Параллели между нацистской Германией и современной Америкой могут оказаться преувеличены, однако только слепой к окружающей нас реальности может отрицать, что это сообщение из Германии времен Гитлера содержит зловещие предупреждения для Соединенных Штатов сегодня. Врагов религии даже не удовлетворяет устранение ее из государства, допуская в то же время свободу вероисповедания в церквях и синагогах. Целью является абсолютный контроль — полное подчинение церкви деспотическим моральным прихотям политических правящих кругов.
Можно ожидать, что это вторжение судебной власти в духовную сферу будет продолжаться. Поскольку Америка скатывается в язычество, на церковь будет оказываться давление с тем, чтобы она проводила однополые бракосочетания. Проповеди против абортов, гомосексуализма и других религий будут определены как «словесное насилие». Если социальные прожектеры будут действовать в том же духе, церкви и христианские школы окажутся вынуждены брать на работу гомосексуалистов для выполнения требования о квоте найма. Будут приняты новые законы, ограничивающие людей в том, чтобы свидетельствовать о Христе в торговых центрах и даже по радио. Враждебно настроенное государство, если оно не может уничтожить послание о Кресте, попытается, однако, подавить его.
Свободы также будут ограничены и на рабочем месте. Орегонское Бюро труда выдвинуло обвинения против Джеймса Мельтбека, владельца художественного магазина в Орегоне, в том, что он приглашал своих сотрудников в церковь и сказал одной паре, что они живут во грехе и пойдут в ад, если не поженятся и не станут посещать церковь. Бюро постановило, что его замечания создавали «запугивающую и оскорбительную рабочую атмосферу». Невероятно, но оно заявило, что переход из одного вероисповедания в другое — это физическое деяние, которое может регулироваться государством. Свидетельство может быть запрещено, если окажется, что оно «нарушает важные общественные обязательства и вредно для добропорядочности». Мельтбеку пришлось заплатить 3000 долларов штрафа и повесить в своем магазине специальный знак, говорящий о запрете дискриминации».
Опыт Мельтбека может оказаться стандартной политикой, если инструкции Комиссии по вопросу равных возможностей занятости станут федеральным законом. В то время как я пишу эти строки, противостояние этому новому закону не допускает его принятия Конгрессом. Однако, поскольку история повторяется, его сторонники вернутся, когда политические условия станут более благоприятными. Свободы будут забраны под прикрытием создания «свободного от религии рабочего места».
Даже сейчас работодатели могут выражать свои религиозные убеждения только под «огромным риском ответственности и потенциальной потери предприятия». Некоторые работодатели, опасаясь этих новых инструкций, не позволят петь рождественских песен на рождественских вечеринках в своих компаниях. В соответствии с новыми инструкциями, религиозные символы, наподобие распятий или Библий, могут быть объявлены вне закона. Фактически, людям будут говорить, что когда они входят в офис, то должны оставлять свои самые заветные убеждения за его стенами. Подобно христианам в нацистской Германии, мы можем сказать: «От церкви ожидается, что она сожмется до пустоты».
Невероятно, но тех, кто хочет сохранить свободу, клеймят как тех, кто хочет ее уничтожить. В статье под заголовком «Новое право вредит» Преподобный Роберт Минейли организовал атаку на экстремистов и рьяных религиозных фанатиков, которые распространяют «дьявольские деяния и... ужасные преследования... отвратительные преступления и политический хаос». Джеймс Добсон, который стал особой мишенью этих нападок, отмечает, что Минейли говорит не о воинственном исламском «джихаде» (и я добавлю — даже не об Адольфе Гитлере), а о христианах, которые имели смелость высказаться об актуальных вопросах нашего времени.
Минейли говорит, что подобные христиане являются большей угрозой для демократии, чем былая угроза коммунизма. Фактически, он настаивал на том, чтобы христиане не имели права высказывать свое мнение по политическим или социальным вопросам. Если они будут держать свои идеи при себе, то это будет приемлемо, однако высказывание их «verboten» — запрещено.
В действительности, либеральные социальные прожектеры хотят просто подчинить нас, обещают закрыть нам рты, чтобы мы держали свою точку зрения при себе. Это напоминает об одной немецкой женщине, стоящей в руинах своего города в конце Второй мировой войны. Когда мимо нее проходили британские солдаты, она с горечью сказала им: «Ничего этого не произошло бы, если бы вы сдались в 1940 году!».
Подобное отношение поддерживается, по большей части, благожелательно настроенными средствами массовой информации, решившими превратить Америку в светское государство, которым, по их убеждению, и должна быть нация. Это объясняет результаты некоторых опросов общественного мнения, согласно которым больше половины американцев уверены, что права на вероисповедание следует опасаться как силы, которая лишит нас свобод. Тот факт, что так называемое «Христианское право» по большей части просто пытается сохранить некоторые былые свободы, которыми обладал этот народ, просто игнорируется. Либералов никогда не клеймят как «Радикальных либеральных левых», но всегда рекламируют как защитников наших свобод.
Цель наших новых «защитников свободы» — удостовериться, что если христианство и выживет в Америке, то оно будет начисто очищено от своей уникальности. Это — американская версия «позитивного христианства» Гитлера, которое совместимо с любыми религиями и нравственными воззрениями. Тот, кто верит, что крест Христов требует от них абсолютной верности, не сможет выразить свою веру открыто. Ричард Нойхаус отмечает, что причиной этому является вера некоторых людей в то, что государство должно быть «лишено религии, и что религия допускается только тогда, когда она герметично запакована в сфере личной жизни». Радикальные атеисты только тогда успокоятся, когда иудео-христианские принципы будут вырваны из сердец и умов западной культуры.
Мы не знаем, когда все это закончится. Нам известно только то, что мы обладаем высшей честью представлять Христа среди этих идеологических потрясений. Нам брошен вызов подняться в этот час невероятных проблем и возможностей.
Так как же мы можем сохранять превосходство Креста и в то же время выражать свою веру на рынке идей? Что должна делать церковь во времена, когда так много сил пытается нейтрализовать ее влияние и ограничить ее свободы?
КРЕСТ ПРЕВОЗНЕСЕННЫЙ И ДЕЙСТВЕННЫЙ
Сейчас — пора расставить приоритеты в наших усилиях, чтобы совершить в оставшееся время как можно больше вечного добра. Во что бы то ни стало мы не можем позволить влиянию церкви «сжаться до пустоты». На протяжении большей части своей двухтысячелетней истории церкви приходилось страдать за свою веру, однако в этой стране мы, в основном, избавлены от преследований. С уверенностью в Боге мы можем смотреть в будущее с радостью и надеждой.
Благословения и опасности единства
Апостол Павел жаждал услышать отчет, который удостоверил бы его в том, что церковь в Филиппах «стоит в одном духе, подвизаясь единодушно за веру Евангельскую» (Филиппийцам 1:27). Выражение «вера Евангельская» относится к тем доктринам, которые сосредоточены на Христе и на том, что Он делает для нас. Павел знал, что слово «вера» и слово «борьба» неразрывно объединены.
Решение «единодушно подвизаться» за чистоту Евангелия должно всегда быть нашим высочайшим приоритетом. Если Евангелие — это наше самое драгоценное владение, то мы с ним никогда не пойдем на компромисс, даже если наши ряды сократятся и наши «крестовые походы за мораль» окончатся провалом. Да, в количестве есть сила, однако не в таком количестве, которое разбавляет чистоту евангельского послания. Когда христианские лидеры в Германии решили, что Крест может быть использован для поддержки идеологии, способной реформировать нацию, Евангелие было потеряно.
