Раздались еще выстрелы, но Валериан не мог определить, кто стрелял.

Он нашел К-14 и схватил его. Верхняя часть баррикады, за которой он прятался, была сорвана взрывной волной. Валериан понял, если бы он отбросил гранату стоя, верхняя часть его туловища испарилась бы.

Около семи десантников валялись на земле и не переставая кричали. Осколки посекли их скафандры в клочья; внутренности людей разбросало по полу. Фрагменты брони и оторванные части тел покрывали землю, но определить точно, сколько человек погибло, было невозможно. Орущие вражеские десантники попытались оттащить раненых товарищей в безопасное место, но Валериан и Миямото не дали им этого сделать, накрыв перекрестным кинжальным огнем.

Валериана накрыла волна возбуждения. Он почувствовал внутри себя непреодолимое желание расхохотаться как можно громче. Среди всей этой резни и смерти чувство казалось нелепым, и он внезапно понял, насколько бессмысленно это сражение. Люди, которые никогда не встречались прежде, пытались убить друг друга.

Валериан знал, за что он сражается. Он сражается ради защиты любимых и спасения собственной жизни.

Но эти десантники? За что сражаются они?

За павший режим, который лгал им и вероятней всего стер правду об их собственной жизни путём насильственной ресоциализации.

Это не было достойной причиной, чтобы умереть, и все же они были здесь, сражаясь в битве насмерть.

Пока он обдумывал эти тяжелые мысли, в пещеру по дуге влетели три гранаты. Валериан увидел, как они пролетели и упали, и проклял себя за глупость – гуща сражения не место для размышлений об абсурде войны. И все же сейчас эти размышления казались самой естественной вещью в мире.

Удивительно, что вытворяет разум во время стресса, подумал он.

Очевидно, десантники усвоили урок и гранаты взорвались практически сразу при касании с землей. Чтобы по максимуму избежать зоны поражения Валериан вжался лицом в пол, когда над ним прогремел взрыв чудовищной силы.

Двое из бойцов отца исчезли в кипящем оранжево-огненном сгустке плазмы. Канонерка опасно покачнулась, когда ударная волна сместила обломки скал, удерживающие её на месте. Клубы удушливого дыма с новой силой устремились вверх, и Валериан понял, что линия обороны практически прекратила существование.

Он услышал, как конфедераты готовятся к новой атаке. Затем по ушным перепонкам ударила канонада непрерывного огня из гаусс-автоматов. Шипы «карателей» застучали по металлической обшивке катера и неостальным пластинам боевого скафандра. Получив тяжелые ранения, последний оставшийся в живых солдат из эскорта отца заорал от боли.

Валериан закашлялся и вскочил на ноги. На этот раз юноша крепко держал К-14 в руках. Осознавая всю бесполезность действий, Валериан все равно направил оружие на атакующих конфедератов, и...

* * *

Непрерывный ревущий гул, как гром самого сильного штормового фронта, заполнил замкнутое пространство посадочной шахты. Валериан упал на колени, зажав уши руками от оглушающего, невыносимого шума.

Десантники-конфедераты растворились в шторме ослепляющего света, уничтожаемые гиперскоростными пулями и взрываясь, словно мешки сырого красного мяса. Валериан посмотрел наверх и увидел, как установленная на верху канонерского катера орудийная башня изрыгает снаряды из счетверенного ствола. Броня, кости, плоть разлетались под истребляющим огнем орудия. Смертельная мощь четырех стволов с такого близкого расстояния была совершенно ужасающей.

Валериан с трудом разглядел отца, что сидел за орудием и безжалостным огнем косил врагов. Ответ противника не заставил себя ждать – верхнюю часть катера усыпали искры и раздался визг рикошетов. Валериан поискал взглядом, откуда ведется стрельба, задрал голову вверх и увидел с полдюжины десантников стреляющих вниз с края шахты посадочной платформы.

Бронированный плексиглас башни продержался достаточно долго, чтобы Арктур успел выскочить из стрелкового отсека, однако уже через несколько секунд от башни остались лишь обломки искореженного пластика и металла. Град выстрелов сверху усилился. Вокруг Валериана по поверхности платформы защелкали шипы «карателей». Юноша резко отпрянул назад и упал. Чья-то рука схватила его за предплечье, и он развернулся, направляя винтовку прямо на противника.

