Поскольку в Седанге не было даже скромной гостиницы, лорд Джеймс снял уютный китайский домик, расположенный у реки, на северной окраине города, где и поселились Ада и Каммамури.

— Здесь моя миссия кончается, — сказал он племяннице. — Все, что я мог сделать для вас, не компрометируя свою честь английского моряка и соотечественника Джеймса Брука, я сделал. Несмотря на то, что Саравак — независимое государство и прямо не связан с Англией, несмотря на то, что я был жестоко уязвлен крайней суровостью Брука к Тремаль-Найку, в той войне, которую пираты готовы начать ради освобождения пленников, я участвовать не могу. Я остаюсь твоим дядей и твоим защитником, но, как англичанин, я должен сохранять нейтралитет.

— Значит, вы хотите покинуть нас здесь?.. — с болью сказала Ада.

— Это необходимо. Я возвращаюсь на свою яхту, но не покину устья реки до начала военных действий, чтобы в случае чего защитить тебя. Ты достаточно энергична, чтобы действовать и одна.

— О, да, дядя!.. Я решилась на все.

— Я оставляю четырех своих матросов, которые будут защищать тебя и помогать во всем. Они люди преданные, испытанной храбрости и будут подчиняться тебе, как мне самому. Прощай, и при любой опасности посылай ко мне одного из них. Моя яхта будет всегда наготове, и при первой же твоей просьбе я сразу поднимусь вверх по реке в Седанг.

Они крепко обнялись, потом лорд снова сел в шлюпку и отправился на свою яхту. Девушка осталась на берегу и долго смотрела ему вслед, не обращая внимания на одного из стражников, который подошел, пристально ее разглядывая.

Наконец она обернулась и посмотрела на него. По виду это был индиец.

— Кто вы? — спросил стражник.

— Чего ты хочешь? — спросила она в ответ.

— Узнать, кто вы, — ответил индиец.

— Это тебя не касается.

— Таков приказ. Вы должны назвать себя, поскольку вы иностранка.

— Чей приказ?

— Губернатора.

— Я не знаю его.

— Но он должен знать каждого, кто прибывает в Седанг.

— Для чего это нужно?

— Здесь содержится племянник Муда-Хассина.

— Кто это?

— Племянник султана, который правил в Сараваке.

— Я не знакома с султанами.

— Не важно: я все равно должен знать, кто вы.

— Я индийская княжна.

— Из какой области?

— Из большого племени маратхов, — сказал Каммамури, тихо подошедший к ним.

— Маратхская княжна! — вздрогнув, воскликнул индиец. — Но я тоже маратх.

— Нет, ты отступник, — сказал Каммамури. — Будь ты настоящим маратхом, ты был бы свободен, как я, ты не стал бы слугой человека, который принадлежит к расе наших угнетателей англичан.

В глазах стражника сверкнула гневная искра, но тут же погасла. Потупив голову, он прошептал:

— Это правда.

— Уходи, — сказал Каммамури. — Свободные маратхи презирают предателей.

Индиец вздрогнул, потом поднял глаза, в которых стояли слезы, и сказал грустно:

— Нет, я не забыл мою родину, не забыл свое племя. В моем сердце жива ненависть к угнетателям. Я еще маратх.

— Ты!.. — с презрением сказал Каммамури. — Докажи мне это!..

— Приказывай.

— Вот моя госпожа, княжна одного из самых доблестных наших племен. Поклянись ей в верности, как клянутся все свободные сыновья наших гор, если осмелишься!..

Индиец бросил вокруг быстрый взгляд, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за ними, потом упал у ног Ады, коснувшись лбом земли, и сказал:

— Приказывай: самим Шивой, а также Вишну и Брамой, богами-защитниками Индии, я клянусь повиноваться тебе.

— Теперь я вижу, что ты маратх, — сказал Каммамури. — Следуй за нами!..

Она посмотрела на него долгим испытующим взглядом, как бы желая проникнуть в самые глубины его души, и медленно проговорила:

— Ты должен знать, что я ненавижу раджу.

— Ты!.. — воскликнул индиец, подняв голову и глядя на нее с изумлением.

— Да, — сурово сказала девушка.

— Наверное, он причинил тебе какое-то зло?

— Нет, но я ненавижу его, потому что он англичанин. Я ненавижу его потому, что я дочь маратха, а он принадлежит к нации наших угнетателей. Когда-то он участвовал в кампании, которая уничтожила независимость нашего княжества. Мы, маратхи, свободный народ, поклялись в вечной ненависти к этим людям из далекой Европы. Не имея возможности поразить их в Индии, мы воюем с ними в других местах.

