Представления Ричарда о духовном можно было назвать трансцендентными с большой натяжкой. Ему казалось, что предназначение духовности в том, чтобы улучшить материальное благосостояние человека. У него развился чересчур оптимистический взгляд на материальную жизнь, поэтому он никак не мог взять в толк, в чем же заключается борьба для живого существа. Для него понятие духовности не выходило за рамки умственных способностей и настроения.

Когда Шрила Прабхупада попытался объяснить, что сознание Кришны предназначено для того, чтобы помочь живому существу преодолеть препятствия и трудности, возникающие на его жизненном пути, Ричард никак не мог понять, о чем идет речь.

«Все в этом мире предназначено для того, чтобы устранять препятствия, — сказал Прабхупада. — Если посмотреть на тело, то для усложнения условий его существования природа создает множество проблем. Вся борьба за существование сводится к тому, чтобы устранять эти препятствия».

«Верно. Но как определить, что является препятствием?» — спросил Ричард.

«Препятствие, основное препятствие заключается в том, что ты не хочешь умирать, но можешь умереть в любой момент. Самое большое препятствие. Ты не думал об этом? Вот ты сидишь здесь, рядом со мной, молодой человек. Но ты не задумывался, что можешь умереть в одну секунду? Это самое серьезное препятствие. У тебя может быть множество интересных планов, но смерть не принимает их в расчет. Это разве не препятствие?»

«Присутствие смерти или возможность смерти?»

«Да».

Ричард задумался на мгновение: «Ну, для меня… Я не думаю, что это препятствие в моем случае».

Брови Прабхупады медленно поползли вверх: «Почему? Почему? Ты ведь не хочешь умирать?»

«Я не думаю об этом. Это не очень-то тревожит меня», — произнес Ричард уже задумчиво.

Прабхупада сказал, что он заблуждается. «Это не может не беспокоить. Предположим, у тебя есть план, возникла идея сделать что-то. У каждого возникают идеи, планы, замыслы. Но кто может предоставить гарантию, что твоим планам суждено сбыться? Ведь ты можешь умереть в любой момент».

Стараясь из вежливости следовать логической последовательности аргументов, предложенных Прабхупадой, Ричард согласился: «Верно. Никто не может дать мне такой гарантии».

«Так разве это не препятствие?» — задал логичный вопрос Прабхупада.

«Нет».

«Но как же так? Ты что-то планируешь. «Я задумал сделать то-то…» Может быть, ты не станешь известным, богатым человеком, но таких людей в нашем обществе предостаточно. Лидеры нашего общества планируют: «Я хочу сделать для своего народа, для своей семьи то-то и то-то». Каждый планирует. Но кто может дать гарантию, что им удастся осуществить задуманное? Смерть может подстерегать нас на каждом шагу. Разве это не препятствие?»

Несмотря ни на что, Ричард никак не мог уловить смысла сказанного Прабхупадой. Для него этот вопрос казался больше из сферы психологической. «Я на самом деле не воспринимаю как препятствие тот факт, что кто-то или что-то может препятствовать осуществлению моих планов».

Прабхупаде не хотелось ввязываться в теологические дебаты. Он тут же привел пример своего друга из Аллахабада: «Может быть, ты и не думаешь так. Но у меня была возможность убедиться в этом. Люди действительно не хотят умирать, пока не добьются осуществления задуманного ими при жизни. Я видел это. Один мой друг умирал в возрасте пятидесяти четырех лет. Он умолял докторов: «Дорогие мои доктора, врачи, мне нужно всего четыре года, чтобы закончить свои дела». Он был богатым бизнесменом и планировал много чего еще сделать. Но врачи сказали: «Ты не выживешь». А он продолжал умолять их: «Ну хотя бы четыре года». Но врачи не могли ничем ему помочь. Для него смерть была проблемой: «Я умру, так и не успев осуществить задуманное». Мне кажется, что подобное умонастроение свойственно каждому человеку».

Ричард продолжал рассуждать: «Но как выявить, что такое препятствие?»

«Я лично видел это. Я видел это, — сказал Прабхупада. Он упрашивал докторов: «Пожалуйста, еще четыре года. Дайте мне какое-нибудь лекарство, чтобы я смог прожить еще четыре года. Мне нужно кое-что доделать». Я сам видел это. Но ты первый за всю мою жизнь человек, не боящийся смерти. Все, с кем я говорил до этого, боялись смерти».

