2) общины-общежития (монастыри, поселения, реабилитационные центры);
3) общины-приходы (к ним примыкают малые — домашние — группы);
4) общины, созданные для выполнения внебогослужебных (социальных, культурных и просветительских) задач (ордена, братства, движения с полусетевой структурой).
У православных и мусульман наиболее развиты «внебогослужебные» общины, у протестантов — общины-приходы.
В общинах очень высок авторитет лидера — духовного лица, вокруг которого она собирается: в православных общинах — священника (в монастырях — игумена и старцев), в староверческих — наставников (у коми — женщин-наставниц, у карел — женщин-книжниц), в мусульманских — имамов (Башкортостан), шейхов (Дагестан), лидеров вирдовых братств (Чечня и Ингушетия).20 Священнослужитель довольно часто становится во главе социальной, культурной и просветительской работы.
Помимо сплоченных общин существуют религиозные благотворительные организации (например, «Каритас» у католиков), общественные организации, ассоциации и профессиональные сообщества (например, Общество православных врачей, Адвентистская медицинская ассоциация), созданные верующими людьми (в которых лидируют православные и протестанты),21 а также культурно-просветительские центры, оказавшиеся самыми миссионерски эффективными: «дхарма-центры» — у буддистов, школы и лектории — у иудаистов и Нового Акрополя, музеи у последователей Рерихов, клубы славянских единоборств у неоязычников и «расширения бизнеса» у сайентологов, центры гимнастики у Фалуньгун и т. д.22 В ряде случаев такие общества интегрируют и представителей государственной власти и бизнеса — как, например, буддийское культурно-просветительское общество «Манджушри» в Тыве.23
Культурно-просветительская работа ведется также через фольклорные ансамбли (старообрядцы, язычники), фестивали (кришнаиты), выставки (буддисты).
К образовательно-социализирующим проектам относятся учебные учреждения и детские организации.
Большое распространение получают сообщества сетевого типа. Во-первых, это общероссийские форумы — для православных это Рождественские чтения, для протестантов — Евангельский собор.
Во-вторых, это новая форма православных сообществ, сходная с индуистским «ашрамом» (маленький центр с харизматичным гуру и большая «периферия» его почитателей, которые зачастую не связаны непосредственно друг с другом, но связаны с наставником, чьи книги и проповеди они читают). Обычно такой «ашрам» базируется на одном-двух приходах, однако его влияние намного шире — через передачи, чтение литературы, семинары и т. д., проводимые почитаемым наставником. Члены «ашрамов», находясь формально в рамках одной организации, могут не только не общаться друг с другом, но и вообще не считать православных, членов других «ашрамов», единоверцами.24
В-третьих, это интернет-сообщества, связанные только чтением книг и общением в Интернете. Через такие структуры новые религиозные движения «Анастасия — Звенящие кедры России» и «Радастея» объединяют десятки тысяч человек.25
Консолидирующий потенциал религиозных общностей: малые этнические и социальные группы
Религиозные общности могут играть роль настоящего «маяка» для небольших этносов и быть:
— главным этническим идентификатором (православие для кряшен, старообрядчество для тихвинских карел);
— пробудителем этнического самосознания (язычество для марийцев, удмуртов, алтайцев и т.д.);
— идеологией светских движений (ислам для аварцев, кумыков, даргинцев);
— хранителем этнических и общинных традиций (суфийские общины — вирдовые братства для чеченцев и ингушей);
— консолидирующим признаком для «разбросанного» по регионам этноса (буддизм для бурят);
— консолидирующим признаком для диаспоры (ислам для азербайджанцев и народов Центральной Азии);
— «собирателем» разрозненных родов в этнос (шаманизм для нанайцев);
— общей «матрицей» для разделенного этноса (иудаизм для различных еврейских групп, шаманизм для западных и восточных бурят);
— примирителем во внутриэтнических конфликтах (буддизм для тувинцев в 1990-е годы);
— стимулом культурного обмена (распространение ремесел, народное прикладное искусство) — старообрядчество для якутов;
— стимулом для выживания — получение работы, отказ от вредных привычек и т.д. (протестантизм для эвенков и кетов (Красноярский край), коряков и чукчей) и т. д.;
— «социальным лифтом» (протестантизм для башкирских, татарских, марийских женщин из мусульманских семей);
— могут существовать преимущественно в виде этического кодекса (язычество для черкесов и абазин).26
Отметим особую этноконсолидирующую роль язычества. Многие языческие деятели становятся яркими выразителями и трансляторами культуры своего народа: так, шаманы сохраняют традиционные народные знания (традиционная астрология, горловое пение, традиционные промыслы), а также собирают фольклор и исследуют шаманские практики.
Религиозные общности стремятся консолидировать не только этносы, но и различные социальные группы:
— этнокультурные сообщества — казаки (православие для русских казаков, старообрядчество — для казаков-некрасовцев, буддизм — для калмыцких казаков);
— национальная интеллигенция — язычество для народов Поволжья и Крайнего Севера (шаманы и культурные деятели), буддизм для тувинцев и калмыков;
— профессиональные сообщества (врачи, ученые) — православные братства;
— социально-экономические общности (у северокавказских народов богатые люди обычно принадлежат к тарикату накшбандийя, а бедных объединяет тарикат кадирийя);
— сообщества «риска» — бывшие наркоманы (пятидесятническое объединение «Исход», которое объединяет реабилитационные центры и церкви — новые церкви создаются из «костяка» реабилитантов, которые привлекают к реабилитации новых наркоманов).27
Ряд общностей были созданы интеллигенцией «с нуля» и стали для нее своеобразной «отдушиной» — русский ислам, русский буддизм, славянское неоязычество; интеллигенция составляет основной костяк в русском католичестве, лютеранстве и методизме, а также в целом ряде новых религиозных движений — у мормонов, кришнаитов, анастасийцев, богородичников, в «Радастее» и «Новом Акрополе».
Факторы функционирования религиозных общностей, способствующие общенациональной консолидации
К самым существенным факторам относятся социальное служение и патриотизм религиозных объединений, а также определенное доверие к ним со стороны светского общества.
Социальное служение
Верующие проявляют большее желание, чем россияне в целом по стране, сделать что-либо для общего блага. Впрочем, православные (в силу размытости самой самоидентификации) не сильно «отрываются» от россиян в целом, в отличие от более консолидированных мусульман и протестантов: желание поучаствовать в общем деле выше всего у мусульман — 20% (у православных и неверующих — по 11%), у протестантов — готовность к благотворительности (39% против 13% православных и 11% россиян в целом) и созданию многодетной семьи (21% против 12% православных и 11% россиян в целом).28
