Нарбонн расхохотался.

— Не бойтесь, вы мне просто понравились, клянусь, у меня не было никаких непристойных мыслей. Знаете, чем вы меня привлекли? Нет, не внешностью. Блондинок с голубыми глазами полно… вы не обращали на меня внимания, поэтому мне захотелось побыть с вами.

Светлана изумленно смотрела на него. Они сели на небольшой диванчик.

— Вы не представляете, как мне надоели эти дуры, — вздохнул Нарбонн, — с их постоянным кокетством и откровенными взглядами. Скажу вам по секрету, ни одна из них не вызвала у меня сильных чувств. Особенно противно, когда они вспоминают пошлые рассказики, и считают, что при этом неотразимы!

— Вам надо просто сменить круг знакомств, — посоветовала Лемус.

Ее немного шокировали фразы графа. Не так она представляла себе речь придворного. Граф чересчур расслабился.

— Увы, нельзя. От этого круга зависит моя карьера, — в голосе Нарбонна прозвучала обреченность.

— Но вы уже всего достигли, вы министр. Кстати, зачем вы стремитесь развязать войну? — спросила Светик.

— А зачем ваш друг протестует? — парировал граф.

— Поняла, вы меня поставили на место, дабы лишних вопросов не задавала, — сказала девушка. — Что ж, вы правы.

— Да, жаль, что мы с вами по разные стороны барьера.

Какое-то время они сидели молча.

— Ничего, вы скоро встретите свою любовь, — сказала Лемус весело. — Но ведь… а как же мадам де Сталь?

— Она меня раздражает! Постоянно пыжится. Ведет беседы с учеными людьми, делает вид, что разбирается в литературе. Вы не представляете, как ужасно быть рядом с такой женщиной. Только ради карьеры я связался с ней. Однако, благодаря ей, я занимаю пост военного министра. У нее хорошие связи.

— Честно говоря, мне ваш способ достижения цели не нравится! — высказалась Светик. — Ради этого вы…

— А я считаю, что все средства хороши!

Их прервал стук в дверь.

— Мсье граф, мсье граф! — раздался тонкий голосок. — Вы здесь?

— Ни на минуту нельзя отлучиться, эти коровы преследуют меня, — проворчал Нарбонн.

«Коровы? А вы, значит, пастушок!?» — подумала Светлана.

— Не давайте им повода! — возмущенно сказала она. — Ведите себя прилично!

Нарбонн усмехнулся.

— О-о! Вы даже спорите со мной, и на меня не претендуете. Ох, мадмуазель Лемус, вы мне очень нравитесь.

— Я рада, — ответила девушка мрачно. — Прощайте!

С этими словами она покинула Нарбонна.

Не успел граф Нарбонн вернуться в зал, как его тут же окликнула Жермена.

— Нам пора, — сказала она ему. — Едем!

— Но я еще не простился с друзьями…

— Я это сделала за вас!

Ее слова звучали как команда. Граф мысленно обругал подружку, но спорить не стал. Они сели в личный экипаж Жермены.

— Наконец-то мы одни! — воскликнул Нарбонн, обнимая любовницу.

Она уклонилась от его объятий.

— Похоже, ты решил променять меня? — спросила она сурово. — И это после того, что я для тебя сделала!

— Жермена! — принужденно рассмеялся он. — Раньше ты меня не ревновала.

— Да, то были игры, а теперь…

Нарбонн состроил веселую мину.

— Ты имеешь в виду Рози? — спросил он иронично.

— Рози? А-а, эту румяную дурочку. Ее я даже не заметила… Я говорю про ту маленькую дрянь, от которой ты не отходил весь вечер, а потом пошел за ней в библиотеку! Эта второсортная писательница, которая ничего не смыслит в литературе!

— Мадмуазель Лемус? Глупости! Мне просто захотелось поговорить.

— Нашел с кем! Ладно, не будем об этом. Только попробуй меня предать, пожалеешь. Я могу уничтожить тебя так же, как возвысила.

Она с властной улыбкой обняла Нарбонна.

Хитрая Мадлен

Как Бриссо и предполагал, его ждали споры с Манон Ролан, но он никак не хотел признавать правоту ее супруга. К тому же при этой беседе присутствовала Мадлен Ренан, которая оказывала им мощную финансовую поддержку. Накануне Бриссо красовался перед этой дамой, хвалился своим ораторским искусством. Теперь он чувствовал себя побитой собакой.