— Ты такая могущественная?.. — спросил индиец с еще большим изумлением.

— Да, у меня есть доблестные люди, есть корабли и пушки.

— И ты приносишь сюда войну?..

— Да, поскольку здесь правят угнетатели нашей родины, которые угнетают и другие народы, близкие нам.

— Но кто поможет тебе в этом деле?..

— Кто?.. Племянник Муда-Хассина.

— Он!..

— Он.

— Но ведь он пленник!

— Мы освободим его.

— Но как?

— Мы обманем бдительность его стражей.

— Каким образом?

— Способ найдешь ты.

— Я!..

— Вот испытание, которое ждет тебя, если ты настоящий маратх.

— Я поклялся повиноваться тебе. А Бангавади не нарушит данного слова, — сказал индиец торжественно.

— Хорошо! — одобрил Каммамури, который до того молча стоял рядом. — Сколько стражей следят за Хассином?

— Четверо.

— Днем и ночью?

— Всегда.

— И никогда не покидают его?..

— Никогда.

— Есть хоть один маратх среди этих индийцев?

— Нет, все из Гуджарата.

— Верные губернатору?..

— Неподкупные.

Маратх сделал жест досады и погрузился в глубокое раздумье.

— Кто губернатор?.. Он местный? — спросил он через несколько мгновений.

— Он из Бенгалии. Англо-бенгальский метис.

— Тогда он не предаст раджу.

— О нет!.. — воскликнул индиец.

— Ладно.

Каммамури пошарил у себя за поясом и извлек большой алмаз, величиной с орех.

— Отправляйся к губернатору, — сказал он, обращаясь к индийцу, — и скажи, что принцесса Раиб предлагает ему этот подарок. Скажи ему также, что принцесса просит позволения нанести ему визит.

— Но что ты намереваешься делать, Каммамури? — спросила Ада.

— Я скажу вам потом, госпожа. Иди, Бангавади, и помни, что ты дал клятву.

Индиец почтительно взял алмаз, еще раз распростерся перед девушкой и вышел из домика быстрыми шагами.

Проводив его взглядом, Каммамури сказал, обращаясь к Аде:

— Я думаю, госпожа, нам это удастся.

— Что именно?

— Похитить Муда-Хассина.

— Но каким образом?

Вместо ответа Каммамури достал из-за пояса коробочку и показал несколько маленьких пилюль, издающих странный запах.

— Мне их дал господин Янес, — сказал он. — И я знаю по опыту, насколько они действенны. Достаточно бросить одну в стакан с вином или кофе, чтобы мгновенно усыпить самого крепкого мужчину.

— А для чего они понадобятся? — спросила девушка с еще большим удивлением.

— Чтобы усыпить губернатора и охранников, которые сторожат дом Хассина.

— Я пока не понимаю тебя.

— Получив подарок, который мы ему послали, губернатор пригласит нас на обед, или мы сами пригласим его. Мы сумеем дать ему этот наркотик, а когда он уснет, пойдем к Хассину и повторим ту же шутку со стражами.

— Но пустят ли нас к пленнику эти индийцы?..

— За это возьмется Бангавади. Он скажет им, что получил приказ губернатора провести нас к Хассину.

— А куда мы отвезем пленника?..

— Куда он захочет. У него наверняка есть сторонники. Наши люди найдут лошадей.

Он собрался уходить, когда увидел вернувшегося Бангавади. Индиец был в радужном настроении, на губах его играла улыбка.

— Губернатор ждет вас, — сказал он, входя.

— Он доволен подарком?.. — спросил Каммамури.

— Я никогда не видел его таким, как сегодня. Он обрадовался ему, как дитя.

Через час Ада и Каммамури, сопровождаемые четырьмя матросами с яхты, отправились с визитом к губернатору. Путь был недолгий — он занял у них всего несколько минут.

Жилище губернатора, пышно именуемое дворцом, на самом деле было скромным двухэтажным деревянным домом с черепичной крышей, огороженным забором и защищенным двумя ржавыми пушками, которые держали тут скорее для устрашения, чем для стрельбы. Достаточно было взглянуть на них, чтобы понять это. Их проржавевшие дула не выдержали бы и двух выстрелов подряд, чтобы не взорваться.