— А вот как с капканами обращаться… — начал Андрей.

— Как обращаться? — оживившись, перебил его Мишка. — Так это же очень просто! Их надо устанавливать в определённом месте. Вот, например, нора. Так. А капкан надо ставить с таким расчётом…

— Погоди, погоди, Миша, — остановил его Андрей. — Ты бы это лучше ребятам объяснил… Можешь?

— А чего ж… Это нетрудно.

— И вот ещё что, — продолжал Андрей. — Мы тут у правления колхоза проводника-разведчика просили для нашего отряда. Так Василий Прохорович тебя рекомендует. Лучшего, говорит, проводника, чем Михаил Чистов, по всей округе не сыщете. Он, говорит, пока карту составлял, все сусличьи места изучил.

— Это так! — улыбнулся польщённый Мишка. — У меня теперь каждая сусличья нора на учёте. Вот хоть по карте проверьте. — И он поспешно принялся развёртывать карту.

— Нет, нет, — отстранил карту Андрей. — Раз карта для института, так надо её и отправить по назначению. Ты ребят лично в поле поведи. Ну, хотя бы в первый день, для начала…

— А когда вы выступаете? — деловито осведомился Мишка.

— В самое ближайшее время. Всё дело за проводником, — усмехнулся Андрей.

Мишка кинул на Андрея подозрительный взгляд и вдруг спохватился. Что ж это такое! Карту у него вроде как не берут, а пойти к ребятам проводником-разведчиком он почти согласен. А ведь это одно и то же. Да и как устанавливать капканы — он готов показать ребятам. Как же всё это случилось? Но размышлять об этом ему не очень хотелось. Всё равно дела не поправишь, к тому же ему не терпелось посмотреть, что ребята без него сделали с капканами.

— А вы хитрый, Андрей Петрович, — ухмыльнулся Мишка. — Боевое задание с дядей Васей придумали, карта, проводник, то, сё…

— Ну как, Миша, договорились? — улыбнулся Андрей.

Улыбнулся и Мишка — на душе у него уже не было ни досады, ни раскаяния.

— Договорились! — И он вновь протянул Андрею карту. — Она нам вот как поможет.

Андрей взял карту.

Мишка мельком посмотрел на изгородь:

— Андрей Петрович, у меня тут дружок есть… Колька Свищёв. Можно ему вместе со мной?

— А он не дерётся? — усмехаясь, спросил Андрей, разглядывая карту.

— Ну что вы! Мухи не обидит.

— А сусликов?

— Сусликов — да. Конечно, по моему указанию.

— Значит, ручаешься за него?

— Как за самого себя. Так можно?

Андрей в знак согласия кивнул головой, а Мишка, заложив два пальца в рот, так оглушительно свистнул, что вся работа на школьном дворе на несколько секунд приостановилась.

Из-за изгороди показалась голова Кольки Свищёва.

Мишка махнул приятелю рукой:

— Пошли показывать ребятам, как капканы ставить.

Обрадованный Колька вошёл через калитку на школьный двор и сразу был остановлен Людмилкой — она совершала очередной «медицинский» обход.

— Послушай, у тебя ничего не болит? — обратилась она к Кольке.

— Чего?

— Ну, может, тебя тошнит? — с робкой надеждой продолжала допытываться Людмилка.

— Отстань ты! — отмахнулся Колька.

«Вот и всё так! — подумала Людмилка. — Ну что ж, потерплю немного. Теперь ждать осталось недолго. Выйдем в поле за сусликами, а там уж обязательно с кем-нибудь что-нибудь случится».

Не одна Людмилка томилась ожиданием. Всё чаще и настойчивее ребята обращались к Андрею с вопросом, когда же наконец они выйдут в поле. И каждый раз Андрей давал один и тот же ответ: «Когда всё будет готово».

Но вот настал день, когда Андрей сказал:

— Завтра в восемь ноль-ноль всем быть в полной боевой готовности!

В этот день работа на школьном дворе была закончена раньше обычного, и Андрей отправил ребят отдыхать.

Отдыхать! Сказать это, конечно, легко, а вот попробуй-ка отдохни, когда через несколько часов начнётся генеральное сражение, к которому так долго готовились!

