Уже двадцать седьмого июня в вечерней сводке Совинформбюро прошла информация об окружении войсками Юго-западного фронта крупной группировки гитлеровцев. Впервые значились города и населённые пункты, освобождённые от немецко-фашистских захватчиков. Подвиг бойцов тылового подразделения капитана М., уничтоживших в одном бою двадцать восемь немецких танков и захвативших четыре танка целыми, обошёл все газеты. На следующий день, двадцать девятого июня в "Правде" и "Красной звезде" появились фотографии героев. Причём всех, несколькими групповыми снимками. Отдельно разбитая колонна немцев и линейка немецких танков, где бойцы рисуют красные звёзды. В "Красной звезде" был приведён отредактированный рассказ комбата и его высказывания насчёт трофеев. Четыре фразы были выделены жирным курсивом. Комбат Михайлов входил в Историю.

Г Л А В А 33

Оружием, добытым с колонны, Борис щедро поделился. Все немецкие автоматы и магазины к ним отдал в батальон Сазонова, дав в придачу ещё десяток пистолетов. Танкистам пригодятся, им в бой идти. Пятьдесят пулемётов снятых с танков отдал в мотострелковый полк Лысенко в Тоболиве. И боезапас к ним по полторы тысячи патронов на ствол. Там же скинули все немецкие карабины, вдруг пополнению пригодятся. Остальное оружие повезли к себе домой.

— Ну, комбат, удружил! — воскликнул Лысенко, оглядывая длинный ряд пулемётов. — Проси чего хочешь! Всё сделаю за такой подарок!

— Бойца вашего, водителя из авто взвода хочу у себя оставить в батальоне. Рядовой Дейнега Александр Иванович. У мужика золотые руки, нам такой в батальоне очень бы пригодился.

— Без вопросов. Если надо, будет служить у вас. Позови начальника штаба, или начальника строевой части, — приказал он проходившему бойцу.

Подошёл начальник строевой, капитан Рюмин. Поздоровался, удивившись длинному ряду пулемётов.

— Через пять минут мне нужен письменный приказ на перевод красноармейца Дейнега Александра Ивановича из нашего авто взвода в батальон капитана Михайлова, — поставил ему задачу Лысенко.

Приказ принесли через четыре минуты. За это время подошли три комбата и несколько офицеров. Слух, что будут раздавать трофейные пулемёты, облетел полк быстро. А поскольку у каждого комбата под задницей машина, то заинтересованные лица собрались очень быстро.

— А вы не просветите нас, Борис Алексеевич, где вы столько ценного добра нашли? — задал интересующий все вопрос капитан Рюмин.

— Мои мужики сняли с подбитых немецких танков. Нам самим столько не надо, а вам пригодятся. Вот и завезли по дороге.

— Поясняю, для тех, кто не знает, — сказал подполковник Лысенко. — Комбат Михайлов взводом своих танков сегодня утром уничтожил в районе села Розжалив двадцать восемь немецких танков. А отделение из охраны батальона, атаковав, захватило четыре танка целыми. Так что учитесь воевать у комсомола! Пионеры! А эти пулемёты он привез нам в подарок, чтоб крепче немцев били и его добрым словом вспоминали!

Народ обрадовано взвыл и уставился на щедрого деда мороза. — Качай его, ребята! — раздался клич. И Борьку подхватили и подбросили несколько раз вверх. Потом начались расспросы, которые комбат просто прервал, рассказав в течение трёх минут, как было дело. Извинившись, что времени нет, и его ждёт колонна, он сел в машину и уехал. Батальон гнал домой трофеи. Четыре танка, немецкий грузовик, забитый пятью мотоциклами, машину с оружием, машину со снарядами и машину с бензином. Приотстав, шла колонна Васильева, тащившая три танка на ремонт. Свободный тягач Михайловича тащил почти не пострадавшую немецкую тройку. Часового, точнее двух, Заремба всё-таки уговорил у подбитых танков выставить. Добро надо охранять. С этим комбат был согласен. Ночью бойцы должны нести охрану вдвоём, днем спать по очереди. Оставили еду и воду.

