Сердце Кейси снова дрогнуло, и, чтобы не выдать себя, она отвернулась, проигнорировав острый взгляд Джона.
— Тори, не нужно так тормошить Попа. Он только что из больницы! — прикрикнула на девочку Джулия.
— О, сестренка, он вовсе не против. — Тори ласково улыбнулась старому тренеру, и на ее щеках появились ямочки.
— Не против, — проворчала Джулия. — И сейчас же сними ботинки. На них полно конского навоза.
— Ты хлопочешь вокруг нее, как наседка, — сказал Поп Джулии.
— Да, возможно, но я не хочу, чтобы она выросла дикаркой. Теперь, когда мои родители умерли, я несу за нее ответственность.
Тут Тори заметила Кейси и бросилась к ней.
— Привет, Кейси. — Ее милое личико казалось миниатюрным отражением лица Кейси. — Поп сказал, что ты приехала насовсем. Ты сегодня позанимаешься со мной, как в прошлый раз?
Кейси молчала, не в силах вымолвить ни слова. Она дотронулась до ребенка, наслаждаясь радостью короткого теплого прикосновения, и почувствовала, как сердце готово разорваться на части.
— С удовольствием, — наконец ответила она, улыбаясь.
— Отлично! Ты вчера была такой храброй. — Как вихрь, она слетела с коленей Кейси, ничуть не заботясь о том, что ее грязные ботинки оставляют на полу катышки навоза, подобралась к Джону и встала перед ним, уперев руки в бока. — Ты — Джонатан Мартин, — произнесла она. — А я — Виктория Кинг. Меня удочерили. Моя старшая сестра Джулия рассказала мне о тебе.
— В самом деле?
Джон улыбнулся девочке, и сердце Кейси защемило при виде ямочек, появившихся у него на лице. В его синих глазах плясали смешинки.
— Да. Ты займешь место Попа. Он сказал мне, что ты тренировал лошадей Стоуна Дэвидсона там, в Голливуде.
Кейси знала, что лошадь по кличке Камень Дэвидсона была кумиром десятилетних ребятишек.
— Вы правы на все сто, мисс Кинг. — Джон отвесил Тори шутливый поклон.
— А ты симпатичный. Поп не сказал мне об этом.
— Не думаешь ли ты, моя; милая, что я стал бы обсуждать подобные вещи с девятилетней девчонкой? — Старый тренер кивком указал на ее ноги. — Подойди-ка сюда, юная мисс. Твоя сестра не потерпит беспорядка. Сколько раз я говорил, чтобы ты вытирала ботинки перед тем, как войти в дом? — Он взял Тори за руку и повел к двери.
— Поп, как ты думаешь, что мне теперь делать? — остановил его звенящий голос Джулии. Кейси удивил тон Джулии. Она забыла о своих переживаниях, посмотрев на отца и его начальницу.
— Что вы обычно делаете, когда уменьшается поголовье лошадей? — спросил он.
— Я стараюсь восстановить его, — ответила Джулия.
— Совершенно верно. — Поп кивнул, и его белые волосы взметнулись столь же решительно и прямолинейно, как и ответ. — Вы восстановите количество лошадей и будете, как и прежде, участвовать в соревнованиях.
— Но как? — В голосе Джулии послышалось отчаяние. — Вы ведь знаете, в каком финансовом положении я сейчас нахожусь. Даже учитывая страховку, я не смогу вернуться к прежнему уровню. И мы потеряли нашего племенного жеребца.
Слова Джулии, как громом, поразили Кейси. Ферма находится в таком плачевном состоянии? И все это случилось после смерти Берта Кинга? Она сердито посмотрела на Джулию.
— Мне кажется, у Дримчейзера отличные данные, — задумчиво произнес Поп. — Ему необходима всего лишь небольшая реклама. Всемирный чемпионат — путь к успеху. Мы должны выиграть его. Если Дримчейзер победит, карьера племенного жеребца ему обеспечена. К нам в дверь будут ломиться толпы клиентов, чтобы заполучить его. Джон займет мое место, Кейси ему поможет. Мы можем начинать работу по привлечению клиентов прямо сейчас.
— Ты планируешь спаривать его и с лошадьми других ферм? — удивилась Кейси.
— Да. И это принесет хорошую прибыль.
— Но, Поп, ферма Кингов всегда была частной, — возразила Джулия, которую предложение Попа застало врасплох.
— Лихие времена требуют решительных действий, Джулия. Чтобы выжить, люди должны мыслить прогрессивно. — Поп взглянул на малышку, державшую его за руку.
— Ты совершенно прав, Поп, — оживилась Джулия.
— Сейчас еще нельзя сказать наверняка, — ответил Поп, — но я абсолютно уверен, что одним Дримчейзером мы не обойдемся.
— О чем ты?
