Такое же положение было и в Нижне-Волжском крае. Только в Хоперском округе, писал секретарь крайкома ВКП(б) Б.П.Шеболдаев В.М.Молотову в октябре 1929 г., в связи с хлебозаготовками арестовано свыше 500 человек, 500 хозяйств подверглось кратному обложению, и было 100 случаев применения 61 статьи УК РСФСР. Это сказалось как на ходе хлебозаготовок, так и на ускорении коллективизации. Крестьяне вынуждены были идти в колхоз, чтобы «укрыться от хлебозаготовок, от налога и общего нажима на кулака». Всего же в Нижне-Волжском крае к ноябрю 1929 г. было арестовано 2136 человек.

В Сибири за несдачу хлеба привлечены к ответственности правления 66 колхозов; 5-кратное обложение применено почти к 13 тыс. хозяйств, около б тыс. человек было осуждено, из них 2 тыс. выселено за пределы прежнего места жительства. Всего же в Сибири твердые 50 Там же. С. 62.

задания по хлебозаготовкам получили 108 тыс. хозяйств (7,2% крестьянских хозяйств).

В справке ОГПУ, направленной 9 октября 1929 г. в ЦК ВКП(б) Молотову, сообщалось, что в результате оперативных мероприятий, связанных с хлебозаготовками, по далеко не полным данным, арестовано 7817 человек. Для усиления «оперативной работы мест» ОГПУ мобилизовало и направило на места 42 «ответственных оперативных работника». Таким образом, заключал заместитель председателя ОГПУ М.А.Трилиссер, количество «арестованных значительно возрастет». Вместе с тем ОГПУ считало «необходимым ввести в действие организацию Троек при ПП ОГПУ в главнейших хлебозаготовительных областях» и просило санкцию на их организацию в Сибкрае, на Северном Кавказе, Украине, в Нижне-Волжском крае, Средне-Волжском крае, Казахстане, Средней Азии[51].

Санкция ЦК ВКП(б) последовала незамедлительно и уже к 19 октября число арестованных достигло 14980 человек, а к началу ноября 1929 г. — 28 344, в том числе на Северном Кавказе — 4702 человека, Украине — 4393 человека, в Сибири — 3872 человека, на Урале — 2881 человека, на Нижней Волге — 2136 человека, на Средней Волге — 1991 человека, в ЦЧО — 1512, Казахстане — 1208 человек и т. д.~ Всего, по данным ОГПУ, в 1929 г. было арестовано 95 208 человек[52].

Обстановку в деревне того времени характеризуют многочисленные документы, в том числе и официальные. 51 ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Он. 7. Д. 10. Л. 19.

52 Трагедия советской деревни. Т. 1. С. 742. 3 ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 8. Д. 329. Л. 189.

Так, в докладе секретаря ВЦИК А.С.Киселева на заседании фракции ВКП(б) Президиума ВЦИК говорилось, что в деревне «применялись такие меры принуждения и административного нажима, что они нам совершенно испортили настроение крестьянства». «...Антисоветские настроения в деревнях за последнее время усилились в связи с тем, что забирали у крестьянства хлеб. Причем если бы забирали только у кулаков, то это было бы еще ничего, но хлеб забирался и у середняков, и у бедняков...» В связи с этим «настроение... скверное», «в деревне появилось стремление к сокращению посевов («сей для себя»)». «Крестьяне говорят, неужели пришли к военному коммунизму... нет уверенности, что у тебя будет прочная база для того, чтобы в дальнейшем развивать свое хозяйство... Мы считаем, что имеются перегибы, при которых вести крестьянское хозяйство невозможно».

Об этом писал в одном из писем М.А.Шолохов (1929 г.): «Я втянут в водоворот хлебозаготовок (литература по боку!) и вот верчусь, помогаю тем, кого несправедливо обижают, езжу по районам и округам, наблюдаю и шибко «скорблю душой».

Когда читаешь в газетах короткие и розовые сообщения о том, что беднота и середнячество нажимают на кулака и тот хлеб везет — невольно приходит на ум не очень лестное сопоставление! Некогда, в годы гражданской войны, белые газеты столь же радостно вещали о «победах» на всех фронтах, о тесном союзе с «освобожденным казачеством»...

А вы бы посмотрели, что твориться у нас (на Северном Кавказе. — Авт.) и в соседнем Нижне-Волжском крае. Жмут на кулака, а середняка уже раздавили. Беднота голодает, имущество, вплоть до самоваров и полостей, продают в Хоперском округе у самого истого середняка, зачастую даже маломощного. Народ звереет, настроение подавленное, на будущий год посевной клин катастрофически уменьшится. И как следствие умело проведенного нажима на кулака является факт (чудовищный факт!) появления на территории соседнего округа сформировавшихся политических банд... Что же такое, братцы? Дожили до ручки! В 29-м году — и банда...

