышит звуков рамсинги и не видит аркан или статую богини Кали.

— А что тогда?

— Тогда она убегает в паническом страхе, и несколько дней проводит в безумном бреду.

В этот миг сумасшедшая обернулась и медленными шагами направилась к двери. Каммамури, Янес и Сандокан, оправившийся от своего волнения, последовали за ней.

— Что она хочет? — спросил тихо Янес.

— Не знаю, — ответил маратх.

Выйдя из дома, сумасшедшая остановилась, пристально разглядывая траншеи и палисады, защищавшие дом, потом направилась к оконечности мыса, глядя на море, которое ревело у подножия его.

Внезапно она наклонилась, как бы прислушиваясь к реву волн и, разразившись судорожным смехом, воскликнула:

— Мангал!

— Что она говорит? — спросили в один голос Сандокан и Янес.

— Наверное, она спутала море с рекой Мангал, которая омывает остров тугов.

— Бедняжка! — воскликнул Сандокан, вздохнув.

— Ты надеешься, что можно вернуть ей разум? — спросил Янес.

— Да, я надеюсь, — ответил Сандокан.

— Каким образом?

— Я скажу тебе это, когда мы освободим Тремаль-Найка.

— Мы возьмем с собой эту бедняжку?

— Да, Янес. Без нас англичане могут напасть на Момпрачем и увезти ее.

— Когда мы отправляемся? — спросил Каммамури.

— Немедленно, — сказал Сандокан. — Путь у нас неблизкий, и «Гельголанд», возможно, недалеко. Спустимся вниз, в поселок.

Каммамури взял за руку Аду и помог ей сойти с лестницы, следуя за Янесом и Тигром Малайзии.

— Какое впечатление произвело на тебя все это? — спросил португалец у Сандокана.

— Болезненное впечатление, Янес, — сказал пират. — Ах если бы я смог когда-нибудь сделать ее счастливой!

— Похожа она на покойную Марианну?

— Да, Янес, да! — воскликнул Сандокан взволнованно. — Те же черты, что у моей бедной Марианны!.. Довольно, Янес, не будем больше говорить о ней. Это заставляет меня страдать, нечеловечески страдать!

Тем временем они дошли до первых хижин поселка. Именно в этот момент три праос, наполненные грузом с «Молодой Индии», входили в бухту.

Их экипажи, заметив своего главаря, приветствовали его громкими криками, исступленно потрясая оружием.

— Да здравствует непобедимый Тигр Малайзии! — вопили они.

— Да здравствует наш храбрый капитан! — вторили им пираты на берегу.

Властным жестом руки Сандокан собрал вокруг себя всех пиратов, которых было не меньше двухсот, по большей части малайцев и даяков Борнео, и обратился к ним с речью.

— Все слушайте меня, — сказал он. — Тигр Малайзии собирается предпринять экспедицию, которая может стоить жизни многим из вас.

Воцарилась абсолютная тишина — все взгляды были устремлены на него.

— Я обращаюсь к вам, тигры Момпрачема, — продолжал он. — На побережье Борнео, в княжестве Саравак, правит человек, представитель той расы, которая причинила нам много зла и которую мы ненавидим — одним словом, англичанин. Его зовут Джеймс Брук. Этот человек — самый страшный враг малайского пиратства, и он держит в своих руках моего друга, жениха этой несчастной девушки, двоюродной сестры Марианны, покойной королевы Момпрачема.

Страшные вопли были ответом на эти слова.

— Мы спасем его!.. Мы спасем его!.. — кричали пираты, потрясая своим оружием.

— Да, друзья, я хочу спасти жениха этой несчастной.

— Мы спасем его, Тигр Малайзии, мы спасем его!..

— Мы объявляем войну Джеймсу Бруку, истребителю пиратов! — крикнул стоявший рядом с Тигром Малайзии Янес. -Раньше мы истребим его!

Крик, который на этот раз вырвался у пиратов, был ревом ярости, который все вокруг заставил дрожать.

— Смерть Джеймсу Бруку!..

— Смерть истребителю пиратов!

— На Саравак!.. Все на Саравак!..

— Тихо! — загремел Тигр Малайзии. — Кара-Оло, выйди вперед!

Желтолицый человек великанского роста, с мощными запястьями, перехваченными медными кольцами, и грудью, украшенной зубами тигра, раковинами и пучками волос, приблизился, положив руку на рукоятку тяжелой сабли.

— Сколько человек в твоем отряде? — спросил его Сандокан.

— Восемьдесят, — отвечал пират.

— Ты боишься Джеймса Брука?

— Я никогда никого не боялся. Если Тигр Малайзии прикажет идти на Саравак, я нападу на него, и за мной пойдут все мои люди.

— Садись со своим отрядом на «Жемчужину Лабуана». Сам понимаешь, что все трюмы ее должны быть забиты порохом и свинцом.

— Хорошо, капитан.

— А мне что делать, капитан? — спросил старый малаец, обезображенный множеством шрамов на теле и на лице.

— Ты, Найала, останешься на Момпрачеме с другим отрядом; пусть молодые отправятся на Саравак!

— Хорошо, я останусь здесь и буду защищать наш остров до последней капли крови.

Поговорив еще с командирами отрядов, Сандокан и Янес поднялись в большой дом. Их сборы были короткими. Спрятав под одеждой по мешочку с крупными алмазами, выбрав себе карабины и сабли, они снова спустились на берег.

«Жемчужина Лабуана» с поднятыми парусами покачивалась в маленькой бухте, готовая выйти в море. На палубе суетились даяки Кара-Оло, укладывая в трюм боеприпасы.

— Тигрята, — сказал Сандокан, повернувшись к пиратам, собравшимся на берегу. — Защищайте мой остров, не отдавайте его врагу.

— Мы защитим его, — ответили тигры Момпрачема, взметнув над головой свои ружья и кинжалы.

Сандокан, Янес, Каммамури и Дева пагоды сели в шлюпку и добрались до судна, уже поднимавшего паруса.

Через минуту оно снялось с якоря и плавно двинулось в открытое море.

— Да здравствует «Жемчужина Лабуана»!.. Да здравствует Тигр Малайзии!.. Да здравствуют тигры Момпрачема!.. — кричали пираты на берегу.