— Нужно готовить к чемпионату еще одну лошадь. — Поп самодовольно усмехнулся. — Ройялти. Маленькая черная скаковая кобылка. Мы покажем ее на соревнованиях, и если она выиграет или хотя бы займет приличную строку в списке, мы также выставим ее на Всемирный чемпионат и удвоим наши шансы сделать ферме имя.
Поразмыслив, Кейси пришла к выводу, что план отца весьма недурен, и она готова поддержать его. Она позволила себе еще раз полюбоваться личиком маленькой Тори. Ее мысли приняли совершенно другое направление, пробудив давнишнюю боль. Она любила этого ребенка с того дня, когда обнаружила, что беременна. Кинги помогли ей скрыть беременность от отца. Они удочерили маленькую Тори и привезли домой, а восемнадцатилетняя Кейси продолжала учиться в колледже, как ни в чем не бывало. Никто не знал, что она мать Тори, даже Джулия.
Хорошо понимая, что ей не под силу воспитать дочку одной, Кейси сделала то, что в то время для Тори было самым лучшим. Она дала девочке дом и семью, которая всегда могла поддержать ее. Кроме того, она дала ребенку наследство, дорогое и ее сердцу, — ферму Кингов, место, где она сама выросла и научилась любить лошадей.
Видит Бог, как это было трудно сделать, но она не жалела о своем решении, пока не возвратился Джон.
В этот момент Джулия повернулась к нему, чтобы узнать его мнение:
— А ты как считаешь?
— Звучит неплохо, — нейтрально ответил тот, но Попу его ответ не показался достаточно убедительным. Он поднялся и твердо сказал:
— Сынок, вне зависимости от ваших прошлых отношений с Кейси, думаю, вы вполне сработаетесь. На мой взгляд, вы идеально подходите друг другу.
Слова, с такой легкостью вылетевшие изо рта Попа, потрясли даже Кейси. Она исподтишка посмотрела на Джона.
Он ответил ей взглядом, который она не поняла. Может, он что-то подозревает?
— Пойдем, моя милая, — сказал Поп Тори. — Пусть взрослые сами разбираются между собой. Я удаляюсь.
Они ушли вместе, следом за ними бросилась собака, норовя ухватить их за пятки.
— Какая парочка! — саркастически заметила Джулия. — Поп обвиняет меня в том, что я балую Тори, а сам не лучше.
— Вижу, они действительно сдружились, — удивленно протянула Кейси.
— Да, особенно после того, как в прошлом году умер мой отец. — Джулия зажгла новую сигарету. — Поп как-то незаметно заменил его.
— Я никогда не видел, чтобы Поп был настолько нежен с кем-либо, — добавил Джон, подсаживаясь к столу.
— Разве это не странно? Он никогда не проявлял своих чувств даже по отношению к тебе, Кейси. Помню, когда мы были детьми, и ты упала с лошади, он поднял тебя с земли, отряхнул, строго отчитал и посадил обратно в седло. Похоже, он связан с моей младшей сестрой какими-то особыми узами, — сказала Джулия.
Только Кейси знала, что Джулия случайно сказала правду. Она взглянула на Джона. Он наблюдал за ней.
— Ну, что уставился? — не выдержала Кейси.
— Размышляю, хочешь ли ты работать со мной. — Он лукаво улыбнулся. — В последний раз, когда мы работали вместе, ты сказала, чтобы я шел куда подальше.
— Ты можешь и сейчас убираться туда же, но только после того, как победишь на Всемирном чемпионате.
— Возможно, будет лучше, если я оставлю вас наедине. — Джулия подмигнула им и загасила окурок в пепельнице.
— Лучше я вас покину. Уверяю, у нас нет никаких разногласий. Верно, Джон? — Крутанувшись на пятках, Кейси поспешно ретировалась из библиотеки.
Хорошо снова оказаться здесь, несмотря на случившийся пожар. До этого момента Кейси не осознавала, насколько соскучилась по бесцеремонному, но горячо любимому отцу, достопримечательностям и особому, неповторимому запаху фермы Кингов. Все эти годы она намеренно оставалась далеко от дома, ссылаясь на обилие работы в Миссури. На самом деле она не приезжала из-за Тори. Однажды Кейси приехала домой на Рождество, увидела миссис Кинг, обнимающую ее дочь, и в ней как будто что-то сломалось. Добрая женщина догадывалась о ее чувствах, но Кейси знала, что приемная мать Тори никогда не скажет ни слова. Она регулярно присылала Кейси фотографии ребенка: вечеринка по случаю четвертого дня рождения Тори, первый день Тори в детском саду, первое пони Тори. Благодаря этим фотографиям Кейси жила жизнью своего ребенка, находясь на огромном расстоянии от дочери, утешая себя тем, что она поступила правильно.
