— Там, повелитель!

Даже с такого расстояния огонь, бросающий оранжевый отсвет на утесы, был хорошо виден. Подбежали остальные. Транн услышал смешок Рвущего Клыка и резко обернулся:

— Что-то веселенькое? Поделись!

Рвущий Клык махнул в сторону огня:

— Надо признать, у них есть выдержка. Нахальные ребята. И юморные тоже. Мы думаем, что они от нас прячутся, а они награбили наших продуктов и набивают там себе брюхо, готовят жратву среди ночи.

Карангул заметил, что лапа вождя трясется от гнева.

— Могущественный, это может быть ловушкой.

Унгатт-Транн схватил его с такой силой, что когти вонзились в лапу лиса. Капитан вздрогнул от боли и от презрения, сквозившего во взгляде Транна.

— А ты думаешь, я не понимаю? Но наглость какова!

Они, видишь ли, дразнят Унгатт-Транна!

Рвущий Клык потер свой торчащий наружу зуб грязной лапой:

— Точно, это насмешка. Мой первый капитан говорил: открытый вызов. И что же теперь делать-то, а?

— Карангул, возьми половину всего войска, раздели на три колонны. По одной с флангов, со скал и через дюны, третья — по берегу. Окружить, захватить. Главных — ко мне, остальных — уничтожить. Трупы взять с собой.

Раздался крик береговых постовых:

— Огонь! Корабли горят!

Западный фланг громадной армады осветился пламенем от горящих парусов и мачт. Унгатт-Транн переводил глаза с одного огня на другой.

— Значит, это не ловушка, а обманка, чтобы отвлечь наше внимание. Но я превращу ее в ловушку. Карангул, взять помощь с берега, отрезать горящие суда от остальных. Спасти флот! Фрагорль, Рвущий Клык, вы слышали, что я приказывал Карангулу. Командуете теми, кто атакует на суше. Вперед!

Унгатт-Транн вошел в гору и приказал первому часовому:

— Всех капитанов ко мне.

Тишина летней ночи в одно мгновение уступила место шумной суете. По коридорам горы забегали, затопали сотни солдат.

Несколько капитанов ожидали Унгатт-Транна у дверей его спальни. Он спешно дал указания тут же, на месте.

— Я буду отвечать за оборону горы в случае возможного нападения. Все входы и окна закрыть, блокировать подходы. Вы, шестеро, возьмите патрули, снимите наружную охрану, будете отражать нападение на нижнем уровне. Вы, четверо, распределите своих бойцов по внутренним коридорам, следить, чтобы враг не попытался вломиться внутрь. Я беру себе верхние уровни. Пошлите мне сотню солдат наверх.

Руланго вернулся к новой пещере уже без горящего факела, который был у него в клюве. Фрукч убедилась, что вход хорошо замаскирован, прежде чем войти внутрь за цаплей.

— Хорошо загорелось? — спросила она птицу.

Руланго взъерошил перья, раскинул крылья и вприпрыжку исполнил странный танец, кивая головой. Матушка Брога улыбнулась:

— Добрая птица. Вот тебе, возьми свеженьких полосочек, только что испекла.

— А Кеклюну полосочек, Флукч?

— Конечно, сердечко мое, конечно, иди сюда!

Жесткий повернулся к Броктри:

— Славно успели. Даже лап не замочим, полный от лив. Готовим фонари и входим за мной. Потише, в туннеле сильное эхо.

Дотти и близнецы обогнули выступ скалы и увидели, что Жесткий своим дротиком отодвинул ком из водорослей и травы.

— Ну, молодежь, побыстрей двигаемся, времени не так уж много.

Они вошли в туннель, через который Жесткий с пленниками вышел на свободу. Леволап засветил свой фонарь от факела Гурта.

— Я буду ваш личный фонарщик, Дотти.

Поход оказался нелегким. Иногда приходилось сгибаться чуть ли не вдвое. Броктри приходилось хуже всех: в узких коридорах он с трудом протискивался, кое-где приходилось продвигаться и ползком. Шли они несколько часов, но казалось, что прошли уже дни.

Резвый похлопал по своему животу:

— Ох, ребята, сейчас бы крошку-другую… Совсем оголодал.

— Ничего, ты поголодаешь, а Дотти сохранит фигуру, — отозвался Жесткий. — Скоро придем в пещеру, там закусим.

Казалось, туннель никогда не закончится, но вдруг Жесткий остановился:

— Ухопарус, Троби, давайте веревки.

