-

-

-

-

2-й перевязочный отряд с санитарной летучкой

-

-

-

-

ИТОГО:

2047

2707

90

5

Из таблицы видно, что корпус являлся таковым только по названию, его реальная численность лишь несколько превышала численность четырехбатальонного пехотного полка военного времени263. В то же время фронт корпуса превышал 150 верст и по протяженности соответствовал фронту армии Первой мировой войны. На одну версту у Бакича в среднем приходилось лишь по 32 штыка и сабли. Для сравнения: в белых войсках на Юге России в 1919 году в порядке вещей была точно такая же плотность - 32-33 бойца на

64 А.В. Ганин. Черногорец на русской службе: генерал Бакич

версту, при которой полк численностью 800-1000 штыков должен был удерживать участок протяженностью 25-30 верст264. Конечно, 33 человека вряд ли могли удержать версту фронта, поэтому более верной представляется группировка обороняющихся по числу частей корпуса (в корпусе Бакича - 11 полков, конный и пеший дивизионы).

4 марта IV Оренбургский армейский корпус был включен в состав Южной армейской группы Западной армии под командованием Генерального штаба генерал-майора П.А. Белова. В управлении войсками Белов, храбрый офицер и способный организатор, руководствовался системой мелочной опеки подчиненных ему лиц, чем вносил полную сумятицу в работу войск. В частности, летом 1919 года, уже командуя Южной армией, он, перехватив грузовик с сапогами, направлявшийся в одну из частей, приказал водителю ехать в ближайшую к штабу армии часть и стал лично распределять там сапоги. Как выяснилось, в указанной части сапоги уже были, но не хватало фуражек. Тогда Белов, пообещав фуражки, попросил передать сапоги в соседнюю часть265.

Корпусу был дан новый приказ - оставив заслоны по реке Урал и поддерживая при помощи конницы связь с правым флангом Отдельной Оренбургской армии, большую часть пехоты сосредоточить на правом фланге корпуса для прикрытия направления на Верхнеуральск. Штабу корпуса предписывалось перейти в станицу Магнитную266.

Ударную группу (5-«Сызранский стрелковый полк, две роты батальона Ставки, 4-й Оренбургский казачий полк, 2-я батарея 2-го стрелкового артдивизиона), создававшуюся на правом фланге корпуса, возглавил командир 1-й Отдельной Оренбургской казачьей бригады полковник В.А. Красноярцев. Сосредоточение планировалось завершить к вечеру 5 марта, после чего занять исходное положение для наступления в сторону Башкирии. Фактически в начале марта борьба велась на границе Оренбургского казачьего войска и башкирских земель. Однако выполнение этого плана несколько задержалось.

Перегруппировка частей корпуса была завершена к 18 часам 7 марта. На следующий день белые оставили станицу Кизильскую и отошли на 10 верст к востоку, а правофланговая ударная группа корпуса перешла к активным действиям, но успеха не добилась. В этой связи 9 марта от штаба группы был получен приказ о дополнитель

Бремя испытаний

65

ном усилении правого фланга корпуса. Переброска сил на правый фланг была вызвана необходимостью поддержать наступление Западной армии, действовавшей в этот период уже на подступах к Бирску. В результате левый фланг корпуса, взаимодействовавший с частями Отдельной Оренбургской армии, как и вся эта армия, оказывались фактически предоставленными самим себе.

Тем не менее левый фланг под командованием командира Сводной казачьей бригады полковника Г.М. Фаддеева действовал довольно успешно. 10 марта его части совместно с частями 5-й Оренбургской казачьей дивизии II Оренбургского казачьего корпуса Генерального штаба генерал-майора И.Г. Акулинина после полуторачасового боя заняли поселок Грязнушевский. Отступавший противник преследовался конницей и был загнан сотнями Сакмарского конного дивизиона в станицу Кизильскую. В этот день белым удалось захватить телеграфное и телефонное имущество противника, а также оперативный приказ по 24-й Симбирской Железной стрелковой дивизии красных. На следующий день войска полковника Г.М.Фаддеева, воодушевленные вчерашним успехом, повели наступление на станицу Кизильскую, однако потерпели неудачу - получили ранение хорунжий Кожевников и 10 казаков; один из них умер от ран.

С утра 13 марта началось наступление правофланговой ударной группы корпуса Бакича. Войска брали штурмом деревню Абзелило- во, в которой закрепились значительные силы красных (по разведданным, 2 пехотных полка и эскадрон при 30 пулеметах и 4 орудиях). Деревня была занята, и начато преследование противника, однако белые понесли тяжелые потери: три офицера убитыми, 7 офицеров и около 50 нижних чинов ранеными267. В тот же день красные отбили этот населенный пункт. Бой, по меркам Гражданской войны, был крайне ожесточенным. Потери белых - до 200 убитых и раненых, в том числе 15 офицеров. Потери красных были большими, однако для них, в отличие от белых, урон был существенно легче восполнить, благодаря налаженной системе массовой мобилизации. Боевые действия велись на казачьей территории, и в рядах корпуса, судя по названиям, стали появляться местные отряды самообороны: Сыртинская пешая, Смеловская, Янгельская и Магнитская дружины268. Стрелковые части корпуса также пополнились мобилизованными из Верхнеуральского и Троицкого уездов269.

3-3217

66 A B. Ганин. Черногорец на русской службе: генерал Бакич

ВЕСЕННЕЕ НАСТУПЛЕНИЕ

В начале марта на фронте Западной армии генерал-лейтенанта М.В. Ханжина началось наступление, конечной целью которого должно было стать занятие Москвы. Генерального штаба генерал-лейтенант В.Г. Болдырев, бывший Главнокомандующий войсками уфимской Директории (Временного Всероссийского правительства), писал, что «при успехе операции… получилась бы огромная охватывающая красных дуга, сжимание концов которой сулило самые решительные результаты. Москва, кроме того, лишилась бы запасов богатого юга, лишилась бы угля и столь необходимого ей жидкого топлива»270.

Военный министр правительства адмирала Колчака Генерального штаба генерал-лейтенант А.П. Будберг отмечал, что наступление в южном направлении «создавало, по соединении с Деникиным, общий фронт, усиливало обе ныне разъединенные стороны, давало возможность распределить более целесообразно личный состав обоих фронтов. Наступление в этом направлении прикрывало верные нам районы Уральских и Оренбургских казаков, создавало спокойный тыл, давало возможность использования богатств Троицко-Орского района (зерно, фураж и скот), открывалась возможность навигации по Каспийскому морю и подвоза через Кавказ»271.

По мнению известного русского военного теоретика Генерального штаба генерал-лейтенанта Н.Н. Головина, «это наступление выводило сначала в район, заселенный поволжскими немецкими колонистами (Саратов-Красный Кут-Камышин), представляющих (так в тексте. -А.Г.) собою противобольшевицки настроенных крестьян, а затем приводило к соединению с Донским казачеством… В случае удачи этого наступления создалась бы обширная неразрывная противоболыневицкая территория, включавшая в себя все казачества, а также наиболее противобольшевицки настроенных крестьян»272.