Комбата Михайлова награждали после бойцов. У комбата формулировка была другая: За особую отвагу и храбрость, проявленные при обеспечении государственной безопасности, за успешную организацию боевые действия ремонтно-восстановительного батальона Президиум Верховного Совета СССР награждает капитана Михайлова Бориса Алексеевича орденом "Красного знамени"! Когда комбат прокричал уставное: — Служу трудовому народу! — строй взорвался аплодисментами.
"Любят здесь его", — подумал Дятлов. Он сказал ещё одну короткую речь-напутствие и дал команду на окончание.
— Борис Алексеевич, — сказал он комбату, — я бы хотел в течение пятнадцати минут осмотреть батальон и понять чем и как он занимается. Извините, я несколько далёк от восстановления и ремонта танков, никогда не приходилось сталкиваться. Можете называть меня по воинскому званию или по имени отчеству в неформальной обстановке. Меня звать Николай Алексеевич.
— Хорошо, Николай Алексеевич. Вкратце, батальон укомплектован на двадцать пять процентов, вместо рот имеются взвода. Основу батальона сейчас составляют три взвода, это взвод ремонта средних и тяжёлых танков, типа Т-34 и КВ, взвод ремонта легких танков типа БТ и броневиков, и третий взвод — это взвод эвакуации техники с поля боя и маршрутов выдвижения. Помимо этого батальон имеет взвод охраны и взвод боевых танков. Последние два взвода введены в штат батальона приказом командира дивизии с восемнадцатого июня. И фактически, если бы не они, то вполне вероятно батальон был бы уже уничтожен или понёс значительные потери. В настоящий момент весь личный состав вооружён, имеется запас трофейного оружия. Место расположения батальона охраняется наблюдателями, секретами и постами охраны. С южной стороны сделана незаметная вырубка подлеска для наблюдения и завал из кустарника. Кое-где установлены мины. Со стороны шоссе расположен танковый взвод, который может прикрыть батальон своими пулемётами и пушками. С противоположной стороны находится взвод охраны. Размещение компактное сто метров в глубину, двести в длину. С той стороны, — показал комбат, протекает ручей, который собственно и ограничивает наш участок леса между дорогой и ручьём. С начала войны отремонтировано тринадцать танков, шестнадцать эвакуировано. Три танка пока восстановить не можем — нет двигателей. Под ремонт планируется ещё шестнадцать машин подбитых в боях, но их эвакуацию ещё предстоит произвести. В настоящий момент батальон имеет две ремонтных площадки — здесь и в полевом районе дивизии. Последние дни работы ведутся там, поскольку на двадцать километров ближе для транспортировки. Ремонт, как правило, осуществляется ломом, кувалдой, монтировкой, ключами. Путем замены вышедших из строя деталей на другие. Во Львове, перед войной детали снимали с наиболее повреждённых танков и ставили на другие. Восстановили до начала боевых действий шестнадцать боевых машин. После начала боевых действий часть танков разобрали на детали и привезли сюда, этими запчастями и пользуемся. Но если в Львове могли себе позволить замену двигателей, то тут пока нет. Там у нас был самодельный кран из брёвен и лебёдкой через блок могли снять башню или вытащить двигатель. Три танка с разбитыми двигателями стоят в дивизии, но нет маломальского крана, чтобы их извлечь и посмотреть. Может из двух — трёх двигателей удастся собрать один. Поэтому остро нуждаемся в автомобильном кране. Позавчера захватили у немцев разбитый кран, попытаемся восстановить, чтобы можно было работать. В ремонтных машинах имеется токарный и сверлильный станок, кое-какие детали можем при случае изготовить. Есть газовая сварка. Имеются пять тягачей для эвакуации подбитой техники, три штатных "Ворошиловца" и два сделанных из Т-34, путём снятия несправных башен. Три дня назад подкинули немного дефицитных запчастей. Так что здесь нам повезло.
Борис остановился, показывая: — Здесь находится боевой взвод. Позиция его увеличена вдвое. Позавчера захвачено четыре немецких танка, сформировали нештатный взвод на трофейной технике. С краю здесь сначала стоят танки лейтенанта Петрова, а затем уже глубже, второй линией трофейные. Идёт обслуживание техники, по плану до обеда. Если желаете, пройдёмте, посмотрим.
