Он тяжело оперся о телегу.

Яна лежала все также мертвенно и неподвижно, от беспамятства ее не пробудили ни выстрелы, ни крики, ни лязг стали. Рыцарь даже испугался, что она умерла, но затем увидел, что грудь еще вздымается.

- Я так и понял, господин, - откликнулся мужик.

Он вытащил из-под кучи тряпья подсумок и рог с порохом и, неуклюже орудуя шомполом, зарядил мушкет. На это ушло пара минут. Любой армейский сержант за такое время успел бы дважды сойти с ума от нетерпеливой ярости.

- Все остальное, что я тебе сказал - правда, - продолжал ди Тулл. - Нас ищут страшные люди, и они не перед чем не остановятся. Если заподозрят кого из твоей деревни, или из этой Ежигвы в помощи - придут с огнем и кровью. К князю вашему обращаться бесполезно. Только внимание привлечешь.

- Плохо дело, - вздохнул Андрий. - Но когда мужицкая доля была легкой? Делать-то дальше что?

- Надо замести следы. Трупы оттащим у дороги и закопаем, все оружие - в телегу. Как стихнет шум после нас, выждешь пару месяцев, да толкнешь кому-нибудь в городе - будет тебе компенсация за беспокойство. Лошадей…

- Лошадей, знамо, к барышнику, - деловито кивнул бородатый “стратег”.

- Только опять же не сразу. И барышника ищи проезжего, это боевые кони, приметные. Я четырех заберу, остальные тебе. И в деревне не держите. Отгоните куда-нибудь на дальний выпас, пусть там какое-то время побудут. Ты меня понял? Всей коммерцией займешься, как наш след остынет. Понимаешь? Не жадничай, не торопись. Не хочу вашей крови на своей совести.

- Понимаю, господин.

Андрий присел возле одного из мертвых всадников и принялся шарить у него за пазухой. Эти действия кое-что напомнили ди Тулу, и он произнес тоном, не терпящим возражений:

- А вот деньги, какие найдем, я заберу. Мне нужнее будут, а ты итак в прибытке останешься.

Селянин поморщился, но промолчал.

Стигм или иных опознавательных знаков на одежде всадников не обнаружилось. В переметных сумках не оказалось ни подорожных, никаких других бумаг, даже наемничьих патентов. Закончив их обшаривать, экзекутор, все еще пошатываясь, подошел к тому из врагов, что был с рукой на перевязи и носком ботинка заставил его перевернуться на спину.

Человек слабо застонал и моргнул - раз, другой. На виске его наливался синим огромный желвак.

Губы Кастора растянула недобрая ухмылка.

- Жив, значит. Это хорошо.

Он вытянул руку с мечом, и заточенный до игольной остроты уперся в скулу всадника, чуть пониже века.

- Кто такие? Кому служите?

Раненый молчал, хлопая ресницами. Ди Тулл зло скривился и слегка надавил на меч. Клинок легко проткнул кожу и тонкий слой плоти и уперся в кость. Поверженный всадник дернулся, чем только превратил прокол в порез и завыл от боли.

- Кто такие? Кому служите?

Раненый не отвечал, продолжая выть.

Ди Тулл повел руку с мечом вниз, разрезая щеку, точно скальпелем. Всадник закричал и попытался схватиться за лезвие, но Кастор был быстрее и наступил ему на здоровую руку.

- Я - экзекутор. Знаешь, что на каноническом языке означает exsecutio?

Крик перешел во всхлипывания. Ди Тулл слегка наклонился - залитый кровью, своей и чужой, и страшный.

- Я тебе скажу. Exsecutio значит “наказание”. Мой орден защищает людей, но прежде всего - наказывает тех, кто причиняет им зло. Ты хотел причинить зло этой девушке. У меня есть право наказать тебя. Веришь? Правильно веришь. Я еще раз задам свои вопросы и если не услышу ответ - выколю тебе глаз. Для начала один. Кто вы такие? Кому служите?

- Мы служили в дружине князя Грая, - срывающимся голосом заговорил пленник. - Ушли месяц назад. Скуп оказался! Бэрк, наш главный, - (он скосил глаза в сторону трупа), - нашел новую работенку. Ничего сложного: мотались по Фронтиру, выполняли мелкие поручения, большей частью сопровождали кое-какой груз.

Имя “Грай” ничего не сказало ди Туллу. Но это и не удивительно - лордов, да князей во Фронтире, что собак не резанных.

- На кого именно работали?

- Грех, - пролепетал раненный.

- Я - экзекутор, мне дано отпускать грехи, - презрительно скривился Кастор. - Так что - aue, и говори.

- Это его имя - Грех.