Лорд Броктри осмотрел призрачную пещеру под ними. Сталактиты, сталагмиты, бездонный бассейн, эхо падающих капель… Подошла Дотти. Она измерила лапами дыру, потом присмотрелась к мощной фигуре барсука.

— Гм-м, боюсь, кто-то из нас здесь не пройдет. Броктри взялся за меч.

— Похоже, вы правы. Отойдите, пожалуйста, в сторонку. Несколькими сильными прицельными ударами меча барсук отколол от пористого известняка большие куски, упавшие в пещеру и в бассейн.

— Надеюсь, никто не услышал. Зато теперь-то уж я пролезу, так, Гурт?

— Хурр, для вас нет преград, сэр.

Им не пришлось спускаться по веревкам. Лорд Броктри остался наверху и спускал их одновременно по четверо, двух на каждой веревке.

— Теперь можно отдохнуть и закусить.

Повара Гренн несли провизию, которой все подкрепились, сидя около пруда. Броктри почти не прикоснулся к еде, сидел неподвижно и глядел в мерцающую сине-зеленую воду. Гренн отхлебнула из бутылки темного сливового вина и обратилась к барсуку:

— О чем вы думаете, сэр?

Броктри продолжал смотреть в воду.

— Мой отец, лорд Каменная Лапа, погиб в этой пещере. Погиб геройской смертью, дав своим солдатам возможность уйти.

Не говоря ни слова, Гренн откупорила еще одну бутылку вина и бросила ее в центр бассейна. Полная по горлышко, бутылка пошла в глубину, оставляя за собой спиральный след темного вина. Так дым поднимается от костра в безветренный день. Все молча проводили ее глазами.

— Это знак вашему отцу, что мы пришли сюда отомстить за него.

— Спасибо, Лог-а-Лог Гренн, — заговорил Броктри, с сухими глазами стоявший у края пруда. — Жесткий, куда теперь идти? Я здесь не ориентируюсь.

Заяц поскреб затылок:

— Я тоже не слишком знаком с саламандастронскими погребами.

Неунывающая Дотти отважилась высказаться:

— Да найдем мы, как отсюда выбраться, во. И Юкка, когда выпалит свой сигнал, начнет нас искать. Она-то уже освоится к тому времени в здешних коридорах.

Бахвал подхватил факел и подошел к Жесткому:

— Правильно мыслишь, крошка. Не на месте же сидеть, в конце концов. Э-э, пошли, что ли?

Сердце Юкки колотилось у горла, когда она приблизилась к главному входу. На пути у нее стояла группа офицеров. Среди них был и дикий кот, очевидно Унгатт-Транн. Уверенно глядя перед собой и надеясь, что никто не заметит ее маскировки, белка следовала вперед. Она уже почти проскочила мимо, как будто спеша с поручением, и готова была облегченно вздохнуть, уже вбегая в гору, но тут ее чуть не смела с ног фигура в балахоне и в капюшоне, устремившаяся к Транну.

— Могущественный, там, у скал, к северу, огонь! Я заметила из окна, — кричала она.

Юкка отпрянула, пропуская дикого кота и его группу, и понеслась вплотную к ним. Она рассудила, что уж пока она в этой группе, ее никто не посмеет задержать.

Так Юкка добежала до верхнего поста. Она видела огонь, слышала распоряжения Транна, отдаваемые Фрагорли, Рвущему Клыку и мрачному высокому лису по имени Карангул, но старалась держаться в тени, на заднем плане. Когда начальство удалилось, Юкка отважилась выступить из укрытия. На посту были хорек и две крысы. Хорек, очевидно, старший. Он с сомнением посмотрел на Юкку и спросил, направив на нее копье:

— Эй, ты что тут ошиваешься?

Белка понимала, что он не узнал ее в маскировочном наряде. Напустив на себя побольше наглости, Юкка плюнула на пол, как было принято у синих, и ответила:

— Я-то делаю, что надо. А вот ты что делаешь?

Хорек растерялся от ее наглости:

— Что я делаю? Я несу ночную вахту по приказанию капитана Дралла.

Юкка подумала, что теперь-то самое время исчезнуть, но одна из крыс загородила дорогу древком копья:

— Что-то я тебя не видел раньше, приятель.

Юкка ухмыльнулась:

— Вот и я тоже. Такую безобразную рожу я бы точно запомнила. Убери свою палку.

Крыса опешила и, опасаясь блеска Юккиных глаз, убрала копье. Но подступили со своими копьями хорек и другая крыса. Эти нацелили на нее острия. Слегка неуверенный в себе, хорек важно спросил: