Как только башня нашла нужное ей направление, в центре ее, над параболической чашей, возникла такая музыка движения, которая превосходила все виденное нами накануне. Теперь нам было ясно, что Сиреневый Кристалл стал душой и сердцем этого волшебного хоровода. Все было сосредоточено вокруг него, все неуловимо подчинялось его импульсам, и десятки юсгоридов, теперь засветившихся различными цветами, совершали свои переплетения в пространстве, то вдруг замирая, то вновь создавая плавные, ритмичные и, как нам казалось, какие-то очень осмысленные пируэты.

Все сооружение пульсировало, лучилось, было в каком-то напряженном стремлении ввысь, туда, где за миллионы километров от Земли сверкала, видимо, родная им звезда.

Что было потом?

Не могу в точности описать.

Помню только, что беспрерывно создаваемая юсгоридами симфония как бы понеслась по устремленному в космос лучу. И вот всплеск, порыв, торжество — и все померкло.

Какими нелепыми показались теперь вновь распрямившиеся лучи наших прожекторов, в свете которых мы вдруг увидели параболоид, заполненный померкшими юсгоридами! Исчез сиявший пространственный цветок, ажурная башня. Отдавшие всю свою энергию, юсгориды неподвижно лежали в огромном сосуде.

Начинался рассвет.

Блекли лучи уже ненужных теперь прожекторов, но никто в растерянности не догадался дать команду "выключить!"

Родбариды, сделавшие за вчерашний вечер превосходную чашу и совсем было забытые нами, снова откуда-то появились на отмели. Двигались они медленно, трудолюбиво совершая на этот раз печальное дело, закрывая выпускаемой из себя стекловидной массой огромную чашу параболоида, наполненную телами юсгоридов.

Чаша подернулась темным покровом, и аккуратные родбариды засыпали все морским песком. Как только они закончили эту операцию, появилась новая партия юсгоридов и унесла своих силицитовых строителей в Каракумы.

На песчаной косе, далеко вдававшейся в море, все стало таким же, каким было вчера утром, — спокойным и чистым.

В золотистом восходе прозрачные волны вяло набегали на пляж, пенились немного и так же невозмутимо откатывались, чтобы повторить свою скучную многовековую операцию вновь и вновь.

Крикливые чайки как ни в чем не бывало сидели на своих камнях, носились над морем, выискивая рыбешку, не вспоминая, конечно, своих погибших вчера неразумных собратьев.

Итак, биосилициты послали первый сигнал к себе на родину. О чем сообщали они далекому, недоступному нам миру — мы не знали, конечно. Вскоре мы поняли, что силициты не только направили информацию домой, но одновременно получили указание, как действовать дальше.

Из поездки к Таманскому заливу я вернулся в метрополию на день позже Асквита, и, как только появился в Объединенном институте, мне передали, что он хочет меня повидать.

Настроение у Асквита было странное — какая-то упорная веселая злость. Как только я вошел в его кабинет, он посмотрел на меня пристально, будто видел в первый раз, и сразу же признался:

— Не получилась.

— Что не получилось?

— Моя схватка с юсгоридами.

Асквит замолк. Стало заметно, как он осунулся, побледнел и устал за последние дни. Я вспоминал его угрозу побороться с юсгоридами, но пока не понимал, что случилось с ним, чего он хочет от меня. Асквит достал ярко-оранжевую маленькую коробочку и протянул мне.

— Вы добивались его настойчиво и бескорыстно. Возьмите. Можете передать Силицитовому комитету. Заказывать брошку для своей будущей жены не рекомендую: юсгориды уволокут. Впрочем, они ничего не могут поделать, если кристалл, например, зажат в кулаке. Помните, как ловко схватил его директор Йонгель?

— Помню. Этим же свойством воспользовались и вы, поддразнивая родбарида на полигоне, а также когда дрессировали их в своих потайных заповедниках.

— Ну конечно! Я убежден, что их творцы, существа, далекие от нас, но, несомненно, обладающие высокосовершенным разумом, наделили всю свою силициевую систему разведчиков свойствами весьма гуманными.

Мне не очень понравилось определение Асквита "гуманные", но я не мог не согласиться, что силициты, по всей вероятности, и в самом деле не имели права повредить что-либо живое.

— Да, пожалуй, это верно, профессор. Заложенная в Сиреневых Кристаллах программа предусматривает для юсгоридов необходимость самым строгим образом считаться с живыми существами исследуемой ими планеты. Они не могли отнять кристалл у Дагира, у Йонгеля, и они еще не причинили вреда ни одному живому существу на Земле.

— Вот и вы не бойтесь, берите!

Я все еще не мог поверить: неужели в протягиваемой Асквитом яркой коробке лежит Сиреневый Кристалл?

— Вы это серьезно?

— Берите. Какого черта, в самом деле. Берите, а то передумаю.

Я придвинул коробку к себе.

— Не вздумайте снять с него кремниевую оболочку. Юсгориды примчатся через несколько минут и перебьют здесь все стекла. Разумные существа! Мерзавцы просто.

— Да расскажите же толком, что случилось?

Асквит передал мне несколько телеграмм. Я быстро прочел их, и мне стало ясно, почему он так поносит юсгориды. Осуществив связь со своим миром и, видимо, получив нужную им информацию, они побывали во всех местах, где на потребу людей трудились родбариды, и быстро унесли их. В течение суток, прошедших со времени посылки первого сигнала, они пронеслись по всей Земле и, только прикоснувшись к силициевой плазме, лишили ее активности. Плазма моментально стекленела, теряла свои изумительные и опасные свойства.

— Продаю виллу Беньюз. У вас нет знакомых, желающих ее приобрести?

— Прошло увлечение тропиками?

— Хуже. Пришла пора расплачиваться.

Только теперь я подумал о финансовой стороне всего этого дела, сообразил наконец, что Асквит, мечтавший приобрести деньги и власть, добывая при помощи родбаридов редчайшие металлы, вероятно, обанкротился. Мне даже жаль его стало.

— У вас большие неприятности?

— Мягко сказано. Неделю назад я мог считать, что уже очень близок к цели. За два дня до поездки к Таманскому заливу я все свои средства, все до последнего гроша, вложил в акции "Люкс-металл", а сегодня… — Асквит вынул из письменного стола пачку бумаг и потряс ими в воздухе. — Сегодня они не стоят ничего. Фирма "Люкс-металл" полетела ко всем чертям и увлекла за собой немало других фирм. Запасы уже добытого металла не покроют и малой доли произведенных затрат, юсгориды пресекли нашу деятельность… Нет, серьезно, вилла Беньюз продается. Имейте в виду на всякий случаи.

Асквит встал, подошел к окну, из которого был виден полигон. Там теперь уже не было так долго сидевших в ровной цепочке родбаридов и только торчал кран с манипулятором, при помощи которого Асквит так ловко похитил у силициевых киберов первый кубик германия.

— Не удалось, — задумчиво, не поворачиваясь ко мне, произнес Асквит. Стремления оказались бесплодными. Как это сказано у Ларба?.. "И сколько бы мы ни шли навстречу радуге, мы никогда не придем под ее сияющие своды!"

— А может быть, — начал я тихо, — надо идти до более правильной дороге, профессор?

Асквит резко обернулся:

— Да кто же может сказать, какая дорога правильна? Люди еще ни черта не знают. Биосилициты или, вернее, те, кто их послал, тоже ничего не знают. Уверен. Это здесь, у нас, они представляются уж слишком могучими и мудрыми, а там, у себя, они тоже ищут и спотыкаются о препятствия, то есть живут! Правильная дорога! Скучно ходить по правильной дороге!

— Тогда не жалейте потерянного.

— А я и не жалею. Я никогда не был ни скуп, ни расточителен. Скупость и расточительство — явления одного и того же порядка: оба обедняют человека.

Зазвонил телефон. Асквит выслушал, что ему говорил доктор Дювьезар, и оживился до-прежнему.

— Алексей Николаевич, началось!

— Что началось?

— В Каракумах силициты затеяли что-то новое. Необходимо срочно вылететь туда. Великолепно, начинается новый акт. Поедемте в город, надо поскорее собираться. А "Люкс-металл"… Черт с ним, с "Люкс-металлом", разберутся и без меня.