Ди Тулл испытал приступ разочарования. Он ожидал, что раненный назовет имя фон Талька или хотя бы скажет: “Бесноватый”, но вместо этого - новая загадка.

- Это прозвище, а не имя, - раздраженно произнес он. - Как звать твоего нынешнего хозяина?

- Я не знаю! - завыл раненный. - Я слышал только это имя, “Грех”. Я его даже не видел, все дела вел Бэрк.

Ди Тулл задумчиво посмотрел поверх клинка на человека, распростертого у его ног, и понял - не лжет. Дезертир из дружины князя Грая действительно ничего не знал о своем новом нанимателе.

- Где вас наняли? Откуда получали указания? Где базировались? Куда отвозили груз?

- В Трильне! Наняли нас в Трильне. Место отвели там же на постоялом дворе “Пляшущий козел”. А грузы сопровождали по-разному. Если какие отправляли по реке, то следовали в Бёльн, там сдавали капитанам разных посудин - каким скажут. А те, что посуху - через Яр.

Географию Фронтира Кастор представлял плохо, но названия запомнил.

- Кто там князь?

Раненый дернул плечом.

- Кто князь?

Меч снова уперся ему в лицо.

- Нет там ни князя, ни лорда! - закричал и забился, как рыба, раненый. - Был, да весь вышел! Грех там теперь и за князя, и за власть! Грех и его люди!

- Андрий, что скажешь? - не оборачиваясь к своему спутнику, спросил он.

Селянин только вздохнул.

- Ничего, господин. Мы, миряне, к земле привязаны, не путешествуем. Это я еще по окрестным селеньям со своей телегой таскаюсь, скарб всякий вожу, да в город езжу, а есть такие, что за всю жизнь дальше, чем на пять миль от дома и не отходили.

Ди Тулл выругался, и Андрий, желая поддержать его, добавил:

- Судя по звучанию, названия гусситские. А гуссы во Фронтир все больше оттуда шли.

Он коротко сориентировался по солнцу и махнул рукой куда-то на северо-восток, почти параллельно дороге. Ди Тулу и это ничего не сказало, и он вернулся к пленнику:

- Что за грузы возили?

- Мы не возили, мы сопровождали. Возничие там свои имелись.

- Что это было? - зарычал ди Тулл.

- Повозки. Большие, крытые. Внутрь заглядывать было строго запрещено. Я не знаю, что внутри, клянусь сосками Лилит!

В голове у Кастора гудело как от удара, так и от нескладывающихся деталей, которые не прибавляли картине ясностей. Из того, что сказал пленник, нельзя было понять, кто еще, помимо фон Талька, решил наложить лапу на Трофей. Кем был таинственный Грех, захвативший целое княжество, пусть и какое-то мелкое, и на кого работали люди Бэрка.

Тортар-эребцы? В Башню враги проникли под видом посольства Баззеды Злокозненного…

Он подумал и отринул эту мысль. Нет, не похоже на них. Южан во Фронтире откровенно недолюбливали, пару раз крепко били в союзе с Уром, и им ни за что не дали бы войти в силу.

Тогда кто? И что за таинственные крытые повозки?

- Какое задание вы выполняли последним? Почему охотились на нас?

- Было велено искать воина, сопровождающего молодую девушку. Воина, если не получится взять живым, убить, а девушку обязательно невредимой доставить в Яр.

- Ты бесполезен и начинаешь меня раздражать, - тихо предупредил ди Тулл. - Думаю, тебе следует начать рассказывать мне что-то, чего я не знаю, или придется все-таки забрать твой глаз. Откуда вели поиски?

- Мы с последнего задания через Лисаву шли, там нас вестовой и перехватил, - затараторил пленный. - Велено было проверить безымянную станцию в полудне пути, во владениях Бесноватого барона: не попытается ли кто на поезд сесть, по приметам схожий, только мы не успели. Мы когда туда прибыли, Топтун поезд по Вырвиглазу утащил, а на станции уже уранийцы хозяйничали. С ними даже этот был, в малиновом плаще.

Пес правосудия, сообразил ди Тулл. Ур отправил разбираться со странным происшествием на Свинцовой тропе одного из своих самых натасканных волкодавов. Как уранийцы оказались во Фронтире так быстро - понятно: их перебросили из Китара или вовсе использовали портал. Но почему вдруг - Пес? В связи с чем расследование пограничного инцидента, да еще в землях Мятежного князя ведет Второй департамент? Свинцовая тропа и ее станции находятся в ведении консорциума Гильдии перевозчиков и клана Малиганов, у которых есть и дознаватели, и собственные солдаты, они и сами бы разобрались в случившемся.