– Нет, но мы идем на тех, что водятся далеко, в Сундарбане. Те будут поопаснее.

– Туги?

– Пейте, господин де Люссак, и пошли садиться. В паланкине у нас будет время поболтать. Мы еще расскажем вам о наших планах.

Четверть часа спустя, два слона покинули место стоянки и пустились на юг, понукаемые погонщиками, которые получили приказ двигаться как можно быстрее, чтобы постараться опередить тугов.

Хотя индийцы, худые и ловкие, пользуются славой неутомимых бегунов, они не могут, конечно, соревноваться со слонами ни в скорости, ни в выносливости. Однако Сандокан и его товарищи зря надеялись опередить тугов, которые, вероятно, следовали за ними с самого их отъезда из Кхари. И, действительно, слоны не прошли еще и полумили, когда в зарослях высокого бамбука, которые покрывали эти болотистые земли, послышался резкий звук той длинной медной трубы, которую индийцы называют рамсинга.

Тремаль-Найк вздрогнул и побледнел.

– Труба тугов! – воскликнул он. – Шпионы сигналят о нашем отъезде.

– Кому? – спросил Сандокан совершенно спокойно.

– Другим шпионам, которые рассыпаны по всем джунглям. Слышишь?

С юга, издалека, послышался другой звук, который на таком расстоянии казался не сильнее детской дудочки.

– Эти мошенники передают вести трубами, – сказал Янес, нахмурив лоб. – Они известят всех, пока мы придем в Сундарбан. Положение сложное. Как вам кажется, господин де Люссак?

– Эти проклятые сектанты хитры, как змеи, – ответил офицер. – Чтобы победить, их нужно перехитрить.

– Каким образом? – спросил Сандокан.

– Скрыть от них наше истинное направление.

– То есть?

– Отклониться пока в сторону, а потом идти весь вечер и всю ночь.

– А выдержат ли слоны?

– Мы дадим им хорошо отдохнуть во второй половине дня.

– Ваша идея мне нравится, – сказал Сандокан. – Ночью нас увидят только звери на четырех ногах, а туги все же не тигры. Что ты об этом скажешь, Тремаль-Найк?

– Полностью согласен с тем, что предложил господин де Люссак, – ответил бенгалец.

– Совершенно необходимо, чтобы мы появились в Сундарбане неожиданно для тугов.

– Ладно, – сказал Сандокан, – будем идти до полудня, потом устроим привал, а вечером снова в путь. Луны нет -нас никто не увидит.

Он приказал погонщику повернуть на восток, а потом раскурил свою трубку и принялся попыхивать дымком без тени беспокойства на лице.

Тем временем слоны продолжали свой нескончаемый ход, время от времени сотрясая паланкин. Никакое препятствие не останавливало их, на ходу они раздвигали толстенный бамбук, как соломинки, и прорывались сквозь кусты и заросли тростника, не останавливаясь ни на мгновение.

Джунгли не стали разнообразнее: бамбук, все время бамбук, переплетенный бесконечными лианами, да болота, покрытые листьями лотоса, на которых спокойно расположились аисты и прочие пернатые обитатели их.

Слоны продолжали свой бег до двенадцати часов, когда, завидя впереди открытое пространство и остатки какой-то хижины, Сандокан дал приказ остановиться.

– Здесь никто не застанет нас врасплох. К тому же у нас есть Дарма и Пунти.

– Они появятся только через несколько часов, – сказал Тремаль-Найк. – Они остались далеко позади, но собака не бросит тигрицу и приведет ее в лагерь.

– Я немного беспокоюсь за них, – сказал Янес.

– Не бойся, они придут.

Слоны, едва их освободили от паланкинов, растянулись на земле. Бедные животные тяжело дышали, сильно вспотели и выглядели очень усталыми. Оба погонщика тут же занялись имя, задав им корму и смазав головы, уши и ноги жиром, чтобы не потрескалась кожа.

Малайцы же занялись палатками, поскольку жара так усилилась, что на открытом воздухе оставаться было невозможно. Казалось, настоящий огненный дождь льется на джунгли, воздух становился удушающим.

– Можно подумать, что надвигается ураган, – сказал Янес, который поторопился укрыться в одной из палаток. – Оставаясь снаружи, можно схватить солнечный удар. Ты, Тремаль-Найк, вырос в этих джунглях, что ты об этом скажешь?

– Скоро задует горячий ветер. Нужно принять все меры предосторожности. Иначе можно погибнуть от удушья.

– Горячий ветер? Что это такое?

– Это индийский самум.

– То есть ветер и жар вместе.

– Он иногда страшнее, чем тот, что дует в Сахаре, – сказал де Люссак, войдя в этот момент в палатку. – Я испытал это дважды, когда был в гарнизоне в Лакхнау, и не знаю ничего более неистового, чем эти ветры. Правда, там они страшнее, потому что раскаляются, проходя через горячие пески Марустана, Персии и Белуджистана. Однажды у нас задохнулись четырнадцать сипаев, потому что оказались в открытом поле без укрытия.

– Мне, правда, кажется, что собирается скорее циклон, чем горячий ветер, – сказал Янес, указывая на желтоватые облака, которые, показавшись на северо-востоке, надвигались на джунгли с невероятной быстротой.

– Так всегда и происходит, – ответил лейтенант. – Сначала ураган, потом горячий ветер.

– Укрепим палатки, – решил Тремаль-Найк, – и перенесем их за спины слонов, которые послужат нам здесь укрытием.

Малайцы, под руководством погонщиков и Тремаль-Найка, принялись за работу, вбивая вокруг палаток множество кольев и укрепляя ткань веревками.

Они поставили их между старой стеной, оставшейся от деревенской ограды, и слонами, которых уложили рядом.

В то время как Сурама с помощью Янеса готовила завтрак, облака затянули все небо, накрыв джунгли и двигаясь в сторону Бенгальского залива.

Время от времени налетали порывы жгучего ветра, который быстро высушивал растения и лужи с водой. А облака все сгущались, становясь все более грозными.

Слоны беспокоились и выказывали признаки волнения. Часто трубили, трясли ушами и шумно втягивали воздух, как будто его было недостаточно, чтобы наполнить их огромные легкие.

– Поедим побыстрее, – сказал офицер, вместе с Сандоканом наблюдавший за небом сквозь прорезь палатки. – Циклон надвигается со страшной быстротой.

– Выдержат ли наши палатки? – спросил Тигр Малайзии.

– Если слоны не сдвинутся с места, то да.

– А они останутся спокойными?

– Вот этого я не знаю. Я видел несколько раз, как, охваченные неожиданным ужасом, они вскакивали и убегали, как сумасшедшие, не слушая криков своих погонщиков. Увидите, какое побоище устроит ветер в этих зарослях.

В этот момент послышался отдаленный лай.

– Это Пунти возвращается, – сказал Тремаль-Найк, выскакивая из палатки. – Славный пес вовремя пришел.

– А Дарма с ним, наверное? – спросил Сандокан.

– Вон она, там, несется огромными прыжками, – показал де Люссак. – Что за умный зверь!

– А вот и циклон, который обрушивается на нас, – сказал один из погонщиков.

Ослепительная молния расколола надвое облака, в то время как внезапный порыв ветра с необыкновенной яростью налетел на джунгли, пригибая до земли огромный бамбук, ломая и скручивая ветви деревьев.