Мастер Миямото отбил ствол в сторону, и Валериан нервно выдохнул от того, как близок он был к тому, чтобы убить человека очередью в упор.

– Нужно попасть на катер, – с трудом дыша, произнес Миямото. Из раны на голове наставника текла кровь, одежда на плече и бедре стала красной.

– Вы ранены.

– Я знаю, – как всегда лаконично ответил Миямото. – С этим уже ничего не поделать.

Валериан кивнул и прижался к пострадавшему корпусу канонерки. Они не могли выскочить из укрытия, конфедераты на поверхности сняли бы их в один момент. Валериан услышал, как из-за бывших ворот снова доносятся крики. Правда, теперь их было больше.

– Они не знают, что орудийная башня не работает, – прошептал Миямото, делая предположение, почему враги не торопятся высунуться. – Но это ненадолго. Мы должны действовать.

– Да, – согласился Валериан. – Черт побери, я надеюсь, что отец передал сообщение Дюку.

– Может передал, а может и нет, – сказал Миямото.

– Он уже должен быть здесь.

– Но его нет. Поэтому мы всё ещё должны сражаться.

– Вы всё ещё пытаетесь меня учить? – спросил Валериан, пригнувшись пробираясь вокруг борта катера и не забывая следить, чтобы его не увидели десантники сверху.

– Всегда есть, чему учиться, – возразил Миямото. – Человек, который думает, что знает все, на самом деле ничего не знает.

Валериан засмеялся, хотя в смехе чувствовалась нота отчаяния. Несмотря на опасность положения и несомненную боль от ран, у Мастера Миямото все еще находилось время для острот.

– Там, – сказал Валериан, наклоняясь и указывая на рваную пробоину в днище катера. – Мы можем залезть там.

Мастер Миямото кивнул и оглянулся на проем ворот в поисках признаков приближения нападавших.

– Ты пойдёшь первым, – сказал он. – Я тебя прикрою.

Валериан не стал спорить. Закинув оружие на плечо, он лег и по-пластунски пополз к дыре. Когда за спиной прозвучала очередь из гаусс-автомата, Валериан вздрогнул и повернул голову в сторону звука. Он увидел, как Мастер Миямото выронил оружие и опустился на колени. В животе наставника зияла кровоточащая рана.

С закрытыми глазами и безмятежным лицом Мастер Миямото рухнул на землю рядом с Валерианом. Юноша поднял глаза и увидел возвышающегося над телом десантника в ободранном и помятом бронескафандре. Валериан поднял руки.

У боевого скафандра конфедерата не хватало нескольких бронепластин, а вмятины от шипов «карателя» и зарубки от шрапнели покрывали чуть ли не каждый сантиметр поверхности. Шлем с десантника, вероятно, сорвало – на коротко стриженых волосах запеклась кровь. Глядя на светлые волосы врага, Валериан осознал, что Миямото убила женщина. На вид ей было слегка за сорок. Юноша отметил, что даже несмотря на слой крови, грязи и пота, она исключительно привлекательна.

Что лучше? Быть убитым красивым десантником или уродливым?

От этой мысли он невольно улыбнулся, а затем и вовсе расхохотался.

– Эй, парень! Ты, писхованый сукин сын, – глядя Валериану в лицо, крикнула женщина. – С каким же наслаждением я сейчас прикончу тебя!

Направив дуло гаусс-автомата в грудь Валериана, женщина двинулась к юноше, хромая на одну ногу.

Валериан хотел схватить свой «каратель», но знал, что умрет в одно мгновение, если хоть один мускул дернется в ее сторону.

Он уже был мертв, и они оба знали это.

Когда женщина приблизилась, ее глаза сузились.

– Не верю глазам своим, – рассмеялась она. – Ты случаем не парнишка Менгска? С таким лицом ты однозначно должен быть его родственником. Черт, мы заполучили двух вместо одного!

– Я, Валериан Менгск, – с гордостью произнес Валериан, – сын Императора Арктура Менгска Первого.