Мы улыбнулись, когда Прабхупада сделал это саркастическое замечание, но Ричард оставался серьезным. Он спросил: «А вы сами боитесь смерти?»

«Нет, — с уверенностью сказал Прабхупада. — Я нахожусь в другом положении. Дело в том, что я знаю, что не умру. Я немного отличаюсь от тебя. Но в основном люди почему-то уверены, на ханйате ханйамане шарире, что они не умрут. Смерть для нас не проблема. Поэтому мы не боимся умереть. Есть и такие. Но в основном люди боятся смерти. А заболеть ты боишься?»

Ричард признался, что ему вряд ли захотелось бы испытать мучительную боль или биться в агонии.

«Но боль будет всегда, — сказал ему Прабхупада. — Как только приходит болезнь, ей сопутствует боль».

«Да, но смерть бывает быстрой, а бывает мучительной и долгой».

«Нет. Каждый боится этого. Ты не боишься старости и недееспособности? »

«Не особенно, — ответил Ричард с серьезным выражением лица. — Я сознаю, что это неизбежно. Что это часть жизни».

Прабхупада покачал головой и рассмеялся: «Ты освобожденная личность».

Так и продолжалось. Ричард пытался быть предельно откровенным, но никак не мог ухватить смысл сказанного Прабхупадой. Он проявлял неподдельный интерес к темам, которые они обсуждали, и было очевидно, что он подкован в различных философских концепциях. Он изо всех сил пытался следовать цепочке логических рассуждений, предложенных Шрилой Прабхупадой, не забывая при этом высказывать свою собственную точку зрения. Когда Прабхупада попросил Рамешвару Махараджа зачитать некоторые отрывки из «Бхагавад-гиты», он слушал очень внимательно, делал заметки и задавал вопросы по темам, затронутым в комментариях. Единственная проблема заключалась в том, что для него понятие духовности низведено до уровня материального, некоей сентиментальной сферы, подразумевающей, что в этой жизни нет ничего плохого.

Приблизительно через час интервью подошло к концу, и Прабхупада похвалил Ричарда, назвав его разумным юношей. Рамешвара вышел вместе с гостем, продолжая проповедовать ему еще некоторое время.

очень искренний человек. Иногда он имеет отличную от взглядов Прабхупады точку зрения на некоторые вопросы, но, тем не менее, чаще всего прислушивается к тому, что он говорит, принимая его мнение за окончательное и не подлежащее сомнению. Налини-канта прабху читал стихи и комментарии из нового тома «Шримад-Бхагаватам», а Прабхупада делал замечания, иногда давая более подробное объяснение неясных моментов. Очень часто он уступал аудитории привилегию прокомментировать или задать вопрос на тему, затронутую в стихе. Особенно часто он обращался к г-ну Вольфу.

После того, как Налини-канта прочел анализ Прахлады Махараджа ста лет человеческой жизни, которая обычно тратится на спорт, работу и другие занятия, Прабхупада пригласил гостей принять участие в дискуссии: «Давайте поговорим на эту тему. Есть у кого-нибудь возражения? Да, г-н Вольф».

«Но мне кажется, что некоторая физическая активность необходима, чтобы поддерживать тело в бодром, здоровом состоянии. Иначе под вопросом может оказаться сама жизнь преданного. Я не думаю, что в планах Господа производить на свет хилых и больных».

«Нет. Мы не хотим создавать хилых и больных, — уверил его Прабхупада. — Мы никогда не ставили перед собой такой цели».

«Плавание, прогулки — мне кажется, это более чем приемлемо».

«Мы не отрицаем этого».

«Но я не видел, чтобы преданные занимались этим, — посетовал профессор. — Мне кажется, что занятия спортом нужно ввести в режим дня преданных как обязательный пункт».

Хотя Прабхупада подтвердил необходимость поддержания тела в здоровом состоянии, ему не казалось столь актуальным внедрение системы всеобщего оздоровления преданных: «Нет, я так не думаю. Если вы съели больше, чем положено, тогда вам нужно каким-то образом сжечь лишние калории. Но если вы не излишествуете в еде, а едите ровно столько, сколько нужно вашему организму для поддержания души в теле, вам не потребуется никаких дополнительных упражнений. Мы и так двигаемся, ходим пешком. И уж точно нет никакого смысла в том, чтобы истязать свой организм, как это делают серферы, вступая в борьбу со стихией, пытаясь оседлать волну пять часов, десять часов напролет».