Борис шагнул за маскировочные кусты, и начальство увидело танкистов, уже переодевшихся в комбинезоны и работавших на своих машинах. Идёт стандартная подготовка к входу, плюс чистка орудия и пулемётов после боя. По плану сегодня у танкистов осмотр техники, загрузка боеприпасов и топлива.
Подскочил Петров и представился: — Командир танкового взвода лейтенант Петров. Взвод занимается осмотром техники и подготовкой к выходу.
— А скажите, лейтенант, а на трофейных танках кто ездить будет?
— Механики водители из ремонтников, уже имеют навык вождения трофеев, сюда гнали шестьдесят пять километров. Командирами танков: Командир батальона, его заместитель старший лейтенант Лукьяненко, на третий танк, наверное, командир первого взвода сержант Васильев. Тут как комбат решит. Пулемётчиков в батальоне полно, заряжающими можно любого поставить, кто поздоровее. С экипажами проблемы нет. Надо будет, батальон ещё на взвод народу наберёт. Но кто тогда ремонтировать будет?
Подошли к трофеям. На каждом танке суетился механик водитель. Они время от времени собирались и что-то обсуждали. Поскольку танки были все разные, то обсуждали они, оказывается отличия. Что есть на одном, и чего нет на другом. И как чинить, если придётся. Технические руководства были в каждом танке в специальном кармашке, но на немецком языке. В батальоне кроме Глеба никто по-немецки не понимал.
НКВДшники подошли к танкам, обошли все вокруг, им было интересно, когда ещё немецкий танк вживую увидишь.
Спросили одного из водителей, как танк в управлении:
— Как песня, товарищ капитан милиции. Для людей сделано.
— Если немецкие для людей, тогда наши для кого, — поинтересовался Поршнёв.
— Наши сделаны для красноармейцев, — ответил, засмущавшись, водитель.
— Что такая большая разница? — попробовал добиться пояснений Поршнёв
— Огромная. Усилия на рычагах в два раза меньше, двигатель потише, ход плавный, управляется лучше, скорости переключаются свободно, практически и не устаёшь. В сутки можно двести километров наездить без отдыха. На нашей тридцать четвёрке, если сто километров проедешь, то сам из танка не выберешься. Каждая жилка дрожит от усталости.
— Да вы сами внутрь заберитесь, товарищ капитан НКВД, там даже стенки слоем пробки обклеены, чтобы танкист локтём или коленкой не саданулся. Хоромы, одним словом.
Было бы предложено. Оба начальника весьма ловко взобрались на танк, это была тройка и заглянули в люк. Водитель открыл ещё один, чтобы было светлее. Посмотрели, пощупали, переглянулись и слезли на землю.
— Борис Алексеевич, вы ведь собираетесь их эксплуатировать? — спросил Дятлов.
— Да, конечно, товарищ капитан милиции. Для того и захватывали.
— А не могли бы вы обобщить опыт эксплуатации и скажем через месяц написать нам основные преимущества немецких танков и их недостатки по сравнению с нашими. Что полезного можно извлечь из их конструкции?
— Если надо, то сделаем. Через месяц напишем. Но это будет именно опыт эксплуатации. Мы не сможем дать какие-то советы по конструкции. Поскольку конструктивно они могут быть абсолютно разными. К примеру, башня, она вроде башня и есть. У нас листы брони наклонно стоят, у них перпендикулярно. А почему они их поставили перпендикулярно? У них ведь свои резоны были, а их мы не знаем. Та же броня, мы вот из колонны нами уничтоженной вынимали тела немецких танкистов, там практически нет посечённых броневыми осколками. Наш снаряд борт пробивает, и начинает рикошетами внутри гулять, а броневых осколков практически нет. Значит вязкость у неё другая, чем у нашей брони. Это учёные и специалисты должны исследовать, а не мы. И так по всем элементам. Если полезное от немцев взять и лучшее от наших, можно такой танк сделать — лучший в мире! Да ту же коробку передач у немцев взять и для Т-34 позаимствовать, великое дело бы было. Она у них маленькая и переключается как часики, это не на тридцать четвёрке, где порой радист помогает мехводу переключаться, поскольку у того силы не хватает рычаг повернуть.