— Хур-ру-ку-у! Удара видит все, даже в новую луну.

Проходили длинноухие, молодые, шумные и легкомысленные. Ежи… не нравятся мне ежи. Грубые, вести себя не умеют.

Резвый вскочил на ноги:

— Сколько зайцев прошло и когда?

Корпус Удары не шевельнулся, но голова, как бы сама по себе, описала полукруг, пока глаза не уставились на Резвого. Филин глядел на зайца так, как будто был Резвый куском грязи, прилипшим к когтю, взглядом почти враждебным.

— Хур-рук-ку-у! Тебе надо поучиться хорошим манерам, косой. Не надо быть выскочкой. Твои сезоны не сделали тебя сообразительнее молодых зайцев.

Голова спокойно повернулась обратно и уставилась на Юкку:

— Ничто не дается даром в этой жизни, поверь моим словам. Старый длинноухий должен заплатить за то, что узнает.

Юкка метнула вопрошающий взгляд в сторону зайца, который энергично кивнул. Теперь белка спросила от его имени:

— Длинноухий хочет знать, что ты требуешь в качестве платы?

— Ху-у-у-у-у-у! — послышался долгий медленный звук. Филин как будто размышлял. — Тяжелый сладкий хлеб, который вы носите с собой, нравится Ударе, хороший хлеб.

Резвый метнул свой мешок Юкке, которая поставила его перед филином. Удара посмотрел на мешок, закрыл и снова открыл глаза.

— Ууук-ууук-ууук! Еще. Одного мало.

Старый заяц оглядел белок, сидящих возле костра. Никто не спешил расстаться со своим мешком. Резвый поежился и развел лапами.

Юкка невозмутимо смотрела не него.

— Удара говорит, что одного мешка мало. Ты должен найти еще.

Руро швырнула свой мешок к уже стоящему перед филином. Молчание слишком затянулось. Наконец Удара соизволил снова его нарушить:

— Рук-ку-ду-у! Еще один!

— Ты слышал его, длинноухий? Еще один. Есть у тебя еще что-нибудь?

Резвый покачал головой. Удара слегка пихнул мешки.

— Хуу-туу! Тогда ты зря потратил время на дорогу, длинноухий!

Резвый решил, что вытерпел достаточно.

— Ну вот что я тебе скажу, мешок с перьями. Это тебе надо поучиться хорошим манерам. Не чудо, что тебя все избегают, старого жулика. Пыли с ног моих ты не дождешься после такого!

Белки замерли. Удара медленно обошел огонь, клюв его приблизился к глазу зайца.

— Кур-ру-хум! Два — это два, заяц. За два мешка я скажу лишь то, что стоит два мешка.

Бух!

Мешок Юкки упал к двум уже стоящим на земле.

— Вот и третий! Теперь ты должен сказать все, что знаешь, Удара! Все!

Подхватив мешки одним когтем, филин перекинул их через бесполезные крылья, выкрикнув на ходу:

— Будьте здесь на заре! Я все вам скажу! Куу-хум-хум!

Заяц тяжело сел к костру.

— Клоун в перьях!

Юкка присела перед ним, укоризненно покачивая головой.

— Сам ты клоун. Чего ты полез со своим мешком? Я бы выторговала у него то же всего за один. А ты, Руро, тоже зря отдала свой. Мне пришлось добавить мешок, когда ситуация стала совсем безнадежной. Если бы сделка сорвалась и ты взял мешок обратно, Удара убил бы тебя. Эта нелетающая бестия заслужила свое имя. А сей час замкните рты на замки, и спать!

Ощущая себя заслуженно обруганным дураком, заяц улегся. Но прежде чем закрыть глаза, он потрепал по плечу Руро:

— Спасибо, Руро. Я никогда не забуду, как ты пожертвовала своими запасами.

Руро, глядя в огонь костра, ответила:

— Юкка Праща права, оба мы дураки набитые. И напоминать об этом нам будет голодный желудок. Спокойной ночи, приятель!

Удара вернулся на рассвете, когда большинство белок, утомленных вчерашним маршем, еще спали. Юкка и Резвый спешно оживили костер и приготовили мятно-одуванчиковый чай с медом. Солнце начало щедро светить, когда Удара посчитал, что пора начать неспешное повествование.

