Да, правда говорят, помянешь нечистого – он тут как тут – подумала я.

В пяти шагах от нас и правда стояла Дубровина. Она была не одна, а с каким-то парнем. Лица я его не видела - он стоял спиной. Но и со спины было заметно, что был он неплох собой. Чёрные узкие брюки и белая обтягивающая рубашка выдавали его крепкую мужскую фигуру, какую увидишь, разве что на страницах глянцевого журнала. Анджелина Джоли, казалось, тоже нас не замечала. Она обеими руками взяла незнакомца за голову, приблизилась к нему и буквально впилась в его губы так страстно, что мне даже стало стыдно наблюдать такую откровенность.

- Пошли скорее! – при этих словах Смирнова схватила меня за руку и потянула к целующейся парочке с такой силой, что сопротивление было бесполезно.

Через секунду мы стояли возле них.

- Привет! - Смирнова махала им рукой, ведя себя довольно глупо.

- Ты чего творишь? – грубо сказал незнакомец, наконец, освободившийся из объятий Дубровиной.

- А что такого? Только не говори, что тебе не понравилось? – кокетливым голосом говорила Малефисента. - А, Крылова, и ты здесь? - переведя на меня взгляд каким-то противным голосом, от которого пробежали мурашки по коже, продолжала она.

Незнакомец развернулся в мою сторону. Ноги мои подкосились. Я пошатнулась. Это был Истомин…. Мне хотелось убежать прочь, но ноги меня не слушались. Я продолжала стоять и в упор смотреть на него.

- Василиса? - сказал он чуть слышно. – Я всё объясню!

Ну, да – промелькнуло у меня в голове, - как в глупых сериальчиках, сейчас начнёт говорить, что всё не так, как ты думаешь, это вышло случайно… и прочая чушь. А я-то, наивная, прибежала его спасать! Нет, всё-таки все парни одинаковые – предатели и лжецы! Никому нельзя верить!

- Это не то, что ты думаешь! - повторял мои мысли Истомин.

- Довольно! – оборвала я его. - Ничего не хочу слышать! Хочу просто уйти!

Макарский вмешался в разговор:

- Алина, это ведь твоих рук дело? – со злостью смотрел он на свою бывшую подружку.

- А что такого? Мы теперь с Владом встречаемся. Правда, дорогой? – она подошла к Истомину и взяла его под руку.

- Заткнись! – в глазах Истомина я увидела растерянность и сожаление.

Но это не помогло ему.

- Я ухожу! И больше не хочу тебя видеть! – слёзы появились у меня на глазах.

- Я всё могу объяснить! Выслушай меня! – умолял Истомин.

- Давай! – гадюка Дубровина решила добить свою жертву. - Расскажи ей и про пари!

- Заткнись! – Влад развернулся к Дубровиной и с силой схватил её руку.

- А то что? Что ты мне сделаешь? – вырывала руку Дубровина.

- Ну, и стерва же ты, Алина! Как только земля тебя носит? – с разочарованием сказал Макарский своей бывшей.

- Земля, говоришь? – Дубровина улыбалась, было видно, она не остановится.

Влад отпустил её руку и опустил глаза. Он понял, что пропал.

- А вы лучше? Вы? Небожители! Да они на тебя поспорили, дура! – крикнула мне прямо в лицо Дубровина.

Я молчала и смотрела на Истомина в надежде, что он опровергнет это чудовищное признание.

- Они поспорили на машину! - продолжала Анджелина Джоли. - Что ты влюбишься в него и потеряешь голову и ещё кое-что... – она смеялась.

Земля ушла у меня из-под ног. Тошнота подступала к горлу. Мне было противно её слушать. А ещё противнее мне был тот, которого минуту назад я считала своим другом. Я слушала Дубровину, но не слышала, погрузившись в свои мысли. Мысли о том, насколько же жесток этот мир! Как я могла об этом забыть? Как могла потерять голову и поддаться на приманки страстей пустых и неблагодарных! Как мог меня обмануть этот наглец, этот бессердечный себялюбец! Как ловко он обвёл меня вокруг пальца, заставив поверить ему и принять! Как я ненавидела себя в этот момент! Мне хотелось провалиться сквозь землю. А лучше, чтобы сквозь неё провалились виновные в моей страшной ноющей боли в сердце.

Я выбежала из клуба и побежала прочь. Слёзы ручьём лились из глаз, закрывая мне дорогу. На улице шёл дождь, и слёзы смешались с его каплями.

