Все засмеялись, и было решено продолжить знакомство в ближайшей таверне.

Мужчины тоже плачут. Иногда. Без свидетелей. Хотя один свидетель всегда есть – Бог.

Григорио плакал горько и безутешно. Плакал, лежа на полу в своей церкви. Рухнуло все! Все, чем он жил, во что верил.

Григорио был третьим сыном из четырех. Королевским сыном. У него, конечно, был шанс, но очень слабый. Он стал бы королем после отречения своего старшего брата, Георга, от престола, что было очень маловероятно, потому что ни один нормальный человек не откажется от короны добровольно. И после того как еще одного его брата – Альберта, после отречения от престола Георга, признают умалишенным, что вряд ли возможно, учитывая его ученые степени по астрономии и алхимии. Григорио, понимая все это, выбрал свой путь – служение Господу. Он нашел в этом успокоение и смысл жизни.

Но так случилось, что однажды Григорио влюбился в одну свою прекрасную прихожанку. Для католического священника земная любовь, хоть и платоническая, под запретом, и он всячески боролся с нею. Ведь единственной его любовью должен быть его Бог. Во время проповедей он не смел даже смотреть в сторону девушки, однако он замечал, что она прекрасна, как весенние цветы, и имя у нее было такое же. От ее имени веяло свежим весенним ветерком, оно звучало как чистый горный ручей с хрустальной водой – Фелиция.

Фелиция! Фелиция!

Теперь ее нет. Господь забрал ее, отнял у Григорио единственную радость. Судьба? Разве может быть такая судьба у юного невинного создания, которое и жить не начало?

– Ты решил меня так наказать? Почему? За что ты отнял ее у меня? Тебе мало было того, что я служил тебе верой и правдой, что отдавал тебе всего себя, что любил тебя, Господи! – бросал обвинения Григорио своему Богу. – И сейчас ты молчишь! Ты забыл меня? Ты бросил меня один на один с моим горем! Ты предал меня!

И вновь пустой костел наполнился рыданиями и стонами.

Но сейчас он обвинял своего Господа, и когда были брошены слова: «Я отрекаюсь от тебя!» – из самого темного угла раздались слова: – Наконец-то!

Григорио вскочил.

– Кто там? – Он вглядывался в темноту, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.

– Бес, – услышал он в ответ.

– Какой Бес? – Григорио испугался. Как верующий человек, он очень боялся за свою душу.

– Третьего разряда, – услышал он в ответ.

– Почему третьего? – Странный разговор продолжался.

– До шестого пока не дослужился. – При этих словах Бес вышел из тени и подошел к сидящему на полу Григорио.

– Почему до шестого? – Григорио смотрел на Беса снизу вверх.

– Шестой – последний! – Бес уселся на полу рядом с Григорио.

– А дальше что? – снова спросил Григорио, ему уже не было так страшно, Бес был неплохим психологом.

– Может, хватит вопросов на сегодня? Любознательный ты мой, – улыбнулся представитель преисподней.

Григорио пожал плечами и без интереса уставился на непрошеного гостя.

– Ну что? Поговорим о деле? – сказал Бес. И добавил, увидев в глазах Григорио немой вопрос: – Дело об отречении. «Обиженный священник против Господа». Посмотрим на материалы дела.

Бес щелкнул пальцами, и откуда-то сверху упала… Вы думаете, толстенная стопка исписанных мелким почерком листов? Нет! Это была совсем тонкая пачка бумаги.

– Ну-с! Начнем! Обвинения, претензии и, наконец, отречение. Что это? Гордыня? – Бес преобразился. Теперь на нем был судейский парик и мантия.

– Бесу ли говорить о гордыне? – горько ухмыльнулся Григорио.

– Почему нет? Грехи – моя специализация.

– Грехи? При чем здесь я? – Григорио непонимающе уставился на Беса.

– Все грехи мерзостны пред Богом, но мерзостнее всех – гордость сердца. Гордыня! Нянчишь свою обиду? Напрасно! «Гордец редко бывает благодарным человеком: он всегда убежден, что получает меньше, чем заслуживает», как сказал один проповедник.

– Ты пришел за моей душой? – обеспокоенно спросил Григорио.