— Хум-рум-рум! Есть тут один длинноухий, не с той горы, откуда ты пришел. Говорят, это заяц мартовский, лихой и бешеный. Я его не встречал, не знаю. Много ваших шло к нему в секретное местечко. Слышал я, что его зовут король Бахвал Большие Кости.

— Король? — не смог сдержаться Резвый.

Глаза Удары сверкнули.

— Я тебя просил вмешиваться? Если хочешь поораторствовать — пожалуйста, а я помолчу.

Юкка торопливо извинилась за зайца:

— Извини его. Он очень возбужден. Я позабочусь, что бы он не перебивал больше. Пожалуйста, продолжай. — Она предостерегающе посмотрела на старого зайца.

Удара шевельнул клювом:

— Ххууу-ххум! Один из длинноухих выронил свиток коры. Чтение-учение — занятие не для меня. Чихал я на чтение ученое! Вот и все, что я хотел сказать. И до полу дня чтобы вас здесь не было. Вот эти каракули, можешь развлекаться чтением.

Чуть приподняв левое крыло, что стоило ему видимых усилий, Удара выронил маленький мятый свиток — почти в костер. Резвый бросился вперед и подхватил затлевший кусочек коры. С независимым видом Удара Костолом, не умеющий летать филин, отправился наслаждаться одиночеством.

— Читай вслух. Хочется послушать, что пишут длинноухие.

Надменное высказывание Юкки взорвало зайца:

— Моментик, хвост пушистый. Ха! А тебе не понравилось, что я тебя так назвал, во! Почему? Разве обидно? Нет, как и длинноухий. Но мне надоело! Я буду звать тебя Юккой, ты зови меня Резвым.

Юкка сделала вид, что ей все равно.

— Если желаешь…

— Смело можешь биться об заклад, что желаю.

— Тогда успокойся и читай, длинннн… Резвоногий.

Проснулись и белки Юкки. Они подтянулись к костру, чтобы послушать, что собирается прочесть вслух старый заяц.

Резвый хлопнул лапой по пергаменту:

— Тьфу ты! Подумай только: заяц провозглашает себя королем и заманивает к себе нашу молодежь! Кем он себя вообразил, ну?

Юкка улыбнулась его возмущению:

— Без сомнения, он вообразил себя королем. Можешь расшифровать этот стишок-загадку, заяц?

Резвый фыркнул:

— Конечно, могу… белка. Мы, ребята из Саламандастрона, все время едим салат. Очень полезно для мозгов, знаешь ли… — Он вызывающе посмотрел на Юкку и продолжил: — Так, посмотрим. Ну, камень, тень и вода — это место, где камни и тень и можно напиться. Это, конечно, здесь. М-м-м, направление… два румба на север от зари… Это потруднее, а?

Вмешалась Руро:

— Заря на востоке, где восходит солнце, а два румба на север означает северо-восток.

Заяц фыркнул:

— Конечно, я понял, просто проверял вас… Но как насчет завтрака? Я сегодня только чаю выпил, так далеко не уйдешь, во как…

Руро протянула ему два зеленых яблока.

— Ты забыл, что у нас нет больше запасов? Ни у тебя, ни у меня, ни у Юкки. Теперь надо вскарабкаться вверх по Скалистому Лесу, там посмотрим.

Утомительный подъем занял немалую часть утра. Усевшись в тени дерева на вершине, они услышали мрачный голос: невдалеке находилось одно из потайных местечек отдыха Удары.

— Ку-ху-хууу! Утро проходит, а вы все еще на моей земле. Скоро полдень!

Резвый как раз пытался влезть на корявую рябину, но, услышав голос «друга», свалился и ободрал ногу.

— Ясно, ясно! — заорал в ответ обозленный заяц.

Руро помогла ему подняться, легко вспрыгнула на ветки.

— Там, — указала она на северо-восток, — высохшее русло, уходящее вдаль.

Резвый вскочил, чувствуя себя много лучше.

— Во-во, как в стишке, вода, которой нету. Хорошо разгадывается, да, Юкка?

Юкка, которая уже вела белок в том направлении, спокойно ответила:

— Сообразили уже, о резвый ногою.

Руро пристроилась в конце колонны. Заяц шел рядом, бормоча:

— «Резвый ногою», тоже… имя правильно не может выговорить… А если бы я ее назвал Юккой пращевою?