- Василиса, стой! – Истомин открыл дверь в клуб и глазами искал меня.

Увидев, он бросился бежать вслед за мной. Догнав, он схватил меня за руку.

- Стой! Ты не можешь так уйти! – если бы я посмотрела в его глаза, вновь бы поверила ему, сколько жалости и сожаления в них было. Он был весь мокрый от дождя. И от этого казался ещё более жалким.

- Что тебе нужно? – сквозь слёзы проговорила я. - Оставь меня в покое! Или ты думаешь пойти до конца и выиграть у Макарского машину?

- Да выслушай, говорю! - Истомин ещё сильнее сжал мою руку, второй он взял меня за подбородок и приподнял его, так, чтобы были видны мои глаза. - Поначалу это и, правда, был спор, не отрицаю, но потом…

- Хорошо, хоть признаёшь это! Значит, не всё у тебя потеряно!

- Постой, не перебивай меня, прошу! Да, я поспорил! Мне было скучно, и я хотел развлечься! Можешь ненавидеть меня за это! - Истомин кричал так, что прохожие оглядывались на нас. - Но потом всё изменилось!

- Нет, я не верю тебе! – я продолжала рыдать.

- Но это правда! Я люблю тебя! – ещё громче кричал Истомин, перебивая шум дождя.

- Нет! Нет! – я закрывала уши руками. - Не хочу это слушать! Пожалуйста, оставь меня! Уходи, прошу!

Я вырвалась и побежала от него.

Лицо Истомина было мокрым то ли от дождя, то ли от слёз, которые выдавали его боль, его страдание. Он сел на дорогу и зарыдал ещё сильнее.

- Я люблю тебя, слышишь! – как заведённый повторял он.

… - Ах, голубки поссорились, какая жалость! - ехидно произнёс незнакомец за рулём припаркованного уже знакомого нам чёрного пикапа с затемнёнными окнами. - Ну, ничего, ещё недолго вам осталось в любовь играть! - и с визгом тормозов, оставив фонтан из брызг, автомобиль скрылся в глубине улицы.

.... - Господин, пойдёмте! - подбежавшие к Истомину двое охранников поднимали его за плечи, а один открывал зонт над его головой. - Пойдёмте, а то заболеете!

Истомин же сейчас мечтал умереть…

… Домой я вернулась в слезах. И мучала Ольгу и Свету, пытающихся выяснить у меня подробности. Я так ничего им и не сказала, сославшись на плохое самочувствие и дикую усталость. Приняв душ и немного успокоившись, легла в кровать и, как говорят, вырубилась без задних ног.

Мне снился странный сон. Будто заблудилась в тёмном-тёмном лабиринте и не могу найти выход. Я кричу на помощь, но вокруг - ни души. Слёзы градом катятся из глаз, тяжело дышать, и очень страшно. Вдруг слышу знакомый голос. Это Тан. Он зовёт меня. Я иду на этот голос. Но он всё дальше и дальше. «Тан! Тан!» - кричу я. Но он не отвечает, только повторяет моё имя. Я же не знаю, чего мне хочется больше: выйти из лабиринта или увидеть его. Метаюсь из стороны в сторону и повторяю одно: «Тан!». Вдруг отчётливо слышу голос гадалки, той из шатра на празднике в универе: «Если будете вместе – один из вас умрёт!». Мне становится жутко. Уже не слышу голоса Тана, только рычание, грозное рычание зверя где-то неподалёку. Вдруг откуда ни возьмись, появляется волк. Он стоит прямо напротив меня. «Тан, - продолжаю я, - это ты?» Волк рычит, оскалив свою пасть с острыми белыми клыками, которые светятся в темноте, как и глаза зверя. Они тоже светятся янтарным блеском. Ещё секунда, и волк бежит прямо на меня. В ужасе закрываю глаза и…просыпаюсь.

Открыв глаза, увидела Тана, наклонившегося прямо над моим лицом. Что это? Продолжение сна? Я зажмурилась. Вновь открыв глаза, никого не обнаружила. Только окно в комнату было открыто, и ветер покачивал занавеску. Я подошла к окну, выглянула. Была тёмная ночь и тишина. Только капли дождя тихо ударялись о землю. Неужели это был сон? Кажется, запах Тана чувствовался в комнате, тот притягивающий аромат мужского тела вперемежку с запахом леса, того дивного леса, который манит своей неизведанностью, заставляя учащённо биться сердце.