Мне не хочется приводить примеров, как проводили хлебозаготовки в Хоперском округе, как хозяйничали там районные власти. Важно то, что им (незаконно обложенным) не давали документов на выезд в край или Москву, запретили почте принимать телеграммы во ВЦИК. Один парень — казак хутора Скуляндного, ушедший в 1919 году добровольцем в Красную Армию, прослуживший в ней 6 лет, красный командир — два года до 1927 года работал председателем сельсовета... У него продали все вплоть до семенного хлеба и курей. Забрали тягло, одежду, самовар, оставили только стены дома... После этого и давайте говорить о союзе с середняками. Ведь все это проделывалось в отношении середняка.

Я работал в жесткие годы, 1921-1922 годах на продразверстке. Я вел крутую линию, да и время было крутое; шибко я комиссарил, был судим ревтребуналом за превышение власти, а вот этаких «делов» даже тогда не слышал, чтобы делали.

Верно говорит Артем (писатель Артем Веселый. — Авт.) «взять бы их на густые решета...» Я тоже подписываюсь: надо на густые решета взять всех, вплоть до Калинина; кто лицемерно, по-фарисейски вопит о союзе с середняком и одновременно душит середняка»[53].

Письмо это, адресованное Е.Г.Левицкой, члену партии с 1903 г., было передано Сталину, но и после этого в политике и практике хлебозаготовок ничего не изменилось, насилие продолжалось, репрессии усиливались.

Нажим на деревню продолжался, ходатайства местных органов о снижении планов хлебозаготовок отклонялись, хотя в ряде районов (Украина, Нижняя и Средняя Волга, ЦЧО и др.) ввиду частичного неурожая и непомерных объемов хлебозаготовок, зимой 1929/30 г. начинался голод. Голодали крестьяне и незерновых районов. Об этом, в частности, свидетельствует письмо секретаря Амурского окружкома партии Е.Накорякова секретарю Дальне-Восточного крайкома ВКП(б) И.Перепечко: «Считаю необходимым, — писал секретарь окружкома, — быть с тобой откровенным до конца и сказать, что по всем данным, хлебные запасы деревни очень незначительны, что бедняцко-маломощная часть села уже с зимы не имеет хлеба, а до 70 сел голодают, не ошибясь можно сказать, что у 50% примерно хозяйств запасов хлеба совсем нет»[54].

В одной из спецсводок ОГПУ о хлебозаготовках в Средне-Волжском крае (октябрь 1928 г.) приводились объяснения местных работников о нереальности планов хлебозаготовок: «Хлеба у крестьян нет и подобную контрольную цифру, данную по каждому селу, могут давать 53 Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927-1932 гг. М., 1989. С. 232-234.

54 Бывший Партийный архив Амурского обкома КПСС. Ф. 5. Оп. 1.Д. 257.Л. 163-164.

только бюрократы» (Самарский округ). «Категорически отказываюсь от заготовки хлеба, так как у крестьян излишков хлеба нет, контрольную цифру выполнить не сможем — это головотяпство со стороны тех, кто давал такие цифры» (там же). «Хлеба нет, в хлебозаготовку опять придется задеть бедноту, потому что иначе мы не выполним план. Нами недовольно все население деревни» (Ульяновский округ)[55].

Об отношении крестьян нечего и говорить — они, не исключая и бедняков, были резко настроены против непосильных хлебозаготовок: «На кой черт нам эти заготовки, ведь это дневной грабеж... Это не власть народная, а власть кучки людей-грабителей» (Ульяновский округ). «Проводимыми хлебозаготовками Соввласть оставит вовсе без хлеба» (Пензенский округ)[56].

Непомерный объем хлебозаготовок, насилие и репрессии при изъятии зерна, угроза неминуемого голода привели к резкому обострению классовой борьбы в деревне. В 1929 г. резко возросло количество террористических актов против хлебозаготовителей и партийно-советского актива: если в 1927 г. был зарегистрирован 901 случай террора, то в 1928 г. — 1153, а в 1929 г. — 9137, причем 77% их числа произошло на почве хлебозаготовок и наступления на зажиточные слои деревни. Наибольшее число террористических актов приходилось на зерновые районы страны: Украина — 1458 случаев, ЦЧО 55 ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 8. Д. 821. Л. 107-108.