– Душой? В смысле за твоей бессмертной душой? Не-ет! Хотя… Может быть! В другой раз! – улыбнулся Бес. – А сегодня я твой ангел-хранитель. И могу предложить тебе отличное решение твоей проблемы. Не хочешь послушать?

– Что ты можешь сделать? Оживить ее? Но это невозможно!

– Конечно, невозможно, если только ты не возражаешь против жены-зомби. А что? Тихая, покорная, послушная. – Бес улыбался, глядя на растерявшегося Григорио. – Шучу, шучу! – добавил он. – Садись и слушай! Есть другие способы решения твоей проблемы.

– И чем же я заслужил такое внимание и помощь со стороны столь важной персоны?

– Нравишься ты мне. Ну и приятно подложить маленькую свинью твоему Господину, – захихикал Бес. – Ну что? Поговорим?

Григорио задумался. На одну чашу весов положены его вера и любовь к Богу, на другую – призрачная возможность счастья.

Любовь к женщине перевесила. Что это? Слабость духа? Слабость веры? Очень сложный вопрос. Пусть он останется без ответа. Григорио сделал свой выбор.

– Выкладывай! – произнес он.

Бес потер руки и сказал:

– Сначала немного лирики. Мы все тем или иным образом, вольно или невольно участвуем в старом споре света и тьмы. И не важно, какую сторону ты займешь, важно, что ты от этого получишь. Подумай, на какой стороне ты получишь больше? Или о том, что хочешь получить? – Бес говорил тихим, вкрадчивым голосом, словно хотел загипнотизировать Григорио. – Принципы? Какие принципы? В такое смутное время иметь моральные принципы глупо и дорого. Ты хочешь вернуть свою любовь? Да? Тогда делай то, что тебе говорят.

– Продолжай, – вздохнул Григорио.

– Тебе нужен артефакт, который поворачивает время вспять, чтобы вмешаться в судьбу и спасти свою возлюбленную, – продолжал Бес. – Есть такой, только его найти надо.

– Но у меня совсем нет магических способностей, – огорчился Григорио.

– И не надо! Генералу не обязательно уметь стрелять – главное, чтобы это умели его солдаты, – сказал Бес.

– Слишком иносказательно, – сказал Григорио и спросил: – подписывать что-нибудь надо?

– Экий ты нетерпеливый! Не сейчас! – ответил Бес и продолжал: – Есть один древний колдун, который уже очень долго живет. Догадываешься почему? Есть у него один артефакт, он-то нам и нужен. Он управляет временем. Ты вернешь свою возлюбленную, а я получу то, что мне нужно. Я тебе помогу. Я знаю, где он находится. Немного желания, смелости – и артефакт наш!

В таверне нас встретил улыбчивый старичок, которого звали дядюшка Вокатус, разместил всех на постой, и даже Филимону нашлось стойло и ведро пива.

Мы сидели за столом с прекрасным местным вином и обсуждали ближайшие планы.

– Негоже принцессе болтаться по лесу, хоть и с такими няньками, как вы. Надо отправить ее к родителям, во дворец, – сказал Хортус.

– Но мы этим и занимались! Мы как раз направлялись в столицу, когда нашли Викторию. Ведь конкурс проводится в столице? – сказал я и услышал в ответ, что конкурс отменили. Мысли заметались в моей голове. Его отменили? Как отменили? Куда же нам теперь? Вдруг какие-то слова волшебника все же дошли до моего сознания. Что? Можно с Хортусом? Ему не помешает наша помощь? Приключения продолжаются? Не знаю, как остальные, а я был счастлив. Может, он еще и в ученики меня возьмет? Когда я, наконец, очнулся от своих мыслей, то услышал слова Хортуса:

– Можно переместить ее и одного сопровождающего в ближайшую к столице деревню. А от деревни до столицы рукой подать, но дорогу лучше все-таки знать. Поэтому сопровождающий должен быть местным.

– А почему нельзя сразу во дворец? – с интересом спросил я.

– В связи с соблюдением техники безопасности перемещения внутри (за дворцовой стеной) невозможны, – пояснил волшебник.

– Так, значит, надо переместить ее и вернуться обратно? Тогда это можем сделать только мы с вами. Вернее, вы, мне нельзя. Представьте состояние родителей, которые видят свое родное дитятко в сопровождении постороннего дядьки и даже не из их мира, – высказал я свое мнение, – тем более что я не знаю дороги.