— У нас только один выход! — сказала Манон. — Вы должны вежливо предложить Робеспьеру перемирие! Хватит с нас скандалов, теперь вы убедились, что они только вредят. Мой муж считает…

Оратор вскипел.

— Я не намерен унижаться! Все это в характере вашего мужа! В смелости ему нет равных, разве что кролики!

Манон, не теряя самообладания, ответила:

— Согласна, мой супруг не обладает мощным голосом, не знает ругательств! Однако его ум с лихвой покрывает то, что вы считаете недостатками. Я помогаю супругу, чтобы его идеи не исчезли бесследно благодаря снобам нашего времени!

— Но мадам… советы мсье Ролана выдают всю его слабость.

— Мсье Бриссо, прошу, закончим эту дискуссию! — перебила Мадлен, которая с легкой усмешкой наблюдала за их разговорами. — Ролан прав! Нужно перемирие, так как сейчас вы бессильны против Робеспьера. Поверьте мне, я знаю этого человека лучше других.

Ее требование прозвучало спокойно, но жестко.

— Мадам, вы это говорите для того, чтобы Робеспьер стал победителем! Вы ведь его… любовница, вы хотите помочь ему.

— Если бы я поддерживала интересы Робеспьера, то не беседовала бы с вами! — ласково произнесла Ренар. — Вам просто дали совет. Для вас будет лучше им воспользоваться!

Бриссо поклонился.

— Ну что ж, милые дамы… я согласен.

С этими словами он удалился.

— Вы чувствуете себя королевой, — сделала Мадлен комплимент. — Эти люди подчиняются вам. А вашей известности может позавидовать любая женщина.

— Да, мне с трудом верится! — улыбнулась Манон. — Я знаменита и влиятельна! Ах, мой салон самый лучший! Весь Париж об этом говорит! Пора развеять предрассудки, что женщина и политика несовместимы!

— Да… а вот мадам де Сталь…

— О, да! Я восхищаюсь ее отцом! Ему пришлось изрядно потрудиться, чтобы свет обратил на его чадо внимание!

Мадлен улыбнулась.

— Мне бы надо многому у нее поучиться, — продолжала иронизировать Манон, — например, искусству унижать собеседников! Хотя у меня это никогда не получится. В моем салоне за чашкой кофе идет милая беседа, пусть о политике, но в легкой форме… Еще мне надо научиться выдвигать голословные теории, вроде «идеи идеального государства», как достичь которого, никто не знает. Увы, я всегда предлагаю конкретный план действий. Конечно, мне помогает мой муж, он умница.

— Вы правы, — кивнула Ренар.

— Мы вчера беседовали о Сталь. Многие мужчины над ней лишь насмехаются. Я удачно пошутила в тот вечер. Сравнила ее с Сирано де Бержераком. Нет, не ум, а профиль.

Мадлен вежливо рассмеялась.

— Ну, ладно, мадам, мне пора! — спохватилась Ролан. — Надеюсь, наше сотрудничество будет удачным.

Женщины дружески простились.

— Ох, ее погубит честолюбие, — проворчала Мадлен. — Один неверный шаг и все… Мадам де Сталь это тоже касается… Нет, у меня другая тактика… Спасибо дядюшке, царствие ему небесное, он меня научил… В таких делах нужно быть серым как мышь… Мое имя нигде не фигурирует, обо мне не пишут газеты, никто не знает о моих связях… Я светская дама, украшение балов и приемов, мечта каждого мужчины… От недостатка внимания я никогда не страдала… А мадам де Сталь совершает еще одну ошибку — вытягивает всяких слащавых типов, которые даже в грош ее не ставят…

Мадлен подошла к зеркалу, аккуратно расправила кружева на платье, полюбовалась собой.

— А я никогда не помогаю карьере моих любовников — не хочу получить нож в спину!

Она взглянула на часы.

— Ох, у меня же свидание с Робеспьером!

Красотка поймала себя на том, что с нетерпением ждет встречи с ним.

— Надо будет подобрать что-нибудь более соблазнительное, — решила она. — Все твердят Неподкупный, Неподкупный. А для меня он самый обычный любовник.

Робеспьер пришел вовремя, Мадлен в этом не сомневалась.

— Столько времени мы знакомы, — сказала она весело. — А вы ни чуть не изменились. Так же ходите в сопровождении собаки. Слава богу, хоть в комнату ко мне ее не завели.