В эту ночь не один завтрашний ловец сусликов ворочался на своей постели с боку на бок. Не спалось и Алёше Окунькову. Подушка казалась неудобной. Зажмурив глаза, он принимался считать до ста. Но вот уже отсчитано двести, триста, пятьсот, а сон всё не идёт и не идёт.

Да и время как будто остановилось. Казалось, что прошло уже по меньшей мере час, а взглянет Алёша на будильник, и оказывается, стрелка проползла каких-нибудь пять минут. Не испортились ли часы?.. Нет. Тикают, как всегда…

На сусликов

Далеко на горизонте из невидимого просвета в облаке на землю прорвался столб солнечного света. Он осветил часть дальнего леса, позолотил спеющую пшеницу и по кочковатой степи заскользил к Апраксину.

Здесь, у околицы, на высоком плоском бугре, у командного пункта, выстроившись в одну шеренгу, неподвижно стоял весь отряд.

Андрей обратился к ребятам с небольшой речью. Затем, после команды, под звуки горна и барабанную дробь пионеры с вёдрами и лопатами в руках, увешанные капканами, петлями и колышками, промаршировали мимо Андрея, спустились с бугра и разошлись по своим местам.

На командном пункте остались Андрей и Людмилка. Людмилка явно была расстроена: она «медицинский персонал», отвечает за здоровье истребителей сусликов, а условия для работы самые никудышные. Помощи никто не оказывает, медикаментов мало. Всё приходится добывать самой. Хорошо ещё, что у мамы нашлись кое-какие старые инструменты и матерчатая сумка.

Но всего этого было мало. Вот, скажем, с минуты на минуту может начаться приток больных, а может быть, изувеченных. Где их класть? Под открытым небом, на голой земле? Всё это Людмилка без утайки выложила Андрею Петровичу. Андрей сказал, что больных и изувеченных, может быть, совсем и не будет, но Людмилка возразила, что надеяться на «авось» нельзя. Тогда Андрей предложил помещать больных в разбитую на бугре штабную палатку, но Людмилка категорически отказалась держать своих больных в таких антисанитарных условиях — вместе с лопатами и капканами. Уж лучше она построит из веток изолятор.

Через час изолятор построен, а больные всё не появляются. Людмилка приуныла. Но вот на дороге показалось облачко пыли. Людмилка решила, что наконец кому-то потребовалась её медицинская помощь! Но ей опять не повезло. К командному пункту подъехал на велосипеде совсем здоровый Мишка Чистов. Он только что совершил объезд всех ребячьих бригад и сейчас принялся докладывать Андрею, как идёт ловля сусликов в поле.

— Вам ребята рапорт прислали. — Мишка протянул Андрею бумажку.

Андрей прочёл рапорт и с удивлением повертел его а руке.

— А почему на рапорте кровь?

— Кровь? Где кровь? — встрепенулась Людмилка и, заглянув сидящему у палатки Андрею через плечо, прочла записку: — «Рапорт. Израсходовали шесть бочек воды. Словили шестьдесят три суслика. Из шести бочек вода сама вытекла. Продолжаем наступать…»

Записка была написана рукой Вани Сорокина. Однако внимание Людмилки привлекло не содержание записки, а те красные пятна и кляксы, которые на ней были. Вот она, кровь. Значит, с кем-то случилось несчастье, а она сидит здесь, у палатки.

Скорей туда, на поле боя!

Людмилка схватила свою медицинскую сумку.

Кровь на записке принадлежала Ване Сорокину. Произошло это так. Ваня с Алёшей вылили в нору два ведра воды, и вскоре оттуда показался мокрый, взъерошенный суслик. Ваня бросился к нему, взмахнул палкой, и суслик стал пятиться обратно. Мальчик схватил его рукой. Суслик пискнул, хищно оскалил зубы и укусил мальчика. Ваня от неожиданности вскрикнул. На пальце проступила кровь.

— Здорово он тебя? — спросил Алёша.

Он сорвал лист подорожника, приложил его к ранке и завязал палец своим носовым платком. Получился толстый жгут, который тут же сполз с пальца.

— Эй вы, водное хозяйство! — раздался возглас.

Алёша и Ваня обернулись и увидели Мишку. Опираясь на велосипед, он стоял на тропинке, неподалёку от ребят.

— Докладывайте, сколько сусликов искупали?..

Алёша с Ваней, не сговариваясь, решили не отвечать насмешнику.