В батальон прибыли в восемь вечера. Прибыли триумфально. Наблюдатели за шоссе предупредили, Юра Лукьяненко построил всех, и народ кричал ура, наблюдая, как их любимый комбат вкатывается на территорию батальона во главе захваченных танков. Места для трофеев уже приготовили. Больше всех радовался старший лейтенант. У него теперь появится свой танк, пусть немецкий, но свой. Зам комбата тоже за день дел провернул много. В позиционном районе дивизии создали ремонтную базу. Вырыли три землянки, сделали навес для ремонта, стоянки для танков и тягачей. Отхожее место. Даже стол с лавочками поставили, чтобы было, где посидеть, перекурить и поесть. Отрыли несколько окопов и щелей.

Через час вышел на связь Васильев, доложил, что транспортировку закончил, просил разрешения остаться там на ночевку. С ужином договорился. Комбат такое разрешение дал. Новое место надо обживать. Экономия горючего и люди больше поспят. Всё-таки все устали. Ночь была бессонной.

В штабной землянке собрались все, кто мог: Лукьяненко, командиры взводов, старшины, обе Рябинины, естественно Маэстро. Все требовали рассказа. Маэстро записал на черновик, всё, что рассказал комбат, чтобы потом занести в Журнал боевых действий. Наташка смотрела влюблёнными глазами на комбата, пока Маэстро её не пристроил к делу, озадачив выпуском боевого листка. Старшины, выслушав героическую эпопею, побежали оформлять праздничный ужин для батальона. Батальон одержал крупную победу, весомую во всех отношениях. И это надо было отметить. Запасов старшины не жалели, подали и селёдку с лучком, и салат из свежей капусты, морковки и яблок, всем досталось и по кусочку сала. Естественно каша с мясным гуляшем и крепкий духовитый чай с сахаром. Заремба ведь недаром предупредил старшин, когда выезжал с колонной, что комбат под Андреевкой набил кучу немецких танков и требует транспорт, чтобы грузить трофеи. Старшины расстарались. Еда для бойца на войне — в первую очередь, чтоб силы были.

Перед разводом попели с полчаса песни, под баян Маэстро. Песни он выбирал маршевые, боевые, энергичные, чтобы у людей поднялось настроение. Хотя оно и так было на высоте. На построении комбат кратко довёл результаты дня на фронте, рассказал о бое танкистов и пехотинцев батальона, о том, что эвакуировано из зоны боёв шесть танков, сделана ещё одна база для ремонта. Поздравил всех с победой над врагом и поблагодарил за труд, и успешное выполнение поставленных задач. Назвал всех молодцами и настоящими героями.

Двадцать восьмое июня для батальона закончилось.

Прежде чем лечь спать, Глеб заставил комбата написать представление на награждение. Всех танкистов к ордену "Красной звезды", Петрову, Рогову — "Красное знамя". Всех стрелков бойцов и экипаж танкетки к медалям "За отвагу", тех кто брал вражеские танки к ордену "Красной звезды". Водителей транспортных машин, механиков-водителей к медалям "За боевые заслуги".

— А мехводов то за что? — поинтересовался Борис.

— Напишешь за умелое освоение в боевой обстановке управлением захваченных вражеских танков различных типов с последующим маршем на трофейной технике. Я не думаю, что наши побьют все немецкие танки в этом котле. Наверняка штук двадцать, тридцать окажутся целыми без боеприпасов и топлива. У командармов хватит ума, чтобы создать батальон на трофейной технике. А тут, у нас, есть механики-водители, которые могут научить, как на них ездить, соображаешь? Пятая армия вся на Т-26 ездит и потери наверняка большие. Так пусть лучше на тройках катаются.

— Мысль понял.

— И наверняка мы будем этот котёл чистить. Сначала свои собёрём, потом немецкие. Работы на две недели. Имей ввиду. А командиру дивизии, ты, командирский танк, как всё закончится — подари. Там радиостанции хорошие, не понравится Пушкину, отдаст Зимину или связистам, им нужнее, чем нам. Тем более танк без пушки. Считай бронированная машина связи.

Утром Глеб вышел на Зимина, чтобы уточнить обстановку. Дивизия успешно совершила прорыв через позиции немцев и в районе Роятина соединилась с частями пятой армии. Девятнадцатая танковая дивизия соседей пробила второй коридор и вышла на наш тридцать второй полк в районе Тоболива. Котёл